Ознакомительная версия.
– Закрой глаза.
– И вы меня поцелуете?
– Сначала.
– А потом.
– Видно будет.
– У вас не получится сбить меня с пути истинного, – Алька по-детски сморщила нос.
– Дело в том, Аля, что у нас с тобой один путь на двоих. Так уж получилось.
Андрей обнял ее, взял за подбородок и нежно поцеловал в губы. Она не ответила, но не отстранилась. Положила руки ему на плечи, помедлила, коснулась пальцами его щеки…
«Я сбегу, вот сейчас… еще минута… я же хотела… да, сейчас…»
– Девочка моя… Моя самая лучшая девочка… – Андрей поцеловал ее по-другому, требовательнее и дольше, и в его груди сердце забилось быстрее и громче.
Алька закрыла глаза.
Он подхватил ее на руки и отнес на диван.
– Я просто полежу, я устала… – пробормотала она с улыбкой.
– Если ты не против, я лягу рядом, – произнес он тоже с улыбкой.
– Не против, но ненадолго…
– Ну уж как получится…
«Я хочу проиграть… я согласна проиграть… Как быть?.. Почему же он такой?.. Единственный… настоящий…»
– Ты ужасный, – твердо сказала она.
– Алька… – шепнул он ей в ухо. – Я… люблю тебя.
Она хотела ответить, но он не дал – поймал ее губы и стал целовать, целовать, целовать… Рука скользнула под ее рубашку и устремилась вверх. Что-то дрогнуло, что-то вспыхнуло, что-то растаяло… Алька сама быстро расстегнула пуговицы и открыла глаза, Андрей стянул с себя футболку и отбросил в сторону. Эта сцена могла вызвать дежавю – они уже лежали когда-то вот так, близко друг к другу, сняв часть одежды. Но разница была огромной… Теперь в воздухе кружили не вспышки игры, а желание и страсть плели плотную паутину, из которой никто не хотел выбираться… Не сейчас, не сейчас…
– Пусть, пусть, если так хорошо… – прошептала Алька.
– Всегда будет хорошо, – пообещал Андрей.
* * *
«Ничего себе!» – мысленно воскликнула Даша и посторонилась. Глеб Сергеевич фыркнул, сдвинул брови и, задевая белыми раздутыми пакетами все, что только можно, в дубленке и ботинках направился в кухню. Пакетов было восемь, и они казались неподъемными.
– Оливье готовить умеешь? – резко спросил Воробьев, бросив на Дашу сердитый взгляд.
– Умею, – кивнула она.
– А селедку под шубой?
– Тоже.
– А сырный салат и фаршированные яйца?
– Ну-у-у, не проблема, – пожала плечами Даша.
– И откуда ты на мою голову взялась такая стряпуха, а? – едко поинтересовался Глеб Сергеевич, выкладывая на стол продукты.
– Из Волгограда!
– Оно и видно… Значит так, я хочу Новый год как в детстве. Понятно?
– Ну, почти.
– Не нукай! У тебя какое образование?
– Школа, – честно ответила Даша, раскачиваясь на пятках.
– Неуч! – резанул Воробьев.
– Я знаю…
– Будешь учиться как миленькая, понятно?
– Да!
– На дневном. И только попробуй у меня красный диплом не получить, понятно?
– Да! – опять радостно отрапортовала Даша.
– То-то же. – Он несколько успокоился, нажал кнопку чайника, снял дубленку и ослабил узел галстука. – А торт испечь сможешь? «Наполеон»?
– Не-а. Медовый могу с заварным кремом.
– Вот и давай! Пеки! – прогремел Воробьев и, продолжая пребывать в состоянии непокоя и глубокого огорчения, спросил: – А где Алька? Я кому это притащил? Чтобы все приготовили – вкусно и по-домашнему. Где Алька?
– Она пошла погулять, – легко принялась врать Даша. – Подарки… подружки… Скоро будет.
Автоматически посмотрев на часы, ничего не ответив, Глеб Сергеевич налил чая в большую кружку и пошел в гостиную. Сел в кресло и тяжело вздохнул. Год закончился, завтра тридцать первое декабря, а настроение… А настроение хуже некуда!
Когда через полчаса Даша заглянула в гостиную, Воробьев тихо спал, склонившись к подлокотнику, рука свисала, а на ковре лежала брошка-снегирь. Маленькая птичка, стойко переносящая холода.
– Точно влюбился, – прошептала Даша, подняла снегиря и осторожно положила его на угол журнального столика. Она улыбнулась, глаза вспыхнули, и на щеках появились две ямочки.
Глава 16
Скоро, скоро Новый год
Алька открыла глаза и несколько секунд смотрела на потолок, затем покосилась вправо на Андрея. Он спал, обняв ее, и, возможно, видел какой-нибудь хороший сон… Лицо спокойное, доброе… Да, доброе! Сейчас он казался особенно мужественным, сильным, красивым, и воспоминания о нежности и страсти нахлынули горячей волной. Водоворот чувств потянул назад – к вчерашнему вечеру… Алька блаженно улыбнулась, осторожно дотронулась указательным пальцем до губ Андрея, затем отдернула руку и медленно, чтобы не разбудить, отодвинулась. Нужно уходить, вот сейчас, пока все хорошо, пока тело хранит тепло прикосновений, пока душа бережливо складывает минуты счастья – одну к другой, одну к другой, пока еще есть надежда на… Не хочется слушать небрежные слова, встречать победный насмешливый взгляд, улавливать обидные полутона или просто случайно осознать, что это и есть конец истории. Не начало, а конец. Будто открыл последнюю страницу плохой книжки и – вот она, правда.
«Надо уходить…» – трусливо подумала Алька и отодвинулась еще немного.
Ночью они пили шампанское, смеялись, Андрей опять ее целовал, ласкал и смотрел так, точно она лучше всех! Он ничего не обещал, не говорил лишнего, пустого, банального, его глаза искрились и обжигали. Но надо уходить… Это же все было вчера, а теперь новый день…
Алька перевернулась на живот, медленно встала на четвереньки и дала задний ход. Опустила босые ноги на пол, выпрямилась, взяла с кресла свою рубашку, надела ее и быстро застегнула пуговицы. Остальную одежду она найдет позже, а сначала необходимо снять шар. Раздобыть бы ножницы, а то висит он высоко…
Зайдя в большую комнату, включив свет, Алька осмотрелась, подошла к стулу, легко подхватила его и понесла к елке. Поставила, взобралась и дотронулась до шара. Он блеснул, качнулся несколько раз и замер.
– Подожди немного, скоро поедем домой, – прошептала она и стала распутывать петельку. Андрей умудрился обмотать ее вокруг ветки раза четыре, поэтому-то снять Дашин подарок не получалось. Но Алька наконец справилась. Полюбовавшись шаром, она слезла со стула и тихо произнесла:
– Ты опять мой.
Не удержавшись, она чуть приподняла его, так, чтобы свет люстры прошел сквозь блестящие бока, и заглянула внутрь. Все же там что-то есть… точно есть… блестит, крутится, подпрыгивает…
«Сумасшедшие мы, конечно», – «успокоила» себя Алька. Замерев, она прислушалась. Тихо. Что ж, нужно отыскать джинсы и уйти.
Всего-то!
Сердце сжалось, и в груди застучали молоточки: но можно же остаться, вновь юркнуть в постель, прижаться к самому лучшему мужчине на свете и проснуться еще раз. Вместе с ним.
Ознакомительная версия.
