за школу в четыре часа. Победишь – Славка твой.
И так громко хрустнула костяшками пальцев, как хрустят только заправские бандиты (в тринадцать лет мне казалось, что все асоциальные личности непременно хрустят суставами).
Если честно, в тот момент я философски подумала: а зачем вообще нужен этот Корнеев? Щуплый, так ещё и глуповат, иначе нашел бы способ встречаться с нами по очереди.
Но куда деваться? Честь превыше всего.
Я билась как дворовая кошка: исцарапала Ирке морду, вопила, кусалась, пихалась всеми конечностями. Заработала фингал, но сдаваться не собиралась.
Кому достанется Славка, мы так и не выяснили, потому что он пришел в разгар битвы, обеих назвал дурами прыщавыми и свалил в закат.
Так вот, к чему я это.
Мне никогда не нравился мордобой, но сейчас появляется нестерпимое желание вцепиться в безукоризненную прическу Юли и оттаскать её по подъезду, обтереть белоснежным пальто пыльные углы.
Она подпирает стену и, когда я выхожу в коридор, отлепляется от той, чтобы кинуться ко мне (в объятия, что ли?), но тормозит и надменно спрашивает:
– Ты что тут забыла?
– Да вот мусор хотела вынести, – радостно извещаю я и до хруста поворачиваю голову к плечу (да-да, как настоящий бандюган).
– Какой мусор? – Юля смотрит на мои пустые руки.
– Тебя, например, – делаю шаг вперед, заставив первую любовь Дениса несколько напрячься.
На её лице читается отвращение пополам с жалостью. Кем она меня считает? Малолеткой, которой Костров вскружил голову? Несчастной девицей, что пришла отбивать собственного парня?
– Где Денис? Только не говори, что он струсил выйти лично и отправил тебя?
Ага, хорошее предположение. Прямо вижу, как Костров бубнит в подушку, поворачиваясь на левый бочок: «Окс, разберись с Юлей вместо меня, а то вставать лениво».
Ей самой-то такие идеи кажутся разумными?
– Нет, я пришла сама. Хочешь разговаривать? Давай, говори. Зачем ты донимаешь Дениса? Неужели тебе мало того, что случилось между вами?
– Ты-то чего лезешь? – Юля дергает уголком рта. – У нас есть общее прошлое. Что, завидно?
Желание втащить бывшей девушке Дениса столь велико, что в моей голове даже сложилась картинка, как это выглядит: куда конкретно прилетит кулак и как она заверещит, хватаясь за сломанный нос.
Откуда во мне эта кровожадность?
Так, попробуем быть предельно спокойными. Словим буддистский дзен. Достигнем нирваны.
– Юля, уходи. Иди домой, возвращайся к мужу. Не мешай Денису. Вам не о чем разговаривать. Не позорься, пожалуйста.
– Кто ты вообще такая, чтобы учить меня жизни?! – Девушка машет волосами, затянутыми в хвост, и движется на меня. – Мне надоел этот фарс. Пропусти. Сейчас же.
Я застываю у двери, перекрывая пути к Денису.
Цирк какой-то. Всё как в плохом кинофильме с не самыми лучшими актерами.
– Не дождешься.
– Ты сама понимаешь, как выглядишь со стороны?
– Нет, это ты понимаешь? Ты переехала в другой город, благополучно вышла замуж, а теперь донимаешь человека сообщениями, требуя немедленной встречи. На кой черт она тебе? Отстань от человека.
– Иначе что? Что ты мне сделаешь?
Интересно, ей понравится вариант: «Ушатаю»? Честно и лаконично.
Юля даже не пытается сохранять дистанцию. Она деловито подходит ко мне, пытается оттеснить, отпихнуть в сторонку. Увы, не получается.
Тогда Юленька называет меня одним неприятным словом, а затем плюет мне под ноги.
Короче говоря, я не сдержалась и исполнила заветное желание.
Кулак прилетает в миловидное личико Юли, и та тоненько визжит как хорошенькая такая свинья. Прямо как в моих фантазиях: зажимает нос, шмыгает им.
– Ты идиотка! – верещит девушка, будя весь подъезд своим истеричным ором. – Уродина! Тебя посадят!
– Послушай меня, – всё тем же нейтральным тоном. – Может быть, ты не догадывалась, но твое предательство отравило Денису жизнь. Он несколько лет пытался тебя забыть, и у него еле получилось. Чего ты теперь хочешь? Переспать с ним? Зачем? Если в тебе есть хоть капля адекватности, если ты хоть немного ценишь ваше прошлое, уходи. Просто иди домой.
– Засунь свои нравоучения себе в задницу… КОСТЕР!!!! – берет она высокую ноту, дорвавшись-таки до двери и начав долбить в неё с неистовой силой. – Пусти!!!
Мне приходится оттаскивать её за меховую опушку в сторону лестницы, да только поздно. Дверь открывается, и на пороге появляется заспанный Костров в одном нижнем белье.
Спасибо, что в белье.
Боюсь представить, о чем он подумал, увидев Юлю в моих крепких объятиях. Я всем телом висну на ней, мешая пройти в квартиру.
– Что здесь происходит?
– Дэн, твоя чокнутая подружка меня избила!!! – ябедничает девушка-мечта, не сводя взгляда с кубиков пресса на животе Кострова.
Денис смотрит на нас с нескрываемым удивлением.
Кажется, придется объясняться…
***
Мы сидим на кухне, и Юля прижимает к распухшему носу пакет пельменей, купленных мною сегодня. Покупались они для ужина, конечно, а не для разбитой физиономии. Впрочем, пельмени я вручила лично, очень уж громко она стенала и обвиняла меня во всех смертных грехах. Понимаете, какая я предусмотрительная и заботливая?
Нависший над нами коршуном Денис сверлит обеих взглядом, в котором застыло сомнение. Он не разъярен, не объят страхом перед неминуемым разговором. Непонимание происходящего – вот единственная его эмоция. Настоящее столкнулось с прошлым (и хорошенько втащило ему), часто ли такое бывает?
Почему мы втроем оказались в квартире?
Очень просто. Соседка с верхнего этажа пригрозила вызвать полицию, если Юля немедленно не заткнется. А завести её внутрь было проще, чем спустить с лестницы. Хотя, признаюсь, мне хотелось.
Денис надел джинсы с футболкой, пока я раздумывала: дать Юле пакет пельменей или добить её ими же. Но теперь всё относительно утихло.
Чая «гостье» никто не предложил, да и вообще обстановка накалена до предела.
– Говори, – торопит Костров бывшую пассию.
Теперь он больше всего похож на строгого преподавателя, перед которым восседает туповатый, необучаемый студент. М-м-м, а ведь Денис выбрал правильную профессию. Аж мурашки по коже от его собранности.
– Ох, спасибо, что дал мне шанс, – тон голоса Юли кардинально меняется, она практически мурчит,
