в больницу попала с преждевременными родами.
— Я схожу к автомату и принесу нам всем кофе, — выдыхает Дорохов.
Он неплохо сегодня помог. Когда мне позвонил инспектор ДПС и сообщил, что случилось, я думал, у меня крыша съедет. Как я несся к месту аварии, как потом гнал в больницу. Это пиздец. Часть происходящего до сих пор как в тумане. Если бы не Саня, не уверен, что смог бы соображать.
— Не убейте тут друг друга. Здесь катя, не забывайте.
Кате об аварии сообщила знакомая, которая работает тут в реанимации. Ревущей девчонки еще не хватало, но отправить ее домой ни у меня, ни у Ильи не получилось.
Когда Дорохов уходит из комнаты ожидания, я подхожу к окну и направляю свой взгляд на ночной город. Дождь прекратился, но стекла до сих пор в каплях. Свет фонарей размазывается в них, как и моя реальность во всем, что случилось с Олей.
В голове снова вспыхивает разговор с Верой после того, как Оля убежала.
«Это ты так со мной помириться пытался? Говорил о любви, а сам спал с этой девчонкой? У тебя совсем нет границ?»
«Ты ничего не знаешь о моих границах».
«Ты прав. Я и предположить бы не могла, что ты можешь так поступить с младшей сестрой собственного друга! Да она же девочка совсем! Что ты ей дашь? Сломаешь ее? Опомнись, Марат! Без тебя и той грязи, что ты из себя представляешь, ей будет гораздо лучше!»
Тут Вера попала в точку. Без меня Оле будет гораздо лучше. Она бы не оказалась сейчас в больнице, если бы не я.
«Ты ничего не знаешь о любви, Мар. Ты и меня не любил. Ты вообще никого кроме себя не любишь! Только твои желания имеют значение!»
Я сжимаю пальцами переносицу, пытаясь выбросить этот сраный разговор из головы. Разговор, после которого раздался тот самый звонок… Не получается…
«Если ты еще на что-то надеешься между нами, Марат, то теперь-то ты можешь однозначно не надеяться. После такого я и знать тебя не хочу!»
Проблема в том, Вера, что я уже не надеялся. Только сам этого не понимал. И в тот момент, твои чувства, это последнее, о чем я думал. Больше меня беспокоило, куда поехала Оля…
И самое сраное — я ни черта не понимаю, почему так?
— Вы родственники Ольги Бриг? — в комнату ожидания заходит врач, судя по всему, который оперировал Олю.
Мы всем разом подрываемся и подходим к мужчине в медицинском халате.
— Как она?
— Что с ней?
— Она будет жить?
— Операция прошла успешно, но состояние пациентки пока остается тяжелым. Она получила серьезную травму головы. Сами понимаете, что такие травмы требуют длительного восстановления. Кроме того у нее сложный перелом руки в нескольких местах. Вам придется набраться терпения. Я буду держать вас в курсе. На данный момент, наша задача — стабилизировать ее состояние. Ваши контакты есть в истории болезни, так что о любых изменениях мы будем сообщать. Находиться в больнице круглыми сутками бессмысленно.
— Мы можем ее увидеть? — спрашивает сдавленным голосом Илья.
Врач отрицательно качает головой.
— Сегодня, к сожалению, нет. Но завтра можем пропустить кого-то из родственников.
— Всё обязательно обойдется. Она поправится, так ведь? — всхлипывает Катя, когда врач уходит.
Илья приобнимает девушку за плечи.
— Обязательно.
Дорохов возвращается в комнату ожидания с кофе в руках.
— Приходил врач?
Илья кратко пересказывает ему слова врача, взяв у друга кофе, но так и не сделав ни одного глотка.
— Она сильная. Моя сестренка. Она обязательно справится.
«Я любила тебя тогда, люблю сейчас и потом буду любить…»
— Марат?
Я поворачиваюсь на голос Ильи и сталкиваюсь взглядами с другом.
— Оля больше у тебя не работает. Я приеду в офис и заберу ее вещи. И больше не приближайся к ней. И к нашей семье тоже.
Три недели спустя
Оля
— С возвращением домой! Уууу!
Когда Илья открывает дверь моей квартиры, и мы заходим внутрь, нас встречает толпа родственников и друзей, которые, как оказалось, поджидали всё это время и тщательно готовились к моему приезду из больницы, судя по тому, как украшено помещение разноцветными шарами и цветами.
От неожиданности я вздрагиваю и чуть отступаю назад, на автомате прижав здоровую руку к груди. Вторая рука перевязана и еще долго не будет нормально функционировать, пока не заживет после перелома.
Брат поддерживает меня сзади и подталкивает к гостям, которые со слезами на глазах торопятся поскорее меня обнять.
Первыми подбегают родители и Катя.
— Небольшая вечеринка-сюрприз, доченька. Надеюсь, ты простишь нам эту шалость. Мы так рады, что тебя выписали, кнопка.
Мама и подруга одновременно всхлипывают, отчего у меня в горле образуется тяжелый ком.
Я решила, что плакать не буду. Хотя на самом деле я жутко рада, что вернулась домой. Больничные стены до ужаса надоели.
Как же мне было там плохо одной…
И хотя я не особо рада вечеринке, потому что выгляжу, мягко говоря, не очень презентабельно, тем не менее, это родным за радость. Так что пусть…
Обняв всех по очереди, я обвожу взглядом гостиную, где собралась основная масса гостей.
Одного человека нет.
Но я знаю, что его здесь и не будет.
С трудом сглатываю вязкую слюну и пытаюсь снова переключиться на близких. Они так за меня переживали. Перепугались, наверное, до смерти.
Да я и сама перепугалась.
Авария станет для меня важным уроком. Из-за своей импульсивности и невнимательности я чуть не погибла. Чувства к мужчине заволокли мой рассудок, и это могло стоить мне жизни.
А ведь тот самый мужчина ни разу за всё это время не навестил меня. Не позвонил. Не узнал, как моим дела…
И у меня не хватило духа спросить у Ильи или Теоны, звонил ли он им. Не хотела слышать страшный ответ.
Наверняка он сейчас с Верой. Они, возможно, помирились.
В больнице у меня было полно времени поплакать и подумать об этом. Я пришла к окончательному выводу, что вела себя ужасно, навязываясь ему и навязывая свои чувства тому, кому они были не нужны.
Нельзя заставить другого человека любить тебя. Даже если ты сам безумно любишь. И нужно уметь вовремя отпускать людей, пока не случилась беда, как это произошло со мной.
— Ты уверена, что не хочешь пожить у нас с Тео? —
