Ей не было конца. Она была глубже Марианской впадины. Бесконечная и убивающая.
Я правда не понимала, почему до сих пор дышу. Стою на ногах, вижу лежащее тело, но не могу разобрать, кому оно принадлежит.
Резко отталкиваюсь от стены и иду в его сторону. Истошно кричу, уже даже не пытаясь сдержаться. Я узнаю его белую майку. Именно в ней Влад сегодня ушёл из дома. И, как оказалось, навсегда.
Черные волосы. Пулевое ранение прямо в грудь. Всё, что я вижу — красное пятно, расползающееся по майке.
До тела оставалось совсем немного. В тот момент я даже не задумалась, почему нет ни одной полицейской машины. Улица была абсолютно пустой. Лишь он, лежащий на пороге какого-то деревянного дома, и я.
— Влад, боже мой, — тихо хриплю, не имея сил закричать.
Мой голос давно сорван. Он остался запертым в той квартире, откуда ты сегодня ушёл. Так же быстро, как и из моей жизни.
Резкая ударная волна откинула меня в сторону. Я отлетела на несколько метров и в ужасе смотрела на взрыв, произошедший в доме, возле которого лежало его тело.
Всё поглотил огонь. От боли я закрываю глаза, не в силах смотреть на то, как окончательно уходит из жизни мой самый любимый человек.
Единственный.
Но это не помогает. В темноте языки пламени еще сильнее выделяются, вызывая желание просто ослепнуть. Не видеть то, что происходит.
Я касаюсь кулона, который висит у меня на шее. Прохожусь по нему пальцами, чувствуя гравировку.
Ад и Ада. Это навсегда.
Издалека послышался громкий визг сирены. Ехала полиция и, возможно, скорая, хотя спасать там уже было некого.
Чьи-то руки резко поднимают меня с земли и оттаскивают в сторону черной машины, припаркованной за углом. Я даже не сопротивляюсь, мне все равно, что со мной будут делать.
Мое тело грубо запихивают на заднее сиденье. Я по-прежнему не могу открыть глаза. Мне страшно, меня колотит от жуткого холода и боли, полученной при падении на асфальт. Кожа на коленках, руках и животе стерлась до крови.
Но я не чувствую. Меня заполняет дикий страх из-за того, что я правда не могу двинуть ни одной клеточкой своего тела.
Машина резко срывается с места и меня откидывает назад, но я не ударяюсь. Чья-то ладонь придержала меня за голову и уберегла от получения новых ссадин.
Я несмело приоткрываю глаза, удивленная тем, что никто меня не связывает и не мучает. Мое тело просто держат. Я чувствую шершавость перчаток и поворачиваю голову. Рядом сидит мужчина. Его лицо скрывает черная маска, но эти глаза…я узнаю их из тысячи.
Влад впился в меня агрессивным взглядом и зло рявкнул:
— Блядь, Ада, ты совсем чокнутая? — больно сжимает мою кожу, пытаясь достучаться, — я же просил сделать лишь одно. Подождать, сука, дома. Почему ты не умеешь меня слушать?! Ада, почему?!
Его душные тиски лишь сильнее сдавливают мои синяки, но я даже не морщусь. Медленно протягиваю ладонь, боясь дотронуться до его лица. Боясь внезапно проснуться и понять, что это сон.
— Ада, ты меня слышишь? Какого черта ты сюда приперлась?
— Влад, это…это правда ты?
Он подхватил меня и посадил к себе на колени. Поднял голову за подбородок и впился крайне злым взглядом:
— Я спрашиваю, ты вообще в своем уме?
— Ты жив…ты в порядке, — шепчу, мягко дотрагиваясь до его волос и вдыхая знакомый аромат. Еще сильнее потянула носом воздух и прижалась к нему, крепко обнимая. Не боялась, что запачкаю кровью, и даже не спрашивала, почему он обыграл свою смерть.
Мне нужен был один ответ, и я его получила — он жив.
Мужчина оттолкнул мои руки и снова взбешенно рявкнул:
— Нахера ты сюда приехала? Ада, скажи, нахера? — замолчал, крепко сжимая челюсть, — сколько еще раз мы будем оказываться по уши в дерьме из-за того, что ты меня не слушаешь?!
Я нежно провела ладонью по его майке и всхлипнула, не в силах выдавить из себя ни слова.
— Ты из новостей об этом узнала? Я же сказал не включать телевизор!
