Всё оказалось до тошноты предсказуемым.
Но я вышла на сцену и план Алины с треском провалился. За возможность еще раз увидеть ее перекошенное от шока лицо я была готова снова содрать себе колено.
После того как я прекратила работать в ресторане, свободного времени у меня стало значительно больше. Даже просто дышать теперь было гораздо проще. Только вторая половина дня, а я уже совершенно свободна.
— Что это у тебя? — спросил Руслан, застав меня в ванной комнате.
Я буквально несколько минут назад приняла душ и теперь старалась максимально аккуратно и тщательно обработать антисептиком содранную кожу.
— Следы боевых действий, — беззаботно ответила я.
Теперь, когда мне больше не нужно было бороться с самой собой и прятаться от собственных чувств, я редко хандрила. Мне хотелось улыбаться и дарить эту улыбку всему миру. Потому что я была счастлива. И никакие козни конкуренток не могли отнять у меня это счастье.
— Не понял.
Руслан чуть нахмурился и прошел в ванную комнату. В ней всё еще было немного душно и влажно после горячего душа.
— Заперли в гримёрной. Пришлось прыгать с окна, — посмеиваясь, объяснила я и поправила узел полотенца на груди.
— С окна? — в голосе Руслана отчётливо зазвенела серьезная обеспокоенность.
Он подошел ко мне, крепко взял за руку и принялся самостоятельно проводить целую оценочную диагностику моих незначительных повреждений.
— Первый этаж. Так что это я не сгруппировалась, поэтому и счесала кожу.
— Я думал, вы там поете, а не проходите курс по выживанию, — Руслан иронично улыбнулся, но голос по-прежнему оставался крайне серьезным.
— Конкуренция — дело жесткое, — пожала я плечами. — Но всё в порядке. Я справилась и нарушила планы вражеской армии.
Я засмеялась, хотя колено всё еще немного болело и помимо содранной кожи уже расползался огромный синяк.
Руслан присел на бортик ванны и поставил мою ступню к себе на колено, чтобы получше рассмотреть место удара. Но меня ни удар, ни что-либо еще уже совсем не волновали. Я, как зачарованная, наблюдала за манипуляциями Руслана. Он всё делал очень сосредоточено и бережно.
Мне захотелось поцеловать его. Мне вообще очень-очень нравилось целоваться с Русланом. Но сейчас мое желание достигло некой особенно высокой точки в моей личной шкале острых потребностей.
Руслан мог бы просто посочувствовать, спокойно дождаться, когда я приведу себя в порядок и освобожу ванную. Но нет же. Он возился с моим коленом так, словно я получила перелом, не иначе. А я вместо того, чтобы просто стоять и ждать, уже ничего не могла сделать со своим желанием, которое становилось всё объемней и непреодолимей.
Как только Руслан позволил мне опустить ногу, я не сдержалась и поцеловала его. Бесстыдно, жадно и глубоко. У меня дыхание сбивалось только от одной единственной мысли, что я могу вот так свободно целовать мужчину, в которого по уши влюбилась. И он тут же ответил на мой поцелуй. Руслан всегда отвечал. Причем так быстро и несдержанно, будто только этого момента и ждал.
В итоге мое «лечение» закончилось тем, что мы сделали это прямо в ванне, игнорируя очевидное неудобство положения наших тел. А затем вместе еще целый час вместе отмокали в горячей воде с душистой лавандовой пеной.
Мы сидели друг напротив друга. Серые глаза, чуть подёрнутые сонливой поволокой, рассматривали меня взглядом ленивого удовлетворенного хищника. Его пальцы аккуратно поглаживали мою больную коленку, выглядывающую из-под воды.
Я наслаждалась моментом, ловила его двумя руками и бережно откладывала в самое надежное место своей памяти. Мне было просто хорошо. И я боялась лишний раз слишком громко вздохнуть, чтобы не испугать момент нашего с Русланом счастья.
— Ты уезжаешь? — удивлённо спросила я у Булата.
— А ты слепая?
— Надолго?
Я намерено проигнорировала совсем неприветливый тон Булата, потому что пришла к нему не за тем, чтобы ссориться.
— Надолго. Если ты еще не забыла, то Руслан мне здесь больше не рад. А нарываться на неприятности в мои планы не входило. Поэтому я заранее подготовил для себя пути отступления.
— Пути отступления? Серьезно? — я вошла вглубь светлой гостиной и опустилась на диван. — И ты так просто оставишь то, что Руслан фактически выгоняет тебя из города, перекрывает кислород твоей строительной компании?
— Послушай, я не самоубийца. Поэтому вступать в схватку, в которой уже заведомо понято, что я проиграю, мне не очень хочется. Хватит и того, что из-за собственных не совсем адекватных желаний что-то себя доказать я потерял приличные бабки. Хорошо, что хватило мозгов подготовить для себя запасные варианты, — Булат закрыл чемодан и пригладил ладонью волосы на виске.
— Ты должен остаться и помочь мне, — прямо заявила я, потому что ходить вокруг да около сейчас совсем не хотелось.
— Помочь в чем? Подложить тебя обратно под Руслана? — Булат криво ухмыльнулся. — Это уже не ко мне.
— Он выгнал меня.
— Мне нужно делать вид, что я удивлен или нет? — иронично спросил Булат.
— Я не хочу, чтобы он был с ней. В конце концов, мы — квиты. Я спала с тобой, а он в отместку с другими женщинами. Теперь, когда всё выяснилось, мы могли бы начать заново, но Руслан ушел к ней.
— А от меня ты чего хочешь? Чтобы я ее к себе в постель затащил? Или может быть, чтобы помог убить обоих? — Булат засмеялся, но затем резко посерьезнел, когда заметил, что я даже не улыбнулась. — Ты ведь не думаешь об убийстве?
— Я еще не выжила из ума, чтобы прибегать к настолько кардинальным методам.
Когда лицевые мышцы Булата заметно начали расслабляться, мне вдруг захотелось засмеяться. Неужели он действительно подумал, что я как ополоумевшая обиженная жена, совсем слечу с катушек?
— Знаешь, на секунду я решил, что… Впрочем, неважно. Ну и чего ты тогда хочешь?
— Хочу всё у него отобрать, — уверенным твердым тоном ответила я. — Хочу, чтобы он снова стал никем. Тогда та малолетняя потаскуха его бросит, а он вернется ко мне. Потому что в конечном итоге, у него есть только я и наш сын.
— Вер, ты отдаешь себе отчет в том, что это нереально? Для того чтобы провернуть такое дельце нужны огромные деньги и колоссальная поддержка. Любая репутация выстраивается годами. Годами! Понимаешь? И нередко
