Ознакомительная версия.
– Почему ты молчишь, Саша? – болезненно сморщившись, произнес Влад. – Ты хочешь, чтобы я высказался до конца? Пожалуйста, я скажу… Я люблю тебя! Я подыхаю без тебя! Мне ночами снится эта картина! И… вдруг эдакая жуткая морда на твоем теле… Это чтобы я знал свое место? Ты так жестока, Саша?
– Мне тоже полагается знать свое место, – ответила она. – И это место должно быть как можно дальше от тебя.
– Почему? Ты любишь другого?
– Ты женат, Влад.
– Да моя жена уже наставила мне рога! Ты же знаешь!
– Не хочешь ли ты на мне за это отыграться?
– Не хочу. Я вообще заставлял себя смотреть на Марьянин роман сквозь пальцы, пока тебя не встретил…
– Может быть, есть смысл продолжать смотреть на ее роман сквозь пальцы?
– Опоздала она, понимаешь! Мне уже все равно, Саша, с кем она и как. Я люблю тебя и хочу только одного – чтобы и ты меня… любила… Поверь, я долго думал, прежде чем сказать тебе это. Замучился, взвешивая все «за» и «против». Еще сегодня утром сказал себе, что между нами ничего невозможно в силу объективных причин. А уже днем понял, что, если тебя сегодня не увижу – с ума сойду. Видишь, смог дотерпеть только до восьми часов. Больше никак…
Терехов продолжал держать ее за плечи. Саша продолжала молчать. Влад усмехнулся, опустил руки и с горечью сказал:
– Значит, все напрасно. Мне лучше уйти… – и повернулся к ней вмиг ссутулившейся спиной.
Но разве она могла дать ему уйти после всего только что им сказанного? Саша вцепилась дрожащими пальцами в его свитер и уткнулась лицом где-то между лопаток. Терехов медленно развернулся, и ей пришлось ткнуться носом ему в грудь. Влад утонул лицом в ее волосах. Он прижимал ее к себе все крепче и крепче. Ему казалось, что если он хоть немного расслабит объятия, то она сразу исчезнет из комнаты и ему придется всю оставшуюся жизнь потратить на ее поиски. Но Саша не собиралась исчезать. Она еще не знала, как сложатся дальнейшие ее отношения с мужем собственной начальницы, но за сегодняшний вечер решила прожить целую жизнь. И пусть завтра снова продолжится то, что стоит называть лишь жалким словом – существование. Ей уже будет что лелеять в памяти.
Она подняла к Владу лицо, обняла его за шею и надолго забыла обо всем, что не имело отношения к их губам, рукам и телам…
– Я люблю тебя… я люблю тебя… – шептала она, целуя его лицо, шею и грудь. – Только надо было удавить эту любовь в самом зародыше! И я честно собиралась это сделать.
– Что ты говоришь, Саша? Ты же так не думаешь!
– Я именно так и думаю! С каким видом я явлюсь после праздников пред светлые очи моей начальницы Марьяны Валерьевны?
– А ты можешь уволиться?
– И стать твоей содержанкой?
– Ты будешь работать с нами на общих равных условиях и зарабатывать, между прочим, очень неплохие деньги.
– А ты будешь приходить ко мне в свободное от семьи время?
– Разве ты не выйдешь за меня замуж?
– Влад! Ты что, мусульманин? Зачем тебе две жены?
Терехов сел на постели и посмотрел на нее тяжелым взглядом, от которого ей сделалось жутко.
– Саша, я не могу так, чтобы с двумя женщинами одновременно… – серьезно сказал он. – Я был верен Марьяне, пока она это ценила. Мне не нужны развлечения на стороне. Я слишком занятой человек и очень ценю свое время. Мне нужен тыл, родной дом. Марьяна наш дом разрушила. Я думал, что мы его как-нибудь слепим обратно, но тут… случилась ты… И все! С этим уже ничего не поделать!
– А как же дети, Влад?
– Не знаю, как… Думаю, Марьяна разрешит мне видеться с ними. Она все-таки не самодурка… Да и ты… Ты ведь не будешь против, чтобы я встречался с сыновьями?
– Я люблю тебя…
– Ты выйдешь за меня замуж?
– Я сделаю так, как лучше будет тебе.
– Я люблю тебя…
– Я люблю тебя…
Они повторяли эти слова снова и снова, будто впервые, и никак не могли насытиться их музыкой. Им казалось, что если на свете вдруг исчезнут все остальные слова и выражения, то этими тремя можно будет выразить абсолютно все. Потом куда-то исчезли и эти три слова, потому что Саша с Владом опять принялись изъясняться на другом языке – языке прикосновений, проникновений и совпадений тел, сущностей и сути.
А потом они три дня вместе работали в «Бойцовом петухе». Саша с восторгом следила за преображением грязного запущенного подвала в ультрасовременное питейное заведение. Бригада Терехова действовала дружно и слаженно. Мастера тут же, в будущем баре, перекусывали чем-нибудь из своей объемистой сумки-холодильника, и время от времени кто-нибудь из них даже сворачивался калачиком в укромном уголке на специально предусмотренном для этих целей матрасике – отдыхал минут двадцать-тридцать и вновь приступал к своей части работы.
Ночи Саша с Владом проводили вместе в ее квартире. Саша старалась не думать о том, объяснялся ли Терехов с женой или просто не приезжал домой ночевать. Она знала, что в ближайшее время вопрос о продолжении ее взаимоотношений с чужим мужем созреет настолько, что от его решения будет уже никак не отвертеться, и пыталась пока думать только о хорошем. Она наслаждалась любовью. С ней рядом был мужчина, которого она наконец полюбила до самоотречения. Это был тот самый случай, когда вслед за любимым – хоть в ссылку, хоть на каторгу. Они совпадали с Владом во всем. Саша была так счастлива, что полубессонные ночи совершенно не отражались ни на ее внешности, ни на работоспособности. Она необыкновенно похорошела и физически чувствовала это.
К вечеру седьмого января Сашины плечи начали постепенно никнуть, а лицо вытягиваться и превращаться в трагическую маску. Восьмого января ей надо было выходить на работу в инспекцию. Приближался роковой час, когда надо решать, как существовать дальше. Влад это тоже понимал и предложил своим товарищам разойтись по домам. Мастера отправились переодеваться в соседние помещения, а их шеф вместе с Сашей приступил к обсуждению классического русского вопроса «Что делать?».
– Сейчас отвезу тебя домой и поеду объясняться с Марьяной, – сказал Влад.
– Я боюсь, – всхлипнула Саша.
Он прижал ее к себе, поцеловал в макушку и спросил:
– И чего же ты боишься? – хотя прекрасно все понимал.
– Боюсь, что ты не сможешь уйти из семьи. И в то же время понимаю, что, если не уйдешь, – это будет правильно.
– Честно говоря, я и сам побаиваюсь разговора с Марьяной и особенно с сыновьями, но… Все уже решено, Саша. Я люблю тебя, и изменить это невозможно.
– Владислав Александрович! – преувеличенно громко крикнула из коридора Наташа Кузнецова. – Вас тут жена разыскивает! Пожалуйста, сюда, Марьяна Валерьевна! Вот тут дверь!
Саша отскочила от Влада и принялась перебирать собственные эскизы, низко опустив голову к столику. В дверях появилась Марьяна. Боковым зрением Саша заметила, что лицо ее бледно и встревоженно. Терехова спросила мужа:
Ознакомительная версия.
