— Интересно, сколько стоит тур от миллиардера?
Я закусываю нижнюю губу.
— Ты уже расплатилась, ты теперь Бестужева.
— К этому надо еще привыкнуть. Елена Бестужева, — произношу, пробуя каждый слог на вкус, как недавно смаковала шампанское. — Вроде бы звучит.
— Даже лучше, чем Яскевич? — подшучивает Влад.
— Боже, каким же невыносимым ты бываешь!
Я хлопаю его по плечу, едва не упуская бокал. Он намекает на то, что за последние дни я спелась с Адамом. Мы действительно нашли с ним общий язык. Я чувствую в Яскевиче искреннюю благодарность за то, что помогла ему найти общий язык с Владом. Адам совсем не такой, каким кажется на первый взгляд, особенно если верить сплетням, которые кружатся вокруг его таинственной персоны. Мне пришлось строго поговорить с Настей, чтобы она прекратила смотреть на него волком. Ведь Адам всё чаще бывает в нашей квартире.
Они учатся общаться с Владом как сын и отец с нуля. И у них получается. Вот с Пашей сложнее, но процесс тоже идет. Я не лезу туда. Все-таки между ними стоит столько личного, что постороннему человеку там нечего делать. Я только надеюсь, что Паша окончательно поймет, что они с Владом нужны друг другу. Ты отказываешься от себя в первую очередь, когда отказываешься от семьи. И Адам ему тоже не чужой.
— Адам совершенно очарован тобой, — добавляет Влад.
— Ты хочешь, чтобы я покраснела?
— Он сказал, что с нашей семьей теперь всё будет хорошо. Кажется, он считает тебя ангелом-хранителем.
— Я всего лишь влюбленная девушка.
Влад все-таки уводит меня к ступенькам. Мы не заходим в дом, а сразу поднимаемся выше, выходим на террасу, на которой стоит плетеная коричневая мебель, большие качели и стол с закусками.
— Тут можно даже заночевать.
Я указываю на огромный диван и стопку пледов. В центре дивана сделано отверстие и через него прорастает миндальное дерево. Можно спать под его кроной, а чуть дальше устроен спуск в прямоугольный бассейн.
— Ты сказал “можем провести здесь несколько дней”? Влад, я готова остаться здесь на год.
— Ты заскучаешь через месяц.
— Невозможно, — я качаю головой с уверенностью. — Из нас двоих только ты избалован.
Влад забирает бокалы и ставит их на стол.
— А вообще это хорошая идея, — говорит он. — В Ломбардии прекрасный климат… и экология.
Он заговорчески смотрит на меня, намекая на что-то.
— Я же говорил, что хочу много детей?
— Ох, — я выдыхаю. — Насчет много не помню, но ты заговорил о детях сразу. Ты их в контракт вписал.
— Не напоминай об той ужасной бумажке.
— Иначе бы мы не познакомились, — я поправляю ворот его рубашки. — Так почему я, Влад? Почему выбрал меня для брачного контракта?
— Я же говорил.
— За глаза? Ты это серьезно?
— Я всю жизнь всё просчитывал, а тут кольнуло… Ты ударила меня током, когда посмотрела в глаза.
— Это был не ток, а страх, — я кривлю губы. — Ты чертовски напугал меня на кухне.
— Называй как хочешь, но я сразу что-то почувствовал. Сам не понял что, но решил хоть раз довериться.
Я запускаю ладони дальше, под воротник, касаюсь его горячей кожи и вывожу мягкие круги. Мне нравится чувствовать бархат его кожи и его стальные мышцы, стоит только надавить сильнее. Он может быть нежным, может быть жестким и брутальным, он может быть всем для меня.
И как хорошо, что в тот вечер на кухне он нашел в своем израненном сердце место для доверия.
Иногда судьбе только его и не хватает, чтобы сделать нас счастливыми.
— Я люблю тебя, Бестужев, — я выдыхаю признание, которое задолжала ему. — И я подарю тебе много детей.
Конец
