– Лорейн, ты рада, что сегодня прилетит Чак? – повернулась к ней Бренда, и солнце позолотило ее огненно-рыжие волосы. – Без него ты ходишь словно потерянная.
– Я всегда в порядке. – Лорейн окинула ее неприязненным взглядом и одним глотком допила вино.
Интересно, где сегодня утром был Уиллис? Кажется, встречи с Брендой стали у него ежедневным ритуалом. Лорейн прямо заболела от ревности. Она снова посмотрела на Бренду, гадая, что особенного нашел в ней Уиллис. Наверное, уже трахнул ее, а Лорейн дал понять, чтобы она больше не подходила к нему.
Черт бы его побрал. Черт бы побрал их всех.
Бренда потянулась всем телом, словно большая рыжая кошка в белом купальнике с прозрачными вставками на соблазнительных местах. Видны и темные соски, и темные волосы на лобке. Она улыбается. Чувствует свое превосходство. Думает, она сексуальнее Лорейн, потому что ее, а не Лорейн выбрал Уиллис.
Интересно, Уиллис рассказывал Бренде о ней? Сказал, что больше ее не хочет?
Лорейн кипела от ярости. Пора браться за дело, только крайне осмотрительно.
В кухню вошла миссис Миджли, неся свежевыстиранное белье.
– Доброе утро, миссис Миджли, – улыбнулась Бренда. – Сегодня отличная погода, не правда ли?
– Да, отличная, – улыбнулась та в ответ.
– Почему бы вам не надеть купальник и не порезвиться в море? – предложила Бренда.
– Мне нравятся ваши шутки, мисс Бренда, – засмеялась миссис Миджли. – Я тут работаю. А не плаваю.
– Но могли бы, если б захотели, – сказал Эндерс. – Мистер Брейкер никому не запрещает проводить свободное время в свое удовольствие.
Бренда взглянула на часы:
– Мне пора бежать. Еще увидимся. Ты бы лучше пила сок, дорогая, – повернулась она к Лорейн. – От алкоголя портится кожа.
Бренда исчезла, а Лорейн налила себе вина.
– Почему бы вам не последовать совету мисс Баттерс? – произнес Эндерс и вернулся к своим записям в блокноте.
Прихватив бутылку, Лорейн молча прошла мимо него на террасу позади дома. Она успела заметить, как возле Бренды появился Уиллис, и оба трусцой побежали в сторону моря.
На разработку плана у нее оставалось не так уж много времени. Днем приедут Синджун с Анжеликой. Когда она позвонила ему в Сиэтл, умоляя бросить там проклятую журналистку, он ее не послушал, чем весьма осложнил ей задачу.
Анжелика и Бренда должны исчезнуть навсегда. Уиллис теперь не помощник, а вот Кэмпбелл… Сегодня она постарается сделать так, чтобы парень был готов на все для нее, завтра Синджун будет принадлежать только ей.
Держа бутылку за узкое горлышко, она направилась к домику миссис Миджли. Пока матушка работает, сын предается медитации.
Лорейн усмехнулась. Сейчас она поможет ему впасть в транс.
Дойдя до того места, откуда видно берег, она заметила Уиллиса и Бренду, которые шли, держась за руки, и о чем-то разговаривали.
Ладно, Кэмпбелл никуда не денется, а вот парочка сейчас исчезнет за скалой.
Лорейн начала торопливо спускаться к берегу, представляя, как подчинит себе Кэмпбелла, затем с его помощью обретет власть над Чаком, а потом и над вожделенным Синджуном.
Жаль, что она не могла унести из тайника письмо и сразу показать его Синджуну.
Когда Лорейн обнаружила розовый конверт в нижнем ящике комода, ее радости не было предела. Правда, она быстро сообразила, что, хотя старая дура и не назвала ее имени, Синджун поймет, кто ввел Марлен Голден в роковое заблуждение насчет Гарта Либера и тем самым подтолкнул к самоубийству.
Лорейн вспомнила, с каким удовольствием мучила наивную идеалистку Марлен. Она уже знала, что бросит Гарта ради Синджуна Брейкера, но ее забавляли чрезмерные, по ее мнению, переживания старой любовницы.
Теперь она жалела, что не оставила Марлен Голден в покое.
Если бы она это сделала, то ни Анжелика Дин, ни Бренда Баттерс никогда бы не приехали на остров. Но кто мог предположить, что Марлен Голден напишет про Гарта в своем залитом слезами письме!
Добравшись до густого кустарника, Лорейн пошла вдоль него, ища какой-нибудь просвет, чтобы увидеть берег. Время от времени она делала пару глотков из бутылки.
Анжелика думает, что очень умная, раз выследила Сина и даже приступила к осуществлению своего плана. Но судя по всему, она не догадывается, что именно Лорейн заняла место ее матери, и решила наказать злодея Брейкера, о чем просила мамочка в своем письме.
Ветер донес до нее голоса Уиллиса и Бренды.
Обнаружив наконец просвет в кустарнике, Лорейн попыталась что-нибудь разглядеть, но сначала безуспешно. Она собиралась уже поменять место и тут вдруг увидела сидевшую на громадном валуне Бренду, которая смотрела на Уиллиса, полоскавшего что-то в воде.
В следующий момент он выпрямился и махнул рукой.
Лорейн отпрянула от кустов, однако тут же поняла, что жест относится к Бренде, а не к ней, поскольку Уиллис подошел к рыжеволосой фурии и протянул ей большой коралл.
– Правда очень красивый? – спросил он.
– И такой красный, – по-детски удивилась Бренда.
– Рядом с рифом много интересного, – оживился гигант. (Лорейн никогда не видела его таким радостно возбужденным и разговорчивым.) – Во время отлива можно отправиться туда на лодке.
Бренда с интересом разглядывала коралл, а Уиллис разглядывал ее, словно она была редкостным произведением искусства, а он экспертом в этой области.
– Он тебе нравится?
– Очень, – искренне ответила Бренда. Уиллис притянул ее к себе, погладил по волосам и поцеловал.
Лорейн чуть не вскрикнула от удивления и негодования.
Потом он встал перед ней на колени и подал руку, чтобы помочь ей сойти с валуна. Оба уселись на песок и, держась за руки, стали смотреть на океан.
Уиллис никогда не целовал Лорейн с нежностью. Впрочем, она сама этого не хотела. И уж тем более они никогда не сидели на песке, взявшись за руки, словно младшие школьники.
Видимо, по какой-то причине Уиллис затеял игру с рыжеволосой амазонкой.
Обойдя вокруг домика семьи и не увидев нигде Кэмпбелла, она быстро вошла через заднюю дверь на кухню.
Откуда-то доносились странные звуки, похожие на восточную мелодию.
Лорейн поставила бутылку на кухонный стол и пошла на звук. В полутемной комнате на полу сидел Кэмпбелл, уставившись на крошечное пламя свечи, горевшей в высоком темно-зеленом сосуде.
– Кэмпбелл? Ты здесь? Это я, Лорейн. Ты дома, Кэмпбелл? – Она заглянула в приоткрытую дверь и с притворным облегчением сказала: – А, вот ты где. Сиди-сиди. Я зашла поговорить с тобой и хочу, чтобы ты чувствовал себя комфортно.
– Что-нибудь случилось?
– В общем, да. Сначала я испугалась, но потом вспомнила, что у меня есть ты. Ведь ты поможешь, Кэмпбелл?
