по бокам. Дальше с одной стороны папа и Лера, с другой Антон со своей Лисичкой. Родственник так и поглядывает — ест ли его жена и как вообще себя чувствует в нашей компании. И делает это как-то вроде ненарочно. Как будто не хочет показать.
Мне кажется, я думаю об их общении, чтобы отвлечься от своих проблем…
На мужа я стараюсь не смотреть. Мы выдадим себя. Только замечаю краем глаза, как кровожадно он режет стейк. Как будто выплескивает энергию.
А вот у меня аппетит так себе. Отрезаю кусочек мяса и вяло жую — меня чуть ли не тошнит.
— Набережную отделали — просто сказка! И все больше ресторанчиков там появляется. Хотя куда бы уже? — мама с удовольствием рассказывает про свой отдых на юге. — Теперь жду начала сезона. Хотя народа станет больше…
— А тебе того и надо, Ольчик. Или уже кого там себе присмотрела? — усмехается папа.
— Не ревнуй так откровенно, Гаврилов!
Маме палец в рот не клади. Лера закашливается и что-то сказала бы. Но сейчас мачеха думает о другом.
Она явно сидит, как на иголках.
Ужин подходит к концу. Все сходятся во мнении, что десерт лучше подать позже в гостиную. Вместе с чаем.
Ox… He факт, что до него дойдет.
Мама почти не перестает пререкаться с отцом. Так и идут вместе к мягкой зоне. В итоге про Леру оба забывают.
А она думает только про разговор с Шульгиным.
— Олег, удели мне минутку? — просит с "очаровательной” улыбкой в сотый раз.
Мама и отец уже сели. Антон с Алисой затормозили где-то. Я нервничаю, не могу заставить себя сесть. Олег прошел к телевизору.
— Уделю, только сначала включу для всех фильм.
Лера хмурится. А папа не стесняется поспорить с хозяином дома.
— Зачем, Олег? Мы лучше сами пообщаемся. Когда еще увидимся-то? Да, Антон?
Отца волнует только новый главный врач федерального центра. Он даже от мамы отвязался — понял, что невыгодно тратит время.
— Ничего, — Шульгин не сдается, — это кино короткое и очень интересное.
Я понимаю, что вот сейчас… и на меня нападает мандраж. Пальцы трясутся, не хватает дыхания. Кажется, я переоценила свою выдержку. Мне страшно и стыдно перед разборками. Жмурюсь на пару секунд.
— Брат, извини, но мы пропустим, — слышу возле себя голос Антона, — посмотрим лучше территорию у дома. Покажешь, Мир?
Чувствую дружеское поглаживание по спине.
— Я тоже хочу посмотреть! — поддерживает супруга Алиса.
Мой папа лишь хмурится. А вот Олег согласен.
— Хорошо, Тох.
Не теряя время, молодожены уводят меня в прихожую. Я сама не знаю, чувствую облегчение или наоборот лучше бы мне все слышать… В любом случае, мне как-то дурно и хочется на воздух.
Накидываем с Лисой пальто, Антон пиджак. На улице сегодня была хорошая погода, но солнце уже садится. Выходим в сумерки.
— Пусть лучше поговорят наедине, — поясняет Шульгин-средний.
Хотя "средним" этого мужчину вообще грех называть.
Нет, у меня никаких таких мыслей… Просто небольшая гордость.
Лисичка немногословна, как обычно. Просто берет меня под руку. И мы идем гулять по территории, где смотреть особенно и нечего.
— Здесь немного земли, — говорю очевидную вещь.
— Угу, не то что на даче, — кивает доктор, — зато удобнее добираться до города. Вам скоро будет актуально.
Не совсем понимаю.
— Почему?
— Вести беременность, позже наблюдаться с малышом. А там секции, школа. Или хочешь жить, как мама, у моря?
Растерянно моргаю.
— Не думала об этом… Как Олег…
— Думаю, брат создаст для своей беременной жены любые условия.
— Мне главное, чтобы наш малыш был здоровым.
Я трогаю ладонью свой живот на каком-то инстинкте. Мы все замерли посреди светлой брусчатой дорожки.
— Мир, ты беременна? — у Алисы прорезается голос.
Женское любопытство трудно забить даже скромностью.
— Я… Мм…
— Сделает тест в ближайшее время и узнает, — доктор Антон уже как будто уверен в результате.
А я как будто в подтверждение шмыгаю носом. Эмоциональность у меня точно повышена.
— Что ты, Мир? — Алиса подходит ко мне ближе. — Вы такая милая пара.
— У Олега от меня постоянно проблемы! — громко всхлипываю.
— Та-ак!
А это уже Антон. Подходит, сгребает меня в медвежьи объятия.
— Логически тебе сейчас что-то бесполезно объяснять, — хмыкает, — но имей в виду, мы рядом. С Лисой… — и добавляет еле слышно. — Пока не развелись.
— У меня самые лучшие родственники.
* * *
Шульгин
Родню не выбирают. А уж когда в семье разводы, внебрачные дети и любовницы — не стоит ждать адекватности.
И не нужно тащить всю эту родню в свою новую семью.
Я хочу показать и Лере, и тестю, и даже теще в какой-то степени, что ко мне лезть не нужно.
— Ну ты прямо заинтриговал, Олег! — смеется Гаврилов. — Пленка с закрытой премьеры что ли? Вроде прошли те времена.
— А премьеры еще случаются, — я тоже усмехаюсь.
— Ну как скажешь, включай.
Тесть в настроении, ничего не подозревает. Теща смотрит хитро — наверняка начинает понимать. Валерия белая, как стена.
— Ну и зачем ты подстрекала этого дебила?! — Гаврилов может обратиться к жене. — Чего добивалась? Мирка, по-твоему, дура? С ним быть…
Тесть шумно выдыхает. Хватается за голову, так и сидя согнувшись на кресле.
Переживает он больше за дочь или за себя, что законная жена его так подставила? Не знаю.
— Да потому что тварь она завистливая! — Ольга отвечает на вопросы отца своей дочери. — Сама бы с радостью прыгнула к Олегу в постель! А тут Мирка… Да и побогаче тебя Шульгин будет!
Морщусь. Все-таки хорошо, что Антон увел Миру и Алису отсюда.
Пока думаю об этом, Лера вихрем подлетает к Ольге.
— Я мужу ни разу не изменила! А ты… Всю жизнь протаскалась в любовницах! Прости…
Она явно не прощения хотела попросить, а обозвать тещу женщиной легкого поведения.
— Хватит, — обрываю их перепалку тяжелым тоном, — это все не относится к делу. А дело есть, и уголовное. По факту отравлений ведется расследование, и Александр добавил туда новые факты. Сейчас он на обследовании у психиатров.
— Да я тебе так скажу, что он псих! — Гаврилов выходит из ступора.
— Заключение сделают специалисты. И на Валерию мои юристы сегодня подали заявление.
Я брал время подумать. В какой-то момент хотел вообще не лезть сам, оставить разборки теще.
А потом в одну из ночей Мира проснулась от кошмара. Сказала, что ей приснился тот самый запертый санузел в ресторане. И тогда, прижимая ее к себе, я понял — все причастные жестко ответят.
Никто не смеет трогать мою женщину.
— Не надо