Тихо прошептала:
— Почему ты просто не рассказал мне об этом? Если бы поставил в известность, я бы сюда не приехала. Я больше часа полагала, что ты мёртв! Эгоистичный идиот, — ударила его в грудь ладонью, чувствуя, как из пепла оплаканных надежд возрождается прежний гнев.
— Ты бы меня в любом случае не послушала. Если бы я сказал, что иду изображать трупа, тебе бы понравилась эта идея?
— Это куда лучше того, через что ты заставил меня пройти.
Влад поднял мою ладонь и прошелся взглядом по разбитым костяшкам пальцев и стертым в кровь локтям. Я видела, что он всё еще злится, но сейчас именно беспокойство брало над ним верх.
Мужчина заглянул в мои заплаканные и красные глаза и тихо сказал:
— Хорошо. Извини, что тебе пришлось это пережить. Мне даже обидно, что ты настолько в меня не веришь. Ну смех же — какие-то менты просто взяли и застрелили меня. Если бы это было правдой, я бы сгорел от стыда.
— Если бы это было правдой, я бы достала твой труп, оживила и снова прибила!
— Ладно, дурашка, — поцеловал в уголок губ и прошептал, — я понял. Умирать всё равно больше некому. Влад Морроне и правда мертв. Мы наконец-то сможем стать свободными.
— А что насчет меня? Разве у них не будет ко мне вопросов? Всё же я буквально своими глазами видела его смерть.
— Я закинул им байку насчет того, что в том доме мы с Дэвидом решили свести счёты. Я убил его отца, и логично, что он захотел мне отомстить. Про тебя никто не узнает, в борделе я уже сжёг все записи и попросил одного из своих ребят удалить твои данные с компьютера.
— Что?! Ты убил его отца?
— Ох, дурашка, это разговор для другого дня, — потрепал меня по голове и улыбнулся, — нам пора на самолет. И, если бы ты не решила самовольно выйти из дома, у нас было бы время собрать вещи. А сейчас…что же, ты сама это выбрала. Полетим налегке.
Я смотрела в его сияющие глаза и не могла убрать ладонь с груди. Мне больше не нужно было беспокоиться о контракте, потому что Влад, сам того не зная, безумно помог. Я просто наслаждалась теплом его рук и была готова последовать за ним в любую точку планеты — лишь бы вместе. Больше никогда не порознь.
Когда мы сели в самолет, он наконец-то рассказал о причинах своего инсценированного убийства:
— Все должны были поверить в то, что я мертв. Я не хотел бегать и шарахаться от камер, опасаясь обнаружения. Помнишь, я как-то сказал тебе, что уйти из этой сферы невозможно, только через смерть? — я кивнула и, затаив дыхание, продолжила его слушать, — это истинная правда.
— Но как у тебя получилось всё это устроить? Почему запись экстренно попала в новости? И кем был тот мужчина, на которого ты нацепил свою одежду?
— Один мой знакомый заранее снял меня с бутафорской кровью, а затем мы подложили другого человека и устроили взрыв, чтобы никто не смог опознать тело.
— Влад! Кем был этот мужчина?
— Давай так. Чтобы спокойно спать по ночам, тебе достаточно знать лишь то, что специально для подмены своего тела я никого не убивал, хорошо?
Я кивнула и сонным взглядом окинула окно. Белоснежные облака заслонили город и окончательно отрезали нас от прежней жизни, в которой было столько боли и слёз.
Влад положил свою голову на моё плечо и начал засыпать, утомленный сегодняшним днем. Я толкнула его в бок и спросила:
— Так теперь ты мне веришь?
— Ты о чем?
— Веришь, что я не спала с мужчинами за деньги все эти шесть лет?
— Ты из-за этого меня разбудила?!
— Ну-ка отвечай, а то я сейчас такую истерику устрою, что самолет из-за нас посадят!
Он сгреб меня в охапку и крепко прижал к себе, заставляя утонуть в нежности его рук. Тихо сказал возле моих губ:
— Верю.
— И почему именно сейчас?
— Скажем так…для шлюхи со стажем ты слишком скромная в постели, — ухмыльнулся, и тут же получил еще один удар в плечо.
— Я тебя сейчас придушу!
— А я тебя зацелую до смерти, — иронично подмигнул и более серьезно добавил, — дурашка, я же теперь никуда тебя не отпущу, понимаешь? Я и так был лишен возможности быть с тобой целых шесть лет.
