Даня оказался так близко, что я врезалась носом в его куртку. Меня охватила целая гамма эмоций: мне хотелось одновременно дать ему затрещину, вырваться, сбежать и…остаться.
— А теперь делай, что обещала, — шепнул он мне на ухо.
— Что? — словно заворожённая я смотрела на него сверху вниз. Матерь божья, какой же он высокий…
— Награду давай тому, кто подарил тебе телефон.
— Это был ты, — победно улыбнулась я. Надо же, признался. Ой… Я вспомнила, что с дуру обещала поцелуй тому, чей это подарок… Но я же обещала это просто чтобы спровоцировать его, а он что? Хочет потребовать сдержать обещание?
— Да, я твой Дед Мороз на сегодня, — придвинулся он ближе, подставляя мне свои губы. — Целуй.
— Да… Да я же пошутила, Дань, — нервно рассмеялась я. — Чтобы ты раскололся.
— И я раскололся. Но не пошутил. Целуй, Бэмби. И понежнее, пожалуйста.
— Я не буду, — упрямо заявила я. Ради телефона — нет.
— Ну ладно, — вдруг легко согласился Даня, и я даже удивилась. — А я — буду.
И он сам, не давая ни о чём подумать или сказать, прижался к моим губам своими.
В животе тут же с ветки вспорхнули бабочки и начали летать и щекотать стенки желудка. Дул ветер, вечерело и похолодало, а внутри меня был пожар…
И я наслаждалась поцелуем. Пила его также, как и он меня.
Наши губы и тела тесно сплелись в одно общее удовольствие.
Каждая моя клеточка, каждая струнка души горела, пылала им, его лаской, нежным поцелуем. Душа отзывалась и летела за ним.
С ума сойти… Я целуюсь с Бодровым! В Питере, прямо на улице на глазах у прохожих, под красоту разведённых мостов.
Кто бы сказал мне такое еще до поездки сюда — в жизни бы не поверила!
Мне нравилось, очень нравилось.
Это тепло, приятно, естественно… Как продолжение нас самих, как естественное желание двух влюблённых… Мне так казалось.
Мой второй поцелуй. И мой второй поцелуй с Бодровым.
Мои губы мигом узнали его — это Даня целовал меня тогда в темноте.
Теперь я уверена, что это был он. Впрочем, моё сердце, словно стрелка компаса, что всегда указывает на север, с самого начала указывала мне на Даню. И не ошиблась…
— Это был ты, — сказала я тихо, когда поцелуй логично завершился, но мы так и остались стоять в обнимку, закрыв глаза и прижавшись друг к другу лбами.
— Что — я? — спросил он хриплым голосом. Даня не меньше меня остался под впечатлением от нашего второго поцелуя, уже в открытую…
— Ты меня тогда поцеловал.
Его руки теснее сжали мою талию под курткой.
— Как ты поняла?
— Я просто узнала твои губы.
— Ты серьёзно?
— Да.
— Разве так бывает?
— Бывает. — Я думал, это фигня собачья всё.
— Нет…
— Да, — он открыл глаза, и я, словно почувствовав это, сделала тоже самое. Наши взгляды встретились. Мои лёгкие наполнял не воздух Питера, а он. И не видела я тоже больше ничего кроме его глаз. — Чушь. Это был Дед Мороз, Бэмби. Пошли, а то нас скоро хватятся и дадут потом нам по первое число. Он разомкнул объятия, что было жаль, и потянул меня за руку обратно в сторону автобуса.
— Бодров, мать вашу!! — гремел рассерженный нашим маленьким побегом Илья. — Где вас носит? Я вас обыскался.
— Мы слегка потерялись, — ответил Даня. — Точнее, Бэмби заблудилась, а я её нашёл и привёл к автобусу. Я же знаю Питер.
Я снова вместо обиды едва заметно ему улыбнулась. Он мне — нет, но карие глаза потеплели. Как странно… Мы словно общаемся не словами, а душами. Даня говорит одно, а делает совершенно другое, и раньше я его не понимала, обижалась. Теперь же словно стала чувствовать его без слов…
Моей эйфории мешал Назар. Он так и пытался со мной помириться, хотя я просто не видела в этом смысла. У меня уже был тот самый — неужели непонятно и не видно по нашим глазам?
Он вышел за мной из автобуса и задержал за руку.
— Агния, ну, прошу, давай поговорим нормально.
Я решила, что стоит поговорить на чистоту, раз уж он сам вызвался, и уже поставить точку в наших непонятных отношениях.
— Ладно.
— Давай отойдём.
Мы уже были на территории отеля, и тут сами себе хозяева практически. Никто за нами уже здесь не бдил. Мы дошли до какой-то беседки в садке при отеле и сели на лавочку.
— Слушай, я… — почесал Назар затылок, подбирая слова. — Ну не кори ты меня. Поступил как баран — признаю. Но я же говорю, что понимаю, что вел себя некрасиво. Давай мириться?
— Назар, ты…
Но ответить я не успела. Назар решил “помириться” самым распространённым способом среди пар — поцеловал меня. Да так крепко сжал, и неожиданно, что я впала в ступор и просто сидела в его руках и ничего не делала. Прошла целая вечность, прежде чем он ослабил хватку и я смогла пошевелиться и оттолкнуть от себя парня.
Я вскочила на ноги.
— Назар, — прорычала я предупреждающе, когда он снова попытался поймать меня. — Не делай так больше.
Парень поник и нахмурился.
— Я тебе совсем не нравлюсь? — тихо спросил он, поняв, что я не готова отвечать на его поцелуи.
— Извини, но… Нет, — честно ответила я. — Мне неудобно было говорить тебе об этом, но видимо, всё же пора. Прости, но я к тебе совершенно ничего не чувствую. Поэтому, пожалуйста, прекрати меня донимать и давай уже поставим точку в этом вопросе. Ты мне никогда не станешь чем-то большим, чем друг. Но ты не сможешь оставаться просто другом, поэтому… Давай на этом уже и разойдёмся.
“А то ты мне испортишь всё с Даней. У нас только-только стало всё налаживаться!”
После поцелуя с ним сегодня я просто была уверена, что Даня ко мне тоже что-то испытывает. Он сказал мне это не словами, а сердцем через губы и ласку. И сейчас Назар просто оскверняет наш с Даней поцелуй.
— Извини… — сказала я ему на прощание.
Развернулась и ушла в отель. Больше мне
