Тут же спохватился и встал, поймав на себе потеплевший взгляд отца. Скользнул глазами по Виоле и махнул головой, приглашая ее пройти за мной.
Мачеха послушно плелась следом, грустно смотря себе под ноги, и только у двери в уборную решилась на разговор. Не самое удачное место, конечно, но…
— Прости меня, Максимилиан, за все то… — пролепетала Виола и судорожно сглотнула.
— Не могу этого обещать, — издалека начал я, но, услышав тяжелый вздох мачехи, поспешно договорил. — Но я не буду вмешиваться в вашу с отцом семью. Вы можете и впредь приезжать в гости вместе, но все же держись от меня на расстоянии.
— Спасибо и на этом, — просипела с благодарностью и скрылась за дверью.
Что ж, начинаем жить по-новому! Посмотрим, что из этого выйдет.
Спустился в гостиную, по дороге набирая смс Карине. Действительно, пора познакомить Алексу с дедушкой…
Глава 4
Четко в обозначенное время, ни секундой позже, ворота дома Огневых распахнулись, выпуская сосредоточенную Карину с ребенком на руках. Мгновенно подскочил к ней, чтобы забрать Алексу, шепнув короткое «привет». Но ответа удостоен не был. Дьяволенок молча смерила меня безразличным взглядом и аккуратно передала мне довольную малышку, глядя на которую, я и сам не удержался от слабой улыбки.
Осторожно усадил Алексу в детское кресло, крепко пристегивая ремнем безопасности, и закрыл пассажирскую дверь. Потом перехватил у Карины сумку, закинув в салон автомобиля с другой стороны. Однако уезжать не спешил, а нерешительно приблизился к своей жене — хотелось бы и впредь видеть ее в этом статусе, но…
— В сумке, во внешнем кармане расписание Алексы и список, что нужно делать, чем кормить, разберешься, — строго, словно учительница в школе, перечислила Карина. — Если что, звони.
— Разберемся, я думаю, — отрывисто произнес я, теряясь под ее сомневающимся взглядом. — В предыдущий раз я же справился, когда забирал к себе Алексу. В крайнем случае, отец и Виола помогут.
Упомянул мачеху скорее для того, чтобы завязать хоть какой-то разговор с неприступным дьяволенком. Как я и ожидал, на мои слова она отреагировала молниеносно.
— Ты простил ее? — тихо поинтересовалась, чуть приподняв бровь.
— Не совсем, но пришлось смириться, — коротко бросил я, и тут же объяснил. — Виола беременна.
— От кого? — ахнув, выпалила Карина.
— Ты издеваешься? — повысил голос, не сдержавшись: что за грязные намеки? — От мужа своего… я надеюсь. И еще, Виола рассказала ему, что случилось два года назад, и он простил…
— Анатолий правильно поступил, что не оставил ее. Особенно в положении, — искренне протянула.
— Да, в отличие от меня, — с горечью в голосе шепнул я, а дьяволенок лишь хмыкнула и опустила взгляд.
— В общем, ясно. Виола забеременела, и вы помирились. Поздравляю, — проговорила абсолютно безучастным тоном и сразу замолчала, словно намекая, что мне пора.
Я помялся на месте, всматриваясь в ее безразличное лицо. Сегодня дьяволенок не похожа сама на себя! Словно ее подменили, подсунув мне вместо темпераментной, чувственной и жизнерадостной жены какого-то безэмоционального робота. Но я и на это был согласен, лишь бы она была рядом.
— Может, поедешь с нами? — я не надеялся на положительный ответ, но попробовать стоило.
— Стравинский, со мной такой метод примирения не сработает, я же, в отличие от Виолы, не беременна, — с затаенным раздражением захохотала Карина.
— Уверена? — уточнил скептически.
— Да, Стравинский, уверена! — вскрикнула так ехидно, что я невольно скривился, как от сильной боли. — Все это время я принимаю гормональные препараты, восстанавливаюсь после кесарева. Так что беременность чисто физически невозможна.
— Ты не говорила, — прохрипел я.
— Та не спрашивал, — вскинула подбородок с каким-то деланным высокомерием.
