ночной поезд вместо привычного «Сапсана». Сон на узкой полке вместо жарких объятий Игоря. Стук колёс вместо размеренного биения любящего меня сердца.
Но я буквально заставляю себя тренировать выдержку и закаляю силу воли. Потому что в тот час, когда всё закончится, когда Игоря больше не будет рядом, мне потребуются все внутренние ресурсы, чтобы оставаться достаточно сильной женщиной.
Достаточно сильной для того, чтобы не переставать напоминать себе, почему он делает всё правильно.
А сейчас, пока у меня есть чуть больше двух недель на счастье, я легкомысленно отгоняю тяжкие думы подальше.
У меня останется время, чтобы как следует пожалеть себя. Потом. Когда история нашей любви будет затёрта до дыр и начнёт исчезать под действием жизненных обстоятельств.
И пусть его, времени, будет немного, как и времени наших отношений, но я буду бережно хранить воспоминания о нас столько, сколько смогу.
46. Питер
Наше невероятное новогоднее путешествие на автомобиле вокруг Балтийского моря – лучшее приключение, что случалось в моей жизни.
Я, Арина, наши дети, восемь стран, десятки городов.
Я крепко держу её руку и признаюсь в любви на местном языке посреди каждой площади нового города, а она довольно смеётся. Боже, как я люблю её смех!
Целую украдкой, как вор, не умея насытиться близостью. Шепчу всякие глупости, заставляя краснеть. Краду минуты у наших ночей, чтобы провести время с ней наедине, пока дети спят по своим номерам. Ловлю жадными губами её стоны, заглушаю поцелуями крики. Боже, как я люблю близость с ней!
Наслаждаюсь её обществом. Пока мы колесим по Европе, посещая музеи, разглядывая архитектуру, мы много беседуем друг с другом и с детьми. Арина так любознательна! Стоит кому-то из нас задаться вопросом, как она моментально находит нужный ответ и увлекательно просвещает нас. Дети в восторге и запоминают всю информацию. И просто обожают Арину. И я..! Боже, как я люблю эту женщину!
В Копенгаген мы приезжаем поздно, сразу размещаемся в отеле с единственной целью на сегодня – выспаться. Ранним утром я просыпаюсь от шума. Весьма характерного. Тихо прохожу в уборную, где склонившись над унитазом сидит Арина.
– Всё в порядке? – спрашиваю у неё.
– Да, – шелестит она в ответ и снова склоняется ниже.
Я смачиваю полотенце, пока она избавляется от содержимого желудка; протираю её лицо, покрытое испариной.
– Отравилась?
– Уверена, что нет, – качает она головой. – Иначе, кому-то из детей стало бы тоже плохо. Мы все ели одно блюдо в том кафе.
Она права. Думаю, анализирую, где и когда что-то могло пойти не так. Улыбаюсь от внезапного прозрения. Было. Несколько раз было без презервативов. Крайний – недели три-четыре назад. Не понимаю, почему такой простой и правильный ответ не приходит к ней сразу. Неужели, где-то на подсознательном уровне она даже не рассматривала такую возможность?
– Хорошо, – я притягиваю её к себе. – Не страшно. Арина Сергеевна, может, ты беременна?
Покрываю нежными поцелуями её лицо, чтобы не вздумала начать паниковать, когда подсчитает количество дней задержки, когда поймёт, какой невероятный подарок подкинула нам судьба, когда осознает, как я счастлив...
– Нет, это исключено, Игорь, – тихо говорит она, разбивая все мои мечты. – Я точно не беременна.
– Уверена?
– На все сто, – она поднимает на меня глаза, полные слёз. – Мне жаль, Игорь, очень-очень жаль, но я не беременна.
– Не страшно, моя хорошая, – успокаиваю её. – Какие наши годы, верно? Поправишься, и больше не будем тянуть. Я хочу, чтобы у нас родился маленький, ты же знаешь?
– Знаю, – всё-таки плачет она. – Знаю, Игорь. И я больше всего хочу этого, хочу родить тебе ребёнка!
– Всё будет, Арина Сергеевна. Ты, главное, не болей, ладно?
– Я постараюсь, – шепчет она в мои губы. – Очень сильно постараюсь.
Остаток нашей поездки проходит в напряжении. Арине не становится лучше, но она усиленно делает вид, что всё в порядке, чтобы не пугать детей.
Меня уже не интересуют ни города, ни экскурсии. Всё, чего я хочу, – это вернуться домой и скорее показать Арину специалистам. У неё пропал аппетит, она тает на глазах, но упрямо твердит, что всё в порядке, и запрещает менять планы.
На родной земле, в Калининграде, ей действительно становится лучше. На мой взгляд, это хороший знак, но внезапно она просит меня отправить их с Катей в Москву самолётом.
– Тебе незачем срываться вместе с нами, Игорь, – упрашивает она. – Спокойно завершишь поездку с мальчиками, а потом мы встретимся. Я устала, не могу больше держаться. Я хочу домой. Мне нужно немного отдохнуть.
Она срывается на плач, и я готов дать ей всё, чего бы ни попросила, лишь бы ей стало лучше.
Ранним утром мы сажаем девочек на утренний рейс до Москвы и продолжаем путешествие облегчённым составом.
Арина пишет мне сообщения, но мне кажется, что я теряю её. Непонятные чувства тревоги и сомнений гложут меня, выворачивая от страха наизнанку. У меня нет этому определения. Я просто знаю, что с ней происходит что-то ненормальное. И меня пугают эти перемены.
Через пять дней я возвращаюсь в Питер, завожу детей домой к Марине и бронирую билет на ближайший поезд.
Арина не выходит на связь больше суток, и я схожу с ума от беспокойства.
Никита пытался связаться с Катюшей последние несколько часов, но в игру она не заходит, в сети не появляется, а телефон выключен или находится вне зоны покрытия.
Мне категорически не нравится такое положение вещей. Мне необходимо убедиться, что она в порядке. Что мы в порядке. Что у них всё хорошо.
Я не могу сомкнуть глаз, но, когда наконец засыпаю, мне снится пустой перрон Московского вокзала.
Возможно, соображай я чуть лучше, я бы не стал трезвонить в её дверь около семи утра, но я не
