- Первый «А»! Кто первый «А», подходим ко мне! – кричала первая учительница моего сына, с табличкой «1А» созывая к себе всех своих деток. – Первый «А»!
- Ваня, нам сюда, - указала сыну на учительницу, около которой уж стояла Алёнкина семья и мой бывший муж со своей новой семьёй. Не хватало только его лошадиной тёщи…
- Привет, пап, - первым поприветствовал его Ваня, скупо пожав руку. То же самое сделал и Матвей. Я ограничилась сдержанным кивком. – Здравствуйте, - поздоровался сын с новой женой своего отца, удерживающей своего ребенка, и встал туда, куда ему указала учительница.
- Родители! - обратилась она ко всем нам. – Пройдите, пожалуйста вот в ту линию ко всем родителям. Сегодня главные звезды – не вы.
Послушно отошли туда, куда нам было указано.
- Уронишь мою дочь и через год встретимся с тобой на весеннем призыве, - это Петя давал наставления одиннадцатикласснику, которому выпала честь нести его дочь Машу на плече для подачи первого звонка. – Понял?
- Понял, - шумно сглотнул парниша и с красными щеками и испариной на лбу поспешил ретироваться, когда мы подошли.
- Что ты к нему пристал? – одёрнула своего мужа Алёнка. – Он сейчас всю линейку будет смотреть на тебя глазами обделавшейся собаки, а не радоваться последнему школьному году.
- Пусть знает, что нужно быть аккуратнее с моей дочерью, - стоял на своём Петя, обмениваясь крепкими рукопожатиями и объятиями с Матвеем. – Здорово! Волнуешься, папашка?
- Ну, - прочесал Матвей густую бровь большим пальцем. – Есть мальца.
- Нормально всё будет. Нормально, - похлопал его по плечу Петя.
- Смотри, - склонилась к моему плечу Алёнка и шепотом добавила. – Так говорит, будто сам только что не носился по дому с воплями о том, что бантики у Машки разной длины.
- Ладно тебе, - усмехнулась я и взглядом указала на наших впереди стоящих мужей. Оба они заложили руки за спины и сжимали и разжимали кулаки, то и дело поправляя ремешки часов. – Совсем не волнуются.
- Папаши! – рассмеялась Алёнка. – Кстати, - склонилась она снова к моему плечу с еще более тихим шепотом. – А ты заразная.
- В смысле? - непонимающе вытаращилась на неё и бросила обеспокоенный взгляд на коляску, в которой мирно спала Ульяна.
- Это залёт, боец, - хмыкнула она и с хитрой улыбочкой стала выжидающе на меня смотреть.
Зависла я основательно, пока память не подкинула мне тот факт, что эти же слова Алёна говорила, когда забеременела Машей.
- Серьёзно? – округлились мои глаза и по лицу растянулась улыбка. – Правда?
- Тихо ты! – шикнула она на меня и бросила быстрый взгляд на мужчин, стоящих впереди. – Я еще никому не говорила. Даже родителям.
- Поздравляю, Алён! Это же прекрасная новость! – бросилась ей на шею и обняла так крепко, что могла придушить на радостях.
- Что за новость? – обернулись к нам Матвей с Петей.
- Наши дети в первый класс пошли, - нашлась с ответом Алёна.
- Проснулись, - усмехнулся Матвей, указав на нас головой.
Гул голосов затих, по линейке прошлась волна шёпота, которую заглушила торжественная музыка из колонок.
- Началось! – припрыгнула Алёнка на месте и вышла в первый ряд родителей.
Матвей повернулся ко мне и жестом пропустил вперед, чтобы я тоже встала в первом ряду и имела лучший обзор на сына. Вместе с коляской прошла чуть вперед и с волнением смотрела на то, как и без того большие синие глаза сына округлялись с каждым вступительным словом директора школы.
Теплые руки нежно обвили мою талию. Матвей обнял меня сзади и мягко притянул к себе, почти невесомо поцеловав в висок.
Облегченно выдохнула, почувствовав надёжную опору рядом.
Удивительно. Когда-то давно я стояла на подобной линейке и проклинала Козырского, на чем свет стоит. А сегодня стою с ним в обнимку с его фамилией и дочкой, и наблюдаю за тем, как наш сын волнуется на своей первой в жизни школьной линейке.
Может, оно к лучшему что обстоятельства когда-то нас разлучили? Что если, будучи зелеными юнцами, мы не сберегли бы и не осознали глубину чувства, в котором пребываем сейчас?
Прожитые годы и набитые шишки здорово учат ценить то, что действительно дорого.
Конец