Что ты пытаешься скрыть под этой маской, дьяволенок? И зачем? Оттолкнуть меня уж точно не получится, что бы ты ни делала…
— Жаль, — искренне сказал. — У нас с тобой это прекрасно получается, — кивнул на сидящую в машине Алексу.
— Знаешь ли, — ядовито бросила Карина, — хватит с меня твоих прощальных подарков, Стравинский!
На моих глазах некогда милая девушка превращалась в стерву. И самое страшное, что виноват в этом был только я — и никто другой.
— А если не хочется прощаться? — ласково обратился к ней, пытаясь пробиться сквозь броню, но вместо этого она обросла еще и стальными шипами.
— Тогда нужно уходить по-английски, — презрительно хмыкнула и развела руками.
Уходить? Не дождешься!
Черт, да я бы все отдал, лишь бы вернуть жену, но она не оставляла мне ни единого шанса!
Рискнул подойти ближе и, обхватив Карину за талию, притянул к себе. Посмотрел в ее янтарные глаза, пытаясь найти там хоть что-то от моего прежнего дьяволенка, но она, не выдавая никаких эмоций, мгновенно отодвинулась от меня, упираясь руками в грудь. Не сумев полностью высвободиться из цепких объятий, Карина отвернула лицо, словно ей было противно видеть и чувствовать меня.
И я мог бы, конечно, списать ее поведение на стандартную женскую обиду, но… Холодность моей жены, кажется, уже бывшей, пронизывала сердце насквозь. Я замерзал под ее взглядом, и это пугало. Лучше бы она злилась и кричала на меня, чем вела себя вот так. От Карины я мог принять и стерпеть все, что угодно, только не равнодушие, а именно его я сейчас четко видел.
Убрал от дьяволенка руки, и не сдержался от грубого ругательства, увидев, как она заметно расслабилась, словно только что избавилась от назойливой навозной мухи.
— Если ты будешь ругаться при Алексе, придется установить правила твоего общения с ней, — невозмутимо продолжала втаптывать меня в землю.
— Извини, — процедил сквозь зубы. — Не буду. Я привезу ее около восьми вечера, — буркнул я и поспешно скрылся в машине, пока Карина окончательно не расстреляла меня своими острыми льдинками.
Встретился в зеркале заднего вида с заинтересованным взглядом моей дочери, тут же расслабился и оглянулся, посылая ей добрую улыбку. Ничего, Алекса, прорвемся! Стравинские так легко не сдаются!
Глава 5
Меньше недели спустя. Карина
До боли знакомые буквы «StarWinsFire» искрятся в лучах вечернего солнца, словно смеются и издеваются надо мной… точно так же, как всегда поступал их хозяин… Стою, задрав голову вверх, и не могу заставить себя сдвинуться с места.
«StarWinsFire — Стравинский и Огнева. Я думал, это очевидно. Я же одержим тобой, дьяволенок!» — проносятся в голове слова Макса, и от этих воспоминаний становится только больнее.
Нет, я не плачу, это просто глаза устали и слезятся от солнца…
Последняя неделя стала моей личной преисподней. Каждую ночь я рыдала в подушку, а днем натягивала на лицо непроницаемую маску безразличия. Амелия напрасно пыталась пробиться сквозь мою броню: я сводила на нет любые откровенные разговоры. Отца же я и вовсе игнорировала, ведь он не меньше Макса, а то и больше, был виноват в том, во что превратилась моя жизнь.
Я думала, что за время, проведенное вдали от Стравинского, смогу спокойно разобраться в себе, а в итоге запуталась еще сильнее.
Одна часть меня требовала немедленно вернуться к мужу, другая же настаивала не забывать о гордости и ехидно нашептывала обо всех грехах Макса. Я ненавидела его и любила. Хотела быть с ним рядом и сбежать от него без оглядки. Душу рвало на части, а я все никак не могла сделать правильный выбор.
Вот и сейчас я стояла у входа в офис Стравинского, теребя в руках документы на развод, и не понимала, чего хочу больше: чтобы он подписал бумаги, освободив меня, или чтобы сгреб в охапку, забрал домой и больше никогда не отпускал?
Пятница, конец рабочего дня, вокруг меня толпы людей и суета. Кажется, я даже время такое специально выбрала. Но зачем? Чтобы не застать Макса в кабинете или чтобы мы оказались с ним там наедине?
