стены и потолок, не понимая где нахожусь. В руке что-то мешало. Приподняла локоть, увидев в нем залепленный пластырем катетер, от которого тянулась тонкая прозрачная трубочка. Попыталась вспомнить, что случилось. И лишь тогда на меня обрушились воспоминания, показывающие весь кошмар, в который превратилась моя жизнь. Перекошенное злостью лицо Владимира, его крики: «шлюха», — всплыли в памяти, заставляя поежиться от ужаса.
— Ей нужен покой и никаких потрясений, — за тут приоткрытой дверью, говорил незнакомый голос на английском.
— Возможно требуется какой-то особый уход? — это уже спрашивал Владимир и у меня сердце ухнуло в низ живота от страха. Я боялась встречаться с ним и меньше всего хотела видеть этого человека.
— Только отдых, витамины и положительные эмоции. Это все что нужно и маме и плоду, — тихо говорил мужчина.
Сердце пропустило удар, после последних слов незнакомца. Мозг еще не успел понять услышанное, но сердце тут же среагировало на неожиданные новости.
— Плод? — переспросил Володя, вторя моему мысленному вопросу.
—Вы не знали? Ваша жена ждет ребенка, поздравляю!
— И…, — сделал паузу Владимир, — какой срок?
— Срок маленький около трех недель. Поэтому вашей супруге нужны положительные эмоции и много отдыха.
Дальше я уже не слышала их разговора. В голове стучало лишь одна мысль: «Я беременна»!
Во мне развивалась новая жизнь. Прямо в это мгновение во мне рос ребенок. И возможно, это ребенок Алана. Внезапно так страшно стало за будущего малышка. Положила руки на плоский живот, пытаясь почувствовать его. Но пока все было как и раньше. Вот только жить как прежде я уже не смогу. Не могу рисковать ребенком, оставаясь рядом с этим монстром. Я должна буду сбежать.
Безразличие и апатия теперь остались там, внутри стен чужого особняка. Теперь же во мне проснулось дикое желание выжить. После подслушанного разговора я не смогла расслабиться ни на мгновение, понимая ,что рядом с таким человеком как Вова, отдых и сон, мне станут казаться чем-то недосягаемым. Рядом с ним я все время буду чувствовать угрозу жизни для себя и моего ребенка.
Я с нетерпением ждала когда Владимир наконец уедет из больницы и оставит меня в покое, хотя бы на несколько часов. Но он как назло сидел в углу палаты на кресле и сверлил меня тёмным взглядом. Ощущала его взор, даже с закрытыми глазами.
Не выдержав больше этого жуткого ожидания, открыла глаза, прекратив притворяться спящей. Не хотела, чтобы Вова знал о том, что я слышала разговор с доктором. Не знала, каков будет его вердикт на счёт ребёнка. Понимала лишь, что должна бежать в эту же ночь. Пусть мне придётся вылезти через окно по связанным простыням.
Посмотрела прямо на мужчину откинувшегося в кресле. Продолжал всматриваться в меня не мигающим взглядом. Широко расставленные ноги, руки на подлокотниках, пальцами одной руки теребил снятое обручальное кольцо. Не видела я в нем даже напускного раскаяния. Казалось после новости о беременности он ещё больше возненавидел меня. Сомневался в отцовстве. А я молилась, чтобы ребенок оказался не его. А я всем сердцем чувствовала, что малыш в моей утробе оказался плодом нашей с Аланом страсти, переросшей в настоящую любовь.
Я не решалась с ним заговорить. Да и что можно сказать существу, пытавшемуся задушить меня. Но я не отводила глаз в сторону, вложив в свой взгляд всё своё презрение и ненависть. Да и к чему скрывать? Он добился своего. Женился на мне, унижает, заставляет заниматься с собой сексом, стал ходить на сторону и как вишенка на торте — бьет. Так разве может оно называться мужчиной.
— Ты не родишь этого ребенка? — без прелюдий и пояснений высказал прямо в лоб. — Завтра тебя избавят от него.
— Это не тебе решать, — внутри закипала злость. — Они не смогут сделать этого вопреки моей воли.
— Смогут и сделают. Потому что ты не хочешь проблем для своего любовника и его отпрыска.
— А если ребенок твой? Все равно беспощадно расправишься с тем кто не может дать тебе отпор? Ах, да! Тебе не привыкать к тому, чтобы бить слабых, —хмыкнула, испепеляя его ненавидящим взором.
— Закрой свой блядский рот и никогда не смей со мной разговаривать в таком тоне! — вздернул вверх подбородок.
— Иначе что? Изобьешь меня? Опозоришь? Так вперед! Со мной все это случилось и ниже падать мне просто некуда, — обессилено рухнула на подушку. — Что же ты за чудовище такое?
— Ты меня таким сделала, Алиса. И тебе некого винить в этом кроме себя, — говорил на удивление спокойно, что пугало сильнее крика. — Ты избавишься от этого ублюдка и это не обсуждается.
— Вова, а если это правда твой малыш? — напрасно пыталась давить на жалость.
Детские крики и пеленание не входили в его планы. С ребенком на руках он не сможет продолжать насиловать меня и держать в узде. Не нужна ему настоящая семья.
— Я не буду ждать и терпеть пока ты разбухаешь и ждешь рождения ублюдка, чтобы сделать анализ ДНК. Если он окажется отрицательным, тебе будет тяжелее расстаться с ним, чем сейчас. Ничего не придумывай. Если между нами все наладится, тогда поговорим о рождении детей. Наших детей. Надеюсь этот вопрос закрыт и ты его больше не поднимаешь, — поднялся на ноги, медленно подойдя к кровати.
— Пора уже взяться за голову, Алиса. Подумай о своем будущем и прекращай испытывать мое терпение. Иначе все что было до этого покажется цветочками.
Коснулся моего лица, но я дернулась, отворачиваясь в сторону. Меня колотило от его жестокости и циничности. Мужские пальцы прошлись по моему виску, после чего он шумно выдохнул и наконец-то оставил меня одну.
Выждав десять минут, выглянула в коридор, увидев охранника рядом с моей палатой. Черт, даже тут, словно преступницу сторожит верный Вовин пёс.
— Что-нибудь нужно? — хмуро бросил амбал.
— Хочу есть, — бросила ему через плечо в надежде, что ко мне придет кто-то более сговорчивый.
Как и ожидалось уже через двадцать минут в дверь палаты постучались и вошла девушка с сервировочной тележкой, заставленной несколькими блюдами, спрятанными под клошами.
— Здравствуйте! — широко улыбалась миниатюрная брюнетка.
За ее спиной маячил охранник, проверяя не происходит ли чего запрещенного.
— Это действительно вы? — таращила глаза
