— Папа, ты снова Ванечку к деду забрал?!
— Да! – заявил гордый дедушка. – Мы его со Степанычем рыбу ловить учим.
— Папа, ему всего два года! Какая рыба?! Я сейчас приеду и его заберу.
— Какая-какая?! Крупный карась! – возмутился генерал. – Нет, не приезжай. Внука не отдам. Мы завтра со Степанычем его на охоту берем. Прадед обещал ему куропатку застрелить.
— Вы сумасшедшие? Вы мне ребенка выстрелами напугаете! Совсем с дуба рухнули?! А если он заикаться начнет?!
— Не болтай ерунды! Ванечка наш не из пугливых! Настоящий мужик растет!
— Ваш «настоящий мужик» еще в памперсах ходит, – Света тяжело вздохнула и поняла, что спорить бесполезно. С рождением внука дед и прадед совсем сбрендили от счастья, поэтому очень часто забирали к себе Ванечку и всячески его “развлекали”. С такими дедулями няньки были не нужны, да и охрана особо не требовалась. Поэтому Света сдалась и попросила: – Папа, вы с дедом хоть сильно-то самогоном не увлекайтесь! У вас ребенок на руках!
После событий, случившихся с Назаром, отец и дедушка стали терпимее относиться друг к другу. Старые обиды остались позади, да и рождение долгожданного внука их порядком сплотило. Мужчинам для взаимопонимания всегда нужен либо общий враг, либо общая цель. И Ванечка стал прекрасным поводом для налаживания отношений двух упрямых бойцов старой закалки.
— Без тебя справимся! Отдыхай, дочка, – миролюбиво ответил отец и отключился. А Свете ничего не оставалось, как отправиться домой, в свой кусочек личного рая…
Отец хоть и ненавидел Панкрата, но протащил его раненного практически на себе до самой больницы и не разрешал никому до него дотрагиваться. Позже люди генерала по секрету рассказали, что, когда его доставили в больницу, отец орал на медиков благим матом и обещал всех посадить, если пациент не выживет. А как только Ваню повезли на операцию, у отца от переживаний случился инсульт. Вот они втроем и лежали в одной клинике. Панкрат в реанимации, Света в родильном, а отец в кардиохирургическом отделении.
Иван Иванович-младший родился через неделю после того, как его отца прооперировали. К тому времени Панкрат уже пришел в сознание, и как узнал о рождении сына, этот психопат, самолично отключил себя от всех аппаратов, вытащил капельницы из вены, оттолкнул всю охрану, даже врезал какому-то врачу, кто пытался его остановить, и притащился к ней. Света никогда в жизни так не орала, когда увидела в своей палате перевязанного любимого, еле держащегося на ногах.
— Ты придурок?! Ненормальный! Ты же только после сложнейшей операции! Тебя же еле откачали! Ты же чуть не умер! С ума сошел?! Немедленно иди обратно! Сестра! Доктор! Охрана-а-а! Витя-я-я! Да уведите этого идиота обратно в реанимацию!
— Не ори, красивая! Пока сына не увижу, хрен меня кто отсюда выгонит, – прошептал Панкрат, срывающимся голосом. Он подошел к маленькой кроватке, глянул на спящего младенца, дотронулся дрожащими пальцами до его животика, широко улыбнулся и, потеряв сознание, рухнул прямо на пол. В палату вбежали врачи, и, слава Богу, быстро среагировали на открывшееся внутреннее кровотечение. И хотя Михеева материла его на чем свет стоит за беспечность к собственному здоровью, за безбашенность и тупоголовую упертость, но прекрасно знала, что выжил он именно благодаря этим качествам.
