была разная, тебя не смущало?
На этот вопрос Лунопопая лишь закатила глаза.
- Да пока не знаю, Наталья Николаевна. Пока хочу насладиться декретом.
Ужин идет своим чередом. Все много смеются, что-то друг другу рассказывают. Тише всех Нинин старший брат. Характер у него такой – не любит отсвечивать. Поначалу показалось, он от факта обретения сестренки не в восторге, но потом понял, что дело не в этом.
– Может, коньяка?
– А давай.
Встаю, чтобы притащить бокалы. И Нина тоже встает.
– Куда?
– Саньке пора купаться.
Дергаюсь вслед за ней. Купание сына – ритуал. Я в нем всегда принимаю участие. А в этот раз Нина лишь головой качает:
– Я сама справлюсь. Оттянись за нас обоих, – кивает на стаканы. Ага. Пить ей тоже нельзя. Не то чтобы Лунопопая так часто выпивала, но одно дело – знать, что в любой момент можешь пропустить бокал чего-нибудь для настроения, и совсем другое – понимать, что тебе еще очень долго не светят такие радости. Угнетает сам факт.
С мужиками по сто пятому разу обсуждаем, как лихо у нас тут власть поменялась. Знаю, не обошлось без Михаила, он из спецслужб, но это и все подробности, что я знаю. Потом разговор переключается на футбол, тачки… Света жалуется, что у нее болят все косточки. Так она убилась на спуске. Я предлагаю Женьке отвести девушку в джакузи под открытым небом. Понятия не имею, почему не предложил им это раньше. Может, из зависти. Сам-то я уже и забыл, когда мы в последний раз зажигали там с Лунопопой.
– Жень, давай! Круто ведь. Я никогда под открытым небом в джакузи не плавала.
Эх. Зависть черная. Встаю, похлопываю Миху по плечу. Он знает, как я ему благодарен. Был у нас разговор…
– Пойду к жене. Может, помощь нужна какая.
– Ага…
Заглядываю в детскую. Сашка спит, смешно оттопырив попку. Рядом радионяня, а Нины нет. Заглядываю к нам в спальню. Жена стоит ко мне спиной практически голая. Из одежды на ней – мои любимые красные трусики.
– Неужто те самые? – откашливаюсь я.
– Угу, – играет бровями. – Нравится? – поддевает резинку пальцами. Ауч.
– Да неужели? – не верю своему счастью я. Нина кивает. Я зачем-то кошусь в сторону детской. – Ну, тогда всем оставаться на местах! – рычу. – Работает следственно-оперативная группа.
Нина несколько секунд ошалело на меня глядит и практически тут же начинает бессовестно ржать.
– Что… непонятно? – оскаливаюсь, хищно наступая.
– Н-ничего.
– Руки за голову. Лицом к стене…
Она очень удачно стоит. На каминной полке как раз лежит стильная зажигалка в форме пистолета. Подхожу ближе, зажимаю в руке металлическую рукоятку муляжа.
– О-йо-йо! Только не стреляйте, пожалуйста. – Лунопопая, конечно, угорает, но и заводится. Я чувствую, как сбилось ее дыхание. Тычу стволом в налитую молоком грудь. Сердце колотится, вот-вот выпрыгнет. Интересно, она хоть на сотую часть догадывается, как я ее люблю?
– А вы собираетесь… эм-м-м… сотрудничать со следствием?
– Еще как! – трется попкой о мой пах. Господи, я сейчас сдохну. Нежность топит, но у меня роль злого полицейского. И как тут быть? Подсказку неожиданно дает сама Нина:
– Милый, у нас, конечно, зеленый свет, но мало ли… Вдруг Сашка проснется?
– Значит, быстро и без тормозов?
– Угу-у-у…
Протискиваюсь в жену, сцепив зубы.
– Я в тебя? Ты не передумала насчет погодков?
– Передумаешь тут! У меня о-ч-чень строгий начальник. Велел отстреляться сразу по максимуму и возвращаться в офис.
Смеюсь. Ну, да. Было дело.
– Как только ты его терпишь такого? – шепчу, осторожно разгоняясь.
– Так по любви же у нас с ним… По любви.
КОНЕЦ
