небольшой паузы произнесла мама. — Не узнаю тебя, Надя.
Мама не понимает меня. Ну что ж, я хоть попыталась.
— Я очень тебя люблю, правда. Да, мы не ладим, но я принимаю тебя такой, какая ты есть, не пытаюсь изменить. И ты прекрати все это, хватит. Я Никиту люблю, и верю ему. Просто прими мой выбор. Свою жизнь я буду строить так, как сама хочу, мужчину сама выбрала, и ребенка тоже воспитывать буду так, как сама решу, – высказала я все, что давно нужно было высказать.
Но маму не проняло. Очень уж твердолобая она у меня. Нахмурилась, дернула головой, и отмахнулась от всего мною сказанного.
— Так что случилось-то с тобой, что ты в больницу попала? Мне эта пигалица, которая здесь медсестрой работает, так ничего и не сказала.
Я опустилась на подушку, и тотчас отшатнулась от нее – вибрирует. Под неё я телефон убрала. Наверное, Сергей с «левых» номеров названивает. Не хочу с ним разговаривать.
— Надя, – в палату заглянула хорошенькая, улыбчивая медсестра, — к вам еще посетители. Ольга Андреевна и Андрей Павлович. Впускать?
Я тихонько застонала.
Мама Никиты и брат Лиды. Вместе. Очаровательно, просто прелестно.
Вот только за что мне это?
— Нет, не впускайте! – вскричала я, подорвавшись на кровати.
— Хорошо.
Медсестра собралась уходить, а я… я зависла.
Как это – не впускать? Маму Никиты, и не впускать?
Блин!
— Подождите. Впустите их, – тихо попросила я.
Медсестричка кивнула, опустив глаза. Явно думает, что я та еще дура и припадочная, но она еще и не таких видела.
— Кто это еще приперся? – поинтересовалась мама.
— Мой бывший босс, и мама Никиты. Мам, – попросила я, — может, тебе уже пора?
Она вспыхнула.
— Выгоняешь? Я, вообще-то, через весь город ехала к тебе не ради пятиминутного разговора.
Я кивала, набирая сообщение Никите:
«Спаси! Приехала моя мама, твоя мама и Андрей. Еще и Сергей в пути. Я просто не выдержу, приезжай, плиз. Ты мне нужен, Ник!!!»
— Надя, некрасиво копаться в телефоне, когда с тобой разговаривают. Сколько можно тебе очевидное объяснять? – взвилась мама.
Дверь открылась, впустив воздух, пропахший хлором – типичный такой больничный запах, неприятный. И я увидела как всегда ухоженную Ольгу Андреевну и Андрея.
В глазах потемнело, но не от дурноты… хотя, нет, именно от нее. Паника накрыла с головой. Захотелось заныть, как инфантильной девочке, и руки заломить, мол, за что мне это! А лучше спрятаться у более сильного человека, попросившись на ручки.
— Здравствуй, Надя. Я с мандаринами и соком, – Ольга Андреевна заговорила первой, кивнув моей маме.
— Я тоже захватил. Надя, как ты себя чувствуешь? Если нужно что-то, я могу сходить, и купить, – встрял Андрей, и обратился к моей маме: — Добрый день.
— Добрый, – поздоровалась я. — Мама, это Ольга Андреевна – мама Никиты, а это Андрей Павлович – мой работодатель. Бывший, – добавила я, взглянув на Андрея.
Он не стал строить из себя смертельно оскорбленного и невероятно удивленного. Кивнул, давая понять, что так и думал. Может, даже хотел этого.
— Мы можем поговорить наедине? – высоким голосом поинтересовалась Ольга Андреевна, – намекая на мою маму, присутствие которой нежелательно.
Мама дурой никогда не была. Вернее, я не знаю ее коэффициент интеллекта, зато знаю другое. Она болезненно самолюбива, и не терпит, когда ей указывают на то, что она не ко двору.
— Вы ни о чем не будете разговаривать с моей дочерью наедине! – предсказуемо возмутилась мама. — Я останусь, я ее мать, и…
— Мама, все хорошо, – перебила я.
— Говорите при мне, – кивнула мама.
Я с трудом удержалась, и не покраснела. Нельзя стыдиться своих родственников – что есть, то есть. Яйца курицу не учат, не мне маму воспитывать, а стыдиться ее – последнее дело. Без толку. Хотя очень хочется опустить глаза, показав, что я-то не такая, как она, но… нет.
Это будет прогиб перед показательно элегантной Ольгой Андреевной в своём твидовом костюмчике от Шанель. Никогда не страдала классовой ненавистью, но сейчас эта женщина почему-то дико раздражает. Очень неуместно она смотрится здесь в таком виде: укладка из салона, вся пропитанная селективными духами, в серьгах Картье, с подвеской Тиффани и в костюмчике этом.
Я точно знаю, сколько все это стоит – эти вещи заказывала я, как подарок от Бориса Ефимовича. Даже туфельки Ольги Андреевны от Джимми Чу – и те покупала я. Она скидывала Борису Ефимовичу желаемое, чтобы он преподнес ей подарок, а шеф передавал эти хотелки мне.
Жутких денег стоят. Я даже развлекалась тем, что измеряла свою жизнь «в попугаях». Например, туфли Ольги Андреевны – это двенадцать раз собрать Лизу в первый класс. Её цепочка с подвеской Тиффани – двадцать с половиной моих зарплат.
— Где я могу присесть? – зачем-то спросила Ольга Андреевна, с царским видом оглядывая палату.
— Присаживайтесь, – Андрей выдвинул перед ней стул, который был, итак, перед Ольгой Андреевной.
Адское шапито. Просто прием у королевы английской! Зачем они играют в аристократию?!
— Надя, я хотела поговорить о…
— Извините, – вновь заглянула медсестра, и вид у нее при этом был разнесчастный, — Надя, к вам Сергей. Впускать?
Клянусь, она при этом вздохнула.
— Его – нет, – твердо заявила я.
Писала же сообщение, чтобы не приезжал. Что за нашествие на маленькую и больную меня? И где Никита, черт возьми, когда он мне так сильно нужен?!
— Хорошо, я передам, – выдохнула медсестра.
Но мама остановила ее:
— Впустите Сергея. Это муж Нади.
— Мама!
— Муж? – подняла соболиные брови Ольга Андреевна.
— Бывший, – мрачно добавила я. — Бывший муж, которому здесь нечего делать.
— Впустите!
— Мама, хватит! – повысила я голос. — Сергея не впускайте, решаю я, а не моя мать.
— Да как ты…
— Мама, выйди, – прорычала я.
Это, в конце концов, невыносимо – препираться под не слишком уважительными взглядами Ольги Андреевны. Она на нас как на тараканов глядит. Мол, интересные, конечно, но вообще-то фу!
— И не подумаю. Или ты охрану позовешь, чтобы родную мать выгнать?
Медсестра торопливо закрыла за собой дверь. Уф, надеюсь, Сережу не пустят, иначе я сама сбегу из палаты, а все они пусть остаются