Панкрат добился своего. Акулов встал во главе преступной организации дедов, Северов продолжал сидеть в губернаторском кресле, обеспечивая группировке госсвязи, а Ваня занял должность смотрящего по области. До конца Света не примирилась с родом деятельности Панкрата и никогда, наверное, не примирится. Но поняла, что жить без этого мужчины больше не хочет. Да и не может теперь…
Официально они так и не поженились. Просто в один день Панкрат попросил надеть что-то белое. А потом потащил ее в церковь, где их и обвенчали. На внутренней стороне их обручальных колец было выгравировано одно слово: «Рай». Свое кольцо Панкрат носил на тонком кожаном гайтане прямо возле сердца и никогда его не снимал. Света же, когда у нее наступали плохие дни или портилось настроение, постоянно крутила обручалку на пальце. И на душе мгновенно становилось спокойно. Словно ее поддерживала любовь этого невероятного мужчины и придавала ей сил справляться со всем, чтобы было ей уготовано. Откровенно говоря, десять лет назад Света сдалась. Даже не мечтала, что когда-нибудь сможет стать абсолютно счастливой. Несмотря ни на что, часто вопреки всему. До того момента, как вошла в камеру КПЗ, и любовь всей ее жизни снова ворвался к ней, перевернул все с ног на голову, показал и заставил поверить: вот оно, счастье! Реальное, не придуманное, настоящее, искреннее, без игры и без манипуляций. Когда смотришь в глаза мужчины и перестаешь бояться всего на свете. Завтра – хоть Армагеддон! Панкрат рядом, а значит, они справятся. Вдвоем. Вместе.
Света уже заехала на территорию своего загородного особняка, в котором проживала с мужем, как увидела наряд ОМОНа. Приглушила мотор и закатила глаза. Опять двадцать пять! Да, такое тоже случалось за годы их совместной жизни.
— Не положено! – не пускал ее домой один из бойцов. Света спокойно вытащила свою корочку и показала парню. Когда она вошла внутрь собственной гостиной, то увидела потрясающую картину: их личная охрана лежала лицом в пол, а Панкрат в наручниках сидел на диване, огрызаясь на задержавшего его прокурора. Как же вовремя отец забрал Ванечку, а то бы ей ребенка перепугали, идиоты. Но завтра Света обязательно позвонит отцу и устроит ему неповторимую взбучку за то, что не предупредил о грядущем рейде. Скорее всего, специально! Хотя ее вредный папа стал терпимее относиться к выбору дочери, особенно после того, как Панкрат спас ему жизнь, это не означало, что принципиальный генерал стал ему другом или в чем-либо помогал.
— Что здесь происходит?
— Михеева, немедленно покинь помещение, а не то я тебя как соучастницу привлеку! – надменно пригрозил прокурор.
— Кирилл, во-первых, я здесь живу, а значит, никуда не пойду. Во-вторых, тон смени! – отрезала Света. – Я тебя по званию старше. Не наглей! Постановление есть рейды в моем доме устраивать на ночь глядя?
— Подписано генпрокурором! – воскликнул Кирилл, оскалившись.
— Немедленно предъяви! – Михеева взглянула на протянутый ей документ и усмехнулась. – Вот из-за таких как ты, Кирилл, над органами все ржут. Не уважают и плюют чуть ли не в лицо.
— ЧЕГО?!
— Того, Кирюша! – рявкнула Света. – Как тебе генпрокурор сегодняшним числом постановление подписал, если он отцу моему фотки с отпуска шлет, а?! С теплого райского острова? Он же сейчас за границей! И если ты не хочешь, чтобы я сейчас же доложила о том, что ты нарушаешь закон и подделываешь подпись генерального, что является, между прочим, подсудным делом, то ты, Кирюшенька, свернешь эту бумажку в трубочку и засунешь себе в задницу!
— Между прочим, у меня есть доказательства…
— Такие же поддельные, как эта подпись? – хмыкнула Света. – Совсем меня за дуру держишь?! Кирилл, забудь дорогу в мой дом! Мне плевать на твои наспех состряпанные улики. Но если ты еще раз явишься с ОМОНом сюда, где живет мой двухлетний ребенок, я на тебя лично открою такое уголовное дело… Обещаю, ты во век не отмоешься! Пошел вон, я сказала!
Прокурор помялся, скорее для приличия, но выхода у него не было. Пришлось послушать разъяренную женщину в звании подполковника.
— Отпустите всех! – отдала приказ Михеева. Когда же увидела, что парни не сильно торопятся снимать наручники, она достала свою корочку и рявкнула. – Я здесь старшая по званию! НЕМЕДЛЕННО исполнять приказ!
Мужики нехотя, но все же подчинились. Когда один из работников органов подошел к тихо угорающему от такой сцены Панкрату, Света его остановила:
— С этого не снимать! Ключи дай, я сама…
— Света, это че за беспредел? – воскликнул удивленный Панкрат. Когда омоновцы, прокурор и охрана ее мужа покинули комнату, Света сначала подождала, чтобы удостовериться, что сотрудники правопорядка точно оставят их в покое хотя бы на сегодня.
