Отрицательно головой качаю и слезы смаргиваю.
- Не понимаю, - признаюсь, а Артур улыбается еле заметно. - И что будешь делать?
- Пока судиться, лучшего юриста подключил, - пожимает плечами. - Не знаю. Разберусь. С этой стервой договориться не получится, - выплевывает ядовито. - Она только язык денег понимает.
Страшная догадка озаряет меня. И от этого внутри горечь разливается.
- Ты думал, я такая же? – шмыгаю носом. - Как жена твоя? Ради денег спала с тобой? И забеременела, чтобы женить на себе? – поднимаюсь с больничной койки, отхожу от опешившего Артура. - Боже, Мейер.
- Прости. Наше знакомство было… странным. А потом. Потом вообще все закрутилось.
«Прости», - повторяет одними губами. И брови сводит виновато. Может, я дура, но я верю этому «побитому» церберу. Но к себе не подпускаю.
- Я не хочу, чтобы ты терял Софи, - слетает с моих уст.
- Я не потеряю, Лиль, - уверенно отвечает он. - Никого из вас.
И все-таки не выдерживает. Подходит ближе, обнимает меня за талию, притягивает к себе. Тяжело дышит в висок, целует и шепчет едва слышно:
- Лиль, рыбка, только не убегай больше. Я обещаю…
- Не нужно, - высвобождаюсь из его рук, хоть и не желаю этого. Но так будет правильно. – Никаких обещаний. Ты должен защитить Софи, а я… Я не уеду. С папой останусь.
- Ты можешь перебраться к нам…
- Не могу. И не буду этого делать, Артур. Вряд ли ты поймешь, но... А я хочу в спокойствии вынашивать беременность. Мой малыш очень важен для меня, - облизываю пересохшие от нервов губы. - Между ребенком и нашими с тобой странными отношениями… прости, но я выбираю не тебя, Мейер.
Жду взрыва с его стороны, но ничего не происходит. Артур смотрит на меня с грустью и… пониманием.
- Я ожидал этого, - соглашается, ввергая меня в ступор. – Ты права.
Ошеломленно моргаю, затаив дыхание. Обнять цербера хочу, попросить, чтобы не отпускал меня никогда, но вместо этого пячусь к двери.
- Поздно уже. И папа с бусинкой в машине ждут, - мямлю я, а уходить не спешу. – Мне пора.
- Я провожу, - отзывается Мейер, и у меня нет сил спорить.
Молча следуем по коридору, ловим на себе любопытный взгляд медсестры. Видимо, она оценивает нас как семейную пару.
Но нет… И от этого горько.
В приемной прощаемся. Сухо и холодно. По моей инициативе все происходит именно так. А Мейер опять подчиняется мне. Разворачивается и возвращается в палату, пока я мысленно желаю ему здоровья. А еще удачи, которая пригодится в борьбе за Софи.
Глава 34
Лиля
- Помирились? – будто невзначай интересуется папа, когда мы подъезжаем к дому.
Вопрос застает меня врасплох. Открываю окно, потому что жарко становится, и только потом поворачиваю голову.
- Мы и не ссорились, - пытаюсь говорить непринужденно. – Я уехала, потому что…
- Лилёнок, ты с детства врать не умела, - цокает языком и головой качает неодобрительно.
- Папа меня учил, что врать плохо, - подает голос Софи с заднего сиденья.
О да, цербер мне тоже этот урок преподал. Так, что я оказалась в другом городе. Вот только и сам о многом умолчал.
Но теперь, после нашего откровенного разговора, все только усложнилось. Возможно, у нас могло бы получится, если бы не жена, которая угрожает Софи. Не хочу мешать Мейеру решать этот вопрос.
Смотрю на бусинку через зеркало заднего вида, вздыхаю лихорадочно, вспоминая слова Артура.
«Она написала отказ от ребенка»…
Делаю глубокий вдох, чтобы усмирить эмоции. Все это время отец молчит. Ждет, когда я буду готова объяснить ему, что случилось.
- Мы с Артуром… нашли консенсус, - осторожно тяну я.
- Вот как это сейчас называется, - смеется папа и закашливается. – Лилёнок, дорогая, - обращается ко мне уже серьезно. Отрывает взгляд от дороги и переводит на меня. – Что бы между вами ни случилось, не уезжай больше.
- Не уеду, - киваю. – Обещаю.
