Ознакомительная версия.
И Рита почти допрыгалась.
– Ритуля, ты спишь? – Звонок Лизаветы раздался в квартире в полночь.
У Риты моментально тягостно заныло под ложечкой. Она подумала, что случилось что-то нехорошее.
– Нет. Говори. – Во рту пересохло, а трубка казалась тяжелой, как булыжник. Хотелось отбросить ее в сторону и ничего не слышать. Уж больно подозрительным был у Бабаевой голос. Таким голосом сообщают об ужасных вещах.
– Мы с Даниэлем в театре были, – заблеяла Лизавета. – Такой спектакль современный, муть, в общем. И театр маленький, экспериментальный…
– Лизка, ты чего тянешь? Говори, что случилось!
– Ну, это… Помнишь, ты нам фотку показывала, где вы с Сергеем?
– И чего?
– Я его видела! – страшным шепотом поведала Бабаева и виновато затихла.
– Где? С кем? – У Маргариты даже ладони вспотели от страха. Сейчас Лизка скажет, что Сергей был с женщиной, и тогда – все.
– Он тебе говорил, что бизнесмен? А он просто артист. Я его в массовке на сцене видела! – выпалила Лиза и, захлебываясь, затараторила: – Мне Даниэль сказал, что его могли нанять! Чтобы тебя дискредитировать. Или он врет, и ему нужна прописка. У артистов вечно денег нет. А ты, можно сказать, богатая невеста. У тебя же полквартиры. Вот он как предложит тебе, чтобы ты его на свою половину квартиры прописала! А ты же пропишешь! А он раз – и все! И потом не выпрешь такого! А то, что он тебя к себе возил, так это съемная небось! Вот! Ты только не расстраивайся! Ритуль, чего молчишь? Расстроилась, да? Хочешь, я к тебе приеду, вместе поплачем? Ты не отчаивайся! Другого найдешь, честного, нормального!
– Спасибо, Лиз, не надо. Я сама.
Она положила трубку и тихо осела у телефона. Сердце билось где-то в ушах, а в горле ворочалось что-то колючее. Риту медленно затапливало безграничное отчаяние.
– Я так и знала, что здесь нечисто, – пробормотала она. Очень хотелось заснуть и не просыпаться никогда. Или упасть в обморок. В общем, уйти от мыслей и проблем, но организм отказывался облегчать ее страдания.
– Что? Кто? С кем? – Татьяна Юрьевна, заглянувшая выяснить, что за невоспитанное мурло звонит среди ночи в приличный дом, начала трясти Риту, как бутылочку, на которой написано: «Перед употреблением взболтать!» Но и тряска не помогла. Добиться от дочери внятных объяснений не удавалось. Она раскачивалась и мучительно, без слез подвывала. Единственное, что удалось расслышать, – имя несостоявшегося жениха.
Недолго думая, Татьяна Юрьевна бросилась в соседнюю комнату, набрала его номер и потребовала объяснений. Сонный Сергей долго не мог взять в толк, что случилось.
Он примчался через полчаса.
– Ага! – Рита вышла из ступора и хищно прищурилась, после чего замахнулась, видимо, намереваясь дать кавалеру по физиономии.
– Вот, уже лучше, – констатировал он, перехватив ее руку. – И что теперь?
Удивительно, но трудности закалили Маргариту настолько, что плакать она даже не собиралась. Воодушевленно лягаясь, она выкрикивала все, что успела узнать от Лизаветы, попутно прибавляя замечания по данному поводу. Их было много, а еще больше было желания врезать Сергею или хотя бы оцарапать.
– Какая ты у меня эмоциональная, – мотал головой кавалер, ловко уклоняясь от нападавшей. – Чувствую, жить нам с тобой будет не скучно! Татьяна Юрьевна, у вас есть веревка?
– Хочешь повеситься? – Рита тяжело дышала. Сказывалось отсутствие опыта в ближнем бою.
– И не надейся. Хочу тебя связать, заткнуть рот какой-нибудь чистой тряпочкой… Татьяна Юрьевна, у вас есть чистая тряпочка? Есть? Отлично! Несите! А потом я попытаюсь вставить хоть слово в твой монолог, из которого мало что понял. Ну, кроме того, что я почему-то фигляр и лицедей, а еще альфонс. Это так неожиданно, что даже не обидно. И на будущее я бы хотел, чтобы в случае возникновения любого недопонимания мы общались конструктивно. То есть возникла проблема – ты ее озвучиваешь, а не уползаешь в свою раковину и не орешь оттуда маловразумительные вещи. У меня богатый опыт общения с дамами. Одну любимую женщину я уже потерял. Правда, это было в школе, но сути не меняет. Давай, внятно и по пунктам. Кстати, мама на моей стороне. И кляпа с веревкой для любимой дочки она не пожалеет. Да, Татьяна Юрьевна?
Мама с готовностью кивнула, призывно сложив руки на груди и уставившись на Риту:
– Говори, пока меня кондратий не хватил!
Говорила Рита долго. Кто пытался что-либо рассказать на пике эмоций – поймет. Ее постоянно уносило в сторону, а обилие впечатлений превращало суть излагаемого в невнятную кашу. Сергей слушал, кивал, но не возражал. Рита, дезориентированная его спокойствием, стала тише орать и меньше лягаться.
– Наверное, оправдываться словами глупо, да? – сам себя спросил Сергей и тут же ответил: – Будем предъявлять факты. Адрес, по которому ты приезжала ко мне, помнишь?
Он вынул из кармана пиджака паспорт, раскрыв на странице с пропиской.
– Заметь, я не спрашиваю, показать ли тебе штамп о регистрации, – усмехнулся он. – Чтобы ты не начала изображать гордую интеллигентку и отказываться, а потом мучиться больными фантазиями. Надеюсь, это мне зачтется в нашем счастливом будущем. Более того, паспорт может быть поддельным.
Маргарита напряглась еще сильнее и нервно сглотнула.
– Так вот, завтра я отвезу тебя к себе на работу и предъявлю своих сотрудников. А они подтвердят, что я угрюмый, доставучий, занудный и жмотный хозяин конторы. Рабовладелец. Эксплуататор. В общем, кто угодно, только не артист театра. Театры я не люблю, как и выставки, и прочие высокохудожественные мероприятия. Но если тебе очень захочется, я тебя буду туда сопровождать, теряя драгоценное время и страшно мучаясь. У меня плохое воспитание, тебе придется с этим мириться. А подруге подари очки и посоветуй, чтобы в следующий раз аккуратнее открывала людям глаза, а то так недолго и самой в глаз получить. Я хочу жить спокойно, с минимумом стрессов. В общем, привет ей пламенный, и пусть теперь меня боится. Ну что, поедешь мою фирму смотреть?
– Да, – сурово кивнула Рита. Стыдно ей не было. За свое счастье надо бороться, а свои права отстаивать. Ходить по граблям и падать в воронки она больше не собиралась.
– Вот и правильно, – улыбнулся Сергей. – А то пришлось бы тебя уговаривать. Если у женщины возникли подозрения, их необходимо не просто сровнять с землей, но и выкопать на их месте яму и убедиться, что никакой подвох там не зарыт. Иначе из крупицы сомнений снова разрастется плантация нездоровых фантазий, удобренных недоверием.
– Сережа, ты останешься? – спросила Татьяна Юрьевна, страшно боявшаяся, что дочь ляпнет что-нибудь несоответствующее моменту и Сергею надоест ее уговаривать.
Ознакомительная версия.
