— Господи, Большой, какая это все муть! Мышиная возня! Любит не любит, плюнет, поцелует! Разве это трагедия! Баб вокруг, как грязи, бери любую!
— Катя — не любая! — выкрикнул Пашка. — Она лучшая. Думаешь, я слепой? Ты тоже на нее заглядываешься!
— Да на нее заглядывается любой мужик, проходящий рядом, — в ответ закричал Сашка. — Все зависит от степени твоего к этому отношения. Она — не собака, пойми ты это! Она — свободный человек. Ее трудно усадить на цепь. А ты именно это и пытаешься сделать! Дай ей сделать выбор, и пусть он будет только ее. Боже, как все мелко! Тут не знаешь, как жить дальше, что делать, а ты со своей глупой ревностью! — Сашка выдохся и сев за стол, закрыл руками лицо.
Пашка в нерешительности стоял над Сашкой.
— Прости, брат, я конченый эгоист. У меня просто крыша поехала. — Он налил в высокий стакан минералки и залпом осушил его до дна. — Я и не думал, что ты так переживаешь. — Он коснулся гипсовой повязки на сломанной руке друга. — Мне мама говорила, что все заживет и ты снова будешь музицировать, как прежде.
— Ага, конечно, стану. — Сашка вскинул воспаленные глаза. — Только карьера пианиста для меня теперь так же далека, как звезды. Я же думал, что когда-нибудь сведу мир с ума своей игрой, мечтал, что мама с батей будут мной гордиться. Что я буду играть на великих сценах с большими симфоническими оркестрами, что… — Он махнул рукой. — Эх, ладно. Ты меня тоже прости. Пашка. Все у тебя с Пельменем наладиться, поверь. Меня вообще последнее время тема большой и светлой любви приводит в состояние бешенства. Все эти ваши откровения, как обухом по голове!
— Это почему? — удивился Пашка.
— Да тут ко мне знаешь кто с признаниями подвалил? Ни за что не догадаешься!
— Аришка, что ли? — предположил Пашка.
— Если бы! — усмехнулся Сашка. — Она по Деньке сохнет, письма ему пачками шлет.
— Вот откуда ты все знаешь?! — хлопнул себя по коленке Пашка.
— А я у вас вместо жилетки, причем для всех, — усмехнулся Сашка.
— Пашка! — раздался радостный крик Манюни. — У тебя в машине телефон надрывается.
Павел сорвался с места. Я разочарованно вздохнула. Конечно, подслушивать нехорошо, но так хотелось услышать, кто же признался в любви моему сыночку. Хоть так узнать про амурные дела Сашки, а то из него клещами ничего не вытащишь, бирюк несчастный! Но ничего, сейчас Пашка отговорит, и вернется. Может, продолжат беседу.
Но продолжения не последовало, ибо звонила Регина, она сказала, что Фиона избили, и она в больнице.
Я гнала свой «Опель», стараясь не потерять из вида белый багажник Пашкиного «Фольксвагена». Боже, ну что за напасть на наших ребят! Сначала Сашка, потом Катерина, теперь Ксюха! Кошмар какой-то! Осталось только узнать, что Деньку в Лондоне захватили террористы, Пашке подожгут его любимый «Гольф», а за Аришку потребуют выкуп похитители!
— Дура! — вслух одернула я себя. — Ну что за мысли, накаркаешь еще! Это просто чудовищные совпадения!
Тут я заметила, что Пашка сбавляет ход, и показывает мне боковым мигающим фонарем, что я должна прижаться к обочине. Я остановила машину. Пашка выскочил из-за руля и подбежал ко мне.
Звонила Фион. Сказала, что ничего криминального с ней нет. Тетку Регину дезинформировали. Ксюху, конечно, несколько помяли, но она уже дома. Я сказал, что мы сейчас приедем.
— Слава Богу, — я широко перекрестилась. После звонка Регины мне виделась Ксюха в море крови с перебитым позвоночником.
— Да вы что, тетя Таня! — воскликнула Фион, как только я ей рассказала свои фантазии. — Да я сама кого хошь в паркет забью. Они ж просто не знали, что я в качалке железо уже полгода тягаю. У меня удар — с локомотив!
— Ну, рожу-то тебе все же успели начистить. — Сашка кивнул на заплывшие глаза Фиона.
— Ты бы видел этих насильников после, — самодовольно сказал Ксюха. — Укатался бы от смеха.
Накануне, поздно вечером, Ксюха задержалась в своем клубе. Сначала убрала два зала, потом потренировалась с зашедшими ребятами. Мужики выполнили все свои упражнения и ушли, а Фион решила еще поплавать в бассейне. И вышла из клуба почти последней. Сдала ключи охраннику и распрощалась. От клуба до дома было всего пара километров, и смелая Фион решила пройтись, подышать свежим воздухом.
Тяжелые шаги за спиной она услышала почти сразу. Но ускорять шаг не стала. Решила остановиться и пропустить парней вперед. Но вместе с ней остановились и они.
— Напали сволочи, неожиданно, — рассказывала Фион. — навалились втроем. Большой любви захотелось. Я немного растерялась, но потом…
Крепкой, натренированной рукой она врезала тому, кто навалился ей на грудь, в глаз, скинула с ног второго, левой рукой достала третьего и быстро поднялась на ноги. Но мужики только еще больше разозлились.
— Махались мы с ними недолго, — продолжала Ксюха. — Один явно боксер, всю рожу разбил. Но я тоже в долгу не осталась. Долго еще будет яйца свои лечить, скотина. Брюки мне порвали, сволочи, мне их Пельмень только две недели назад сшила.
Чем бы закончилась эта история, мне даже думать не хотелось. При всей сноровке, она все же была одна против троих. Но на ее счастье, мимо проезжала патрульная машина.
— Мои «любовнички», как услышали свисток, брызнули во все стороны, как горох. — Ксюха затушила сигарету. — Меня в кутузку, пока разбирались, что я жертва, полночи в обезьяннике просидела. А под утро врачиха приперлась, как увидала мою рожу распухшую, тут же «скорую» и в больницу. Благо Четвертая градская через дорогу. Ну, бабке, понятное дело, тут же отзвонились, а та, ничего не нашла лучшего, как тете Регине позвонить.
— Я сначала Людмилушке позвонила, а она сотовый не берет и не берет. Вот я решила Регину побеспокоить, — оправдывалась Вера Семеновна, разливая чай по большим кружкам. — Мне-то сказали, что Ксюша в тяжелом состоянии к ним поступила, я и растерялась.
— Вот придурки, синяки от травм отличить не могут! — засмеялась Фион.
— Странно все это, ребята, — тихо проговорил Сашка. — Вы никакой закономерности не видите?
— Ты о чем? — удивилась Фион.
Сашка почти слово в слово повторил мои мысли.
— Брось, Пархошка, совпадения! — Фион осторожно отпила разбитыми губами горячий чай. — Над тобой просто придурки какие-то покуражились, меня элементарно изнасиловать хотели, а Катюху обокрали. Таких лихачей на мотоциклах пруд пруди в Москве! Газеты почитай!
— Может быть… Но впечатление такое, словно кто-то методично нам жизнь портит. Издевается. Мстит за что-то, — задумчиво проговорил Сашка.
— Перестань тоску нагонять! — прикрикнул Пашка. — Права Фион, совпадения! Ладно, Ксюха, давай лечись, ты парень крепкий! — Пашка хлопнул ее по плечу. — Поехали, а то Манюня с Дашуней на даче оргию устроят, пока матери с братом нет.
