его указаниям, повторила то, как он держал гитару. — Я похожа на рок-цыпочку?
— На твоём лице нет металла и чёрной подводки, ни клочка чёрной одежды на соблазнительном теле, так что нет.
Я закатила глаза.
— Не каждая девушка — Грешница выглядит как Принцесса Тьмы, — сказала ему. — Некоторые из нас — простушки Джейн, спасибо большое.
— В тебе нет ничего простого, красотка.
Обернувшись, посмотрела на Риска. Он сидел на диване с Хейсом и Эйнджелом, направив телефон в нашу с Мэем сторону, но глаза были устремлены чуть ниже моей спины, а когда поднял глаза и увидел, что я поймала его за разглядыванием — усмехнулся. О том, что Риск — любитель задниц, было известно уже давно, на моё счастье. У меня был крутая попка, но груди не было. Проклятие грушевидного тела означало, что я была главным членом комитета маленьких сисек.
— Веди себя хорошо.
— Чёрта с два, Вишенка.
Я посмотрела на Мэя и подняла бровь.
— Готов к игре, Майский парень?
— Всегда, девочка Фрэнки.
Мы заняли места и перед самым стартом я произнесла:
— Твоя задница моя, Актон.
Песня началась, и поскольку была на уровне «эксперта», каждый аккорд появлялся на экране в такт оригинальной песне. Ошибки не допускались. Вы должны были сделать удар в нужное время, попасть в нужный аккорд и удерживать его в течение нужного количества секунд, прежде чем двигаться дальше. Экспертный уровень — это всё о точности, а Мэй явно не рассчитывал на это. В результате моих ударов пятнадцать идеальных нот подряд, а у него — только девять. В конце концов, я заработала много очков, и он тоже, но у него была пара промахов, что отразилось на оценках в левом и правом верхних углах экрана.
Бросив взгляд на Мэя, усмехнулась: он боролся. Язык высовывался из уголка рта, брови нахмурены, а глаза не мигали, пока он полностью и безраздельно отдавался игре.
— Перестань смотреть на меня! — Крикнул он. — Ты специально отвлекаешь.
— Просто обожаю Мэя Актона в действии…Ты типа отстой, если честно.
Парни позади нас рассмеялись. Мэй сказал им всем отсосать у него.
— Боже, она тебя уделала, — хихикнул Хейс. — Это лучшее, что я когда-либо видел.
— Стараешься быть самой сексуальной, — прохрипел голос Риска. — Иисусе, это чертовски горячо.
— Заткнись, Риск! — Рявкнула я в то же время, когда Мэй сказал: — Приятель, заткнись!
Когда через пару минут песня подошла к концу, стало очевидно: я — победила. Увидев результаты на экране, Мэй возмутился, как будто они были всем злом на свете. Для новичка-эксперта оценка была чертовски безумная… но для известного музыканта, который жил и дышал гитарой, это было как сыпать соль на открытую рану. Это знали все. Я старалась не злорадствовать… слишком сильно.
— «Бог Гитары» не для слабонервных. — Потянувшись, похлопала его по плечу. — Любой может проиграть. Не принимай так близко к сердцу, милый.
Мэй бросил в мою сторону взгляд бесконтрольной ярости.
— Я помог написать эту грёбаную песню, Фрэнки.
— Ну, в таком случае… ты — мусор.
Мэй сжал гитару с такой силой, что пластик заскрипел. Оглядел меня с ног до головы. Медленно. Глаза расчётливо блестели и мне захотелось заплатить большие деньги, чтобы узнать, что, чёрт возьми, происходит в его голове.
— Я убивал людей и за меньшее, Фултон.
— Ты? — Усмехнулась я.
— В мыслях — да! — Шипел он, поправляя свою пластиковую гитару. — Реванш. Сейчас, хоббит.
Пожав плечами, я с ухмылкой повернула голову обратно к экрану.
— Это твои похороны, июньский жучок.
Фрэнки
— Пока я жив, никогда не позволю ему забыть об этом. — Риск всё ещё смеялся, когда мы вошли в мой коттедж два часа спустя. — Ты надрала ему задницу четыре раза подряд. Он так разозлился, что разбил об пол пластиковую гитару. Хейсу пришлось остановить его, чтобы он не подхватил тебя и не вышвырнул из этого грёбаного дома. Я не мог даже пошевелиться, так сильно смеялся. Эйнджел плакал!
Ему пришлось вытереть слёзы, навернувшиеся на глаза.
— Мэй такой смешной, но боже мой, — хихикнула я. — Он худший из проигравших. Не знала, что он такой обидчивый.
— Точно. — Риск счастливо вздохнул. — Можно воспользоваться твоей ванной?
— Конечно. — Я вошла в кухню и включила свет. — Хочешь, подскажу дорогу? Мой дом гигантский. Заблудиться — серьёзная проблема.
Риск фыркнул.
— Справлюсь.
Он прошёл по короткому коридору и вошёл в открытую дверь ванной. Нужно было предупредить, что иногда Оат любит спать в ванной, но он понял это, как только включил свет и вскрикнул от испуга. Послышалось ворчание, затем движение. Оат влетел на кухню и прыгнул прямо мне на живот. Поскольку я стояла, он заскользил лапами и когтями по моей одежде, чтобы удержаться. Каждый его коготок царапал кожу. Сморщившись, взяла Оат на руки и осторожно потянула, пока его когти не выпутались из ткани моей униформы.
— Всё хорошо, малыш. — Поцеловав, крепко прижалась к его голове. — Большой плохой человек напугал тебя?
— Напугал его? — Спросил недоверчиво Риск с порога. — Я чуть не описался.
Я от души рассмеялась.
— Ты в порядке, малыш?
— Может, тебе стоит поцеловать и прижать меня к себе, тогда буду.
Мне стало смешно.
— Иди в ванную.
Усмехнувшись, он вновь вышел из комнаты. Даже не задумываясь, наполнила чайник водой и приготовила две чашки для чая. Опустила Оат на пол и он побрел к своему уголку с едой и водой. Я почистила лоток и пошла вынести мусор на улицу, а когда вернулась, Риск уже был на кухне. Он прислонился к столешнице и уставился на Оат.
— Посмотри, как он смотрит на меня, пока ест. Даже не моргает.
Так и было.
— Ему никто не нравится. Особенно такие, как ты.
— Как я?
— Если я маленькая и тихая, то ты точно нет. Ты больше не долговязый ребенок. Уже изменился.
— Как изменился?
— Ну… — Пробежалась глазами по его телу. — Теперь ты мужчина.
Я сглотнула, когда посмотрела в глаза Риску. Он смотрел на меня так пристально, что между бедер пробежала знакомая пульсация. Я очень остро ощущала, что мы с ним остались наедине. Разум не мог остановить воображение от грязных, откровенных визуальных образов, которые проигрывались на повторе. До боли хотела прикоснуться к нему. Нужно срочно остыть, поэтому развернулась и занялась приготовлением чая, чтобы было чем занять руки.
— Внутри я всё тот же человек, — сказал Риск. — Не думал, что выгляжу по-другому.
Он, должно быть, шутил.
— Да, ладно, — фыркнула я от нелепости его слов. — Всё тело изменилось. У тебя есть мышцы в тех местах, где
