любят.
— И кто это тут грустить собирается? — сзади меня обхватывают крепкие руки.
— Ты же только на поле бегал, как успел здесь оказаться? — градус настроения подпрыгивает в тот же момент, когда вижу близко Артема.
* * *
Артем
— Думаешь, легко разминаться, глядя на свою печальную девушку?
Сажусь рядом с Ликой на лавку, и руки сами тянутся ее обнимать, трогать волосы, а еще больше хочется сгрести ее в охапку и на себя посадить.
— Так уж и заметно было? — она опускает под ноги взгляд, не торопясь ни в чем признаваться.
— Для меня – да. Я видел, как ты глаза от слез вытирала.
— Ой, да там просто мошка попала. Не думай об этом, Артем. Лучше беги на поле, я же не хочу тебя отвлекать.
— Скажешь, что за мошка и почему тебя доводит, тогда и решу, думать мне или нет.
С тяжелым вздохом Анжелика признается, что причина в ее папе. Достал меня дирижер своими отцовскими припадками. Когда надо – его нет, куда не надо – лезет. Доведет, что я сам к нему приеду в театр и устрою там свой концерт из разборок.
— Если папаша приедет к тебе в универ, сразу звони мне. Фиг он заберет мою девочку, — в чем-чем, а в этом я точно уверен.
Возврата для дирижера не будет. Мы всей семьей его давно терпеть не можем, как и он нас. Но при Лике сильно не гоним, несмотря ни на что, она все еще надеется, что папа ее любит и когда-нибудь прозреет. Даже потратила на него желание на мосту.
Тренер взял рупор и машет кулаком в мою сторону.
— Долинский! Тебе особое приглашение выслать?
Команда заглядывает через сетку и ржет. Вообще, что ли, не могут без меня там?
— Уже иду, Самвел Маратович, — кричу в ответ и быстро достаю из кармана браслеты. Чуть не забыл о них из-за папаши Анжелики. — Как тебе?
— Еще спрашиваешь! — она выхватывает у меня из рук один браслет и тут же на себя надевает. — С логотипом вашей команды, будет напоминать о тебе. Но почему красный цвет? У вас вроде бы желтый и фиолетовый.
— Так и есть. На три тысячи браслетов для продажи с нашими цветами попались два уникальных или бракованных. Решил тебе показать. Но всё, я уже побегу.
— Подожди, сначала дай я и тебе браслет надену.
Анжелика берет мою руку и надевает второй экземпляр. Удивительно, но простые силиконовые безделушки вернули ей снова улыбку. Оживилась, трогает свой браслет без конца.
— Носить необязательно. Лучше я тебе более стоящее украшение подарю.
— Уникальное и бракованное? На несколько тысяч чтобы одно?
— Ну… поищу, — озадачился я.
— Артем, не надо. Я уже все придумала. Мы же тайная парочка и браслеты будем носить вдвоем как знак, что все в силе, мы вместе, и ничего не случилось. Я буду трогать свой и думать о тебе, представляя, что ты носишь такой же. Ни у кого не будет подобного. Только у нас. Пожалуйста, ну давай попробуем?
— Ладно-ладно, считай, что я уже живу с красным браслетом.
С этими словами на поле бегу, слыша позади себя смех моей невероятной девушки. Выдумала же – пометить нас. Только с ней у меня такое возможно. И странно представлять кого-нибудь из бывших, с восторгом принимающих простенькие вещицы из футбольной тематики. С Анжеликой все по-другому, ведь для нее важен я.
Особо не горю желанием сливаться с браслетом надолго. Вдруг потеряю, а для Анжелики важно сохранить его как знак нашей пары. Придется беречь или в случае потери – сделать личный заказ на подобный.
Лика
На тренировке стало веселее. Рассматривала уникальный браслет, следила за командой на поле. Долинский чудил и смешил меня за спиной тренера. В остальное время он то головой, то с подлетом или в прыжке успевал отбивать мяч и подавать своим из нападающих.
Девушки из команды поддержки бросали на меня косые взгляды. С ними я не знакома, потому и не жалко, пусть смотрят. А вот успокоится ли Каролина… Глядя на них, вспоминается еще одна желающая заполучить красавчика-футболиста. Надеюсь, что она найдет себе другой объект для обожания и тогда точно отстанет от нас.
Наблюдаю дальше. Но не о футболе мои мысли, они дальше, летают и размечтались о многом. Где-то между тренировочным голом Артема и моими размышлениями вспоминается третье желание, которое я так и не загадала. Пора исправляться. Не то чтобы я так уж и верила, но все же помечтать приятно. И я загадываю, глядя на Долинского, чтобы нам никогда не пришлось разлучаться.
После тренировки гуляем с Артемом по городу, сидим в нашей пиццерии и вечер проводим с попкорном и фильмами. Сколько раз обнимались и целовались, я не считала, но, кажется, нам всегда мало. Подумать только, еще недавно я всеми силами боролась с собой. Становилось невыносимо терпеть парня, который особенно дорог. Вдвойне невыносимо было видеть его с другой. Но вот я рискнула наступить на запреты – и дышится легче, и всё раздражение спало. Возможно, я потом пожалею, но сейчас-то мне хорошо, лучше и представить даже сложно.
Перемены в моих радужных мыслях начинаются на следующий день. Приезжаю после курсов в дом Долинских. А меня там встречает моя фея с подарками, дядя Лев – и тот по мне соскучился, крепко по-отцовски обнял и в столовую потащил.
Так и вернулись родители Артема из гостей. Я радовалась им, очень радовалась. Только переживала, что они по мне увидят перемены, догадаются или я сама себя выдам как-то нечаянно.
— Ликуся, ну, рассказывай, чем занималась? — подставляя ко мне поближе тарелку с куском торта, интересуется тетя Женя.
— Разным… э-э… училась, фильмы смотрела. Еще с Варей созванивались по вечерам, всего и не вспомнить так быстро. Время пролетело, и я снова с вами.
Всё! Это провал!
Я даже двух слов нормально связать не могу, когда вру старшим Долинским. Они всё поняли. Ой, да, конечно, поняли. Сейчас как прямо спросят, сгорю от стыда. Что делать? Признаваться или лезть под стол? Сначала залезу, а оттуда признаюсь.
— Эх, Лика, Лика, — с укором произносит мне дядя Лев, а я от стыда зашаталась на стуле. — Я в твои годы дома не сидел. Взяла бы подружку и погнали