И даже не подозреваю, что совсем скоро пожалею о своем обещании…
- Я давно Артура знаю, - не унимается отец. – Хороший он мужик, но со своими тараканами. И с женой бывшей полный п… - косится на Софи и смягчает формулировку, - пушистый зверек случился.
- Не бывшей, - выпаливаю я. – Я в курсе, пап. Артур обо всем рассказал, - украдкой поглядываю на Софи.
- Понял, - выдыхает и паркуется у ворот. – Сложно вам придется. Но я рядом, Лиль. Ты даже оскорбила меня побегом своим. Будто я за собственную дочь рвать и грызть не буду.
Не успеваю ничего ответить, потому что папа покидает машину. Сначала помогает Софи выбраться из автокресла – и отправляет ее в дом. А после – распахивает мою дверь и подает мне руку.
- Лиль, - сканирует взглядом, когда мы к крыльцу подходим. – Ты не хочешь ничего мне сказать? – многозначительно брови поднимает.
Нервно тереблю пальцами губу – и делаю только хуже. Ведь папа все мои повадки знает.
Придется признаться, что я беременна, потому что отец и так догадался. Но, как обычно, ждет правды от несмышленой дочери. Воспитывает.
Набираю полные легкие воздуха, приоткрываю рот, но…
- Ма-ама! – доносится визг из дома. - Любимая мамочка! – радостно твердит Софи по-немецки, а у меня сердце разлетается на осколки.
Вот и все.
Импульсивно хватаюсь рукой за живот, оберегая то единственное, что останется у меня. И ощущаю на себе сочувственный взгляд папы. Но уже в следующее мгновение его лицо становится суровым.
- Это твой дом, Лилёнок, - твердо говорит он и берет меня за руку. – И никто тебя здесь не обидит, - ведет за собой внутрь.
Поздно, пап…
***
На следующее утро
Артур
- Выписывайте, - настаиваю в ординаторской, пока врач недовольно морщится.
- Вы понимаете, что мы несем за вас ответственность… - не сдается он.
- Я беру ответственность на себя. Где поставить подпись? - чеканю я.
Доктор распечатывает пару бланков, заполняет и протягивает мне.
Каждая минута вечностью кажется. Эта ночь стала по-настоящему адской. Телефон сдох, причем окончательно. Лиле я позвонить никак не мог. И почему-то нервничал.
Казалось бы, все под контролем. Да, рыбка отказала мне, но только потому, что боится за Софи, не хочет мешать мне разбираться с Эммой. Что я могу предложить Лиле в данный момент? Роль любовницы? Она права: спокойствие ее и малыша сейчас в приоритете. Но я его обеспечить им не могу. До тех пор, пока не оторву от себя пиявку жену, которая отравляет жизнь нам всем.
За Лилей я буду присматривать, пусть и на расстоянии. Она лично обещала мне не уезжать больше. Домой ее Михаил отвез.
Но при этом грызет что-то внутри. Будто я упустил нечто важное…
Как только врач заканчивает с бумажной волокитой, я хватаю вещи – и мчусь на выход. Собираюсь направиться к парковке и взять такси, но стопорюсь во дворе больницы.
В нескольких метрах от меня останавливается машина. Дверь распахивается – и ко мне мчится Софи. Присаживаюсь и обнимаю ее, а сам жду, кто еще появится из салона.
Хотел бы я верить, что приехала Лиля, но...
Стоит мне увидеть туфлю с бесконечным каблуком, как мои худшие догадки подтверждаются. Стискиваю челюсть до скрипа.
- Привет, дорогой, - щебечет мерзко Эмма, цокая, как лошадь, по асфальту.
- Это я сказала, где мы, - быстро лепечет дочь и боится, что отругаю. Но вместо этого в лоб ее чмокаю. Малышка не при чем, что у нее такая мать.
Поднимаюсь, отпуская Софи, и складываю руки в карманы. Вопросительно смотрю на жену.
- Прилетела я на крыльях любви, а дом твой закрыт, - приторно лепечет Эмма. – Вспомнила, что Софи о друзьях твоих рассказывала. Этих… как же их… Сорокиных, - на ломаном русском произносит. Язык она тоже знает, хоть и плохо.
- Ворониных, - бубнит дочь, а сама на меня виновато поглядывает.
Но в этот момент могу думать лишь о том, как Лиля восприняла приезд Эммы. Наверняка пересеклись, когда стерва Софи забирала.
