«Вот, и Мишенька тоже кого-то подстрелил!» — подумала Жанна, как обиженный, испуганный ребенок.
Жанна выбежала за носилками на улицу. У подъезда истово крутили мигалками две милицейские машины. Жанна, не спрашивая разрешения, залезла вслед за носилками в «скорую».
— Это кто парню такой бандаж модерновый наладил? — вытаращил глаза усатый фельдшер.
— Я, — виновато ответила Жанна. — Это он из-за меня под перестрелку попал.
— Не поделил тебя с кем-то?
— О чем вы говорите? — возмутилась Жанна. — Наш офис пытались вскрыть. Это начальник охраны фирмы.
— А, ясно… А я думал — опять бытовуха. За дурацкими шутками врач все-таки что-то делал, поставил капельницу, потом выспросил у Жанны Мишино имя-отчество, и она обнаружила, что не знает года его рождения.
«Сколько ж ему сегодня исполнилось — двадцать пять, двадцать семь? Господи, да какая разница! Лишь бы живым довезти…»
К Склифу подъехали быстро, Мишу уволокли куда-то, куда Жанне было категорически нельзя. Она ждала внизу, вяло наблюдая, как подвозят других пострадавших, когда появился Паша, сильно раздрюзганный, потный и тоже празднично одетый.
— Ну, чего тут, Жанн?
— Оперируют Мишу.
— Сама-то как?
— Мне чего-то накапали, я как ежик — вся в тумане. Вы в офисе были? Дискету на столе у меня возьмите. Я все сделала.
«О чем я говорю!»
— Да ты не беспокойся… Поедешь со мной? Жанна покачала головой.
— Представляете — я его с собственного дня рождения вытащила!
— Да мы ж вместе гуляли!.. Он исчез, ничего даже не сказал мне.
— Вам не сказал? — вяло удивилась Жанна. «Это он ко мне на помощь помчался», — подсказала Жанне не то интуиция, не то женское тщеславие:
— Ну вот, такой герой — все сам, все сам, — огорченно крутил головой Ершов. — Он же неуправляемый… Ты завтра не выходи, если не сможешь, справимся как-нибудь… Позвони мне обязательно, когда будут результаты… Ладно, поеду я… Дианка там в истерике…
«Ага! Хоть не я одна…»
— Хорошо, шеф.
— А ты знаешь, кто пацанов на нас навел? Да Анжелка эта! А? Я ее на работу взял, лимиту армянскую. А она мне такое! Те крутые ее сразу сдали…
Жанна ждала еще часа полтора, пока к ней в вестибюль спустился хирург.
— Ваш молодой человек ведь спортсмен?
— Да, да!
— Ну, ничего, все обойдется, я думаю. Сильный организм.
Наверное, если б ее не накачали успокоительным, Жанна разрыдалась, но сейчас смогла только сказать «Спасибо огромное, доктор!».
— А выступать он сможет? — вдруг решила спросить Жанна.
— Ну, это проблематично. Все-таки легкое задето в двух местах. Посмотрим.
— А когда к нему можно будет зайти?
— Не раньше завтрашнего утра. Идите домой. Сейчас ему ничем не поможете. Ступайте, пока метро не закрылось.
«Метро? Да ведь скоро утро…»
Но на часах было только начало первого.
Домой Жанна вошла около часу ночи. В голове, схватив себя за хвост, глупой дворняжкой крутилась одна мысль: «Из-за меня Мишу едва не убили… из-за меня Мишу едва не убили». Она вспомнила, что не позвонила Ершову, и набрала его домашний. Он, видимо, не спал, потому что сразу снял трубку.
— Ну там все ничего, но до утра Миша будет в реанимации… Утром я заеду к нему и приеду на работу… если получится.
— Делай, как тебе удобно, Жанусь… Вы у нас с Мишкой герои. Не сдали родную компанию!
Жанне сделалось стыдно.
«Да я бы все, всю деловую Москву сдала, лишь бы с Мишей все было в порядке! И еще Уоллстрит и лондонский Сити в придачу, если б кто взять согласился…»
— А не догадываешься, кто всю эту лабуду затеял? С налетом?
— Нет, — вяло ответила Жанна.
— Да Анжелка эта черная! А? Каково?!
— Не может быть, — промямлила Жанна, которой стало совсем худо.
— Ага! — будто даже радовался Ершов. — Те ребята ее сразу ментам сдали, со всем потрохом… Она сама конкурентам информацию предложила, сучара! У них даже пароль был! Ее уже ищут… Как это, а? Я ее по блату взял, лимиту долбаную, хорошие деньги положил… А она мне такое! Засужу подлюку по полной!
«Да не тебе, Павлик, душка… Это мне, или Мише, или обоим… Информацию она б и так, если б сильно захотела, скачала… Это глубоко эшелонированная подлянка за невзаимность».
— Ты им сильно помешала, проинтуичила ситуацию… И Мишка, хоть он и шальной в натуре, на высоте был!
«Интересно, как Анжелка себя ощутит, когда узнает, что с Мишей случилось? Вряд ли предполагалась перестрелка… Незавидная ситуация… Ей это хуже всякого тюремного срока покажется».
Они с шефом пожелали друг другу спокойной ночи, хотя звучало это почти издевательски.
Несмотря на целую горсть таблеток, спала Жанна вполглаза, боясь пропустить утро, когда можно будет поехать к Мише в больницу. Но попала она к нему только часов в десять.
— А вы ему кто? — спросила на посту дежурная сестра.
— Коллега… Мы с ним вместе вчера от бандитов отстреливались.
— А, — с уважением произнесла она. — Палата номер три. Только недолго.
Жанна открывала дверь осторожно, думая, в сознании ли Миша, спит ли…
В палате было две койки, Миша лежал ближе к двери. На второй, кажется, тоже был молодой парень, с капельницей и дыхательной трубкой во рту. У Миши, имевшего жалостный, беспомощно-распростертый вид, трубки все-таки не было, и это очень порадовало Жанну.
«Значит, дышать сам может…»
Жанна подкралась ближе. Миша был укрыт простыней, рана под ключицей залеплена ватной подушкой и лейкопластырем.
Жанна вложила свою руку в Мишину, чуть теплую и вялую. Она еще раз вспомнила эту жесткую ладонь, длинные пальцы, когда-то агрессивно проникавшие в ее самые укромные уголки. Суток не прошло, как она держала эту руку — такой живой и сильной. И вот что вышло…
— Мишенька, если б ты знал, как мне жаль, что все так получилось… И как я хочу, чтоб ты совсем-совсем выздоровел… Если б от этого что-то зависело, я… я согласна быть той, кто станет прощать тебе все твои безумства, — лишь бы был здоров и счастлив…
Свободной рукой Жанна утерла слезы и добавила, вздохнув:
— И если это тебе действительно так уж надо, я согласна до конца жизни… краситься в блондинку…
Тут Жанна с невероятной радостью почувствовала, как Мишина рука чуть дернулась и слегка сжала ее ладонь. По его бледным губам пробежала слабая улыбка, в которой, широко раскрыв глаза от изумления, Жанна уловила отблеск той хищной чувственности, которая так пугала и очаровывала ее одновременно.
Рука сжалась чуть сильнее, хотя до прежней силы было очень далеко.
— Вот с этого места подробнее, — все так же пытаясь улыбнуться, чуть слышно проговорил он.
