Некоторое время я лежала, стараясь не верить в реальность того, что произошло. Затем я начала плакать, и вскоре от моих рыданий сотрясалось не только мое тело, но и кровать. Боль в груди раскалывала меня пополам. Перепугавшись еще больше, я села и отдышалась. Почему-то я думала только о Джефферсоне.
Джефферсон… Джефферсон. Я быстро встала и прошла в ванную.
Я встала под душ и сделала воду такой горячей, какую только могла вытерпеть. Моя кожа покраснела, но мне было все равно. Слезы смешивались с водой, стекающей по лицу, а я все драила и драила себя мочалкой. Затем, обтеревшись, но все еще чувствуя себя оскверненной, я вернулась в спальню и достала из шкафа свой самый маленький чемодан. Я заметалась по комнате, в беспорядке укладывая в него белье, носки, юбки и блузки. Затем я как можно быстрее оделась. Я вытащила деньги, которые хранила в ящике стола. Я всегда приберегала деньги на всякий случай, и теперь у меня было несколько десятков долларов.
Я открыла дверь и выглянула в тускло освещенный коридор. На цыпочках я пересекла его и, открыв дверь в комнату Джефферсона и Ричарда, проскользнула внутрь. Я присела возле кровати Джефферсона и слегка потрясла его, пока он не открыл глаза.
– Тсс, – предупредила его я.
Его глаза округлились. Я посмотрела на Ричарда, который спал, отвернувшись, и убедилась, что мы его не разбудили. Затем я подошла к шкафу Джефферсона и достала кое-какое его белье, носки, пару брюк, рубашки и быстро упаковала это в его чемодан. Я принесла ему его вещи и помогла одеться. Затем я подала ему его куртку и кивнула следовать за мной быстро и тихо.
Я оставила свой чемодан в коридоре, и, когда мы вышли, я быстро взяла его, и мы с Джефферсоном как можно тише направились к лестнице. Я оглянулась. Убедившись, что никто не проснулся, мы спустились по ступенькам и направились к входной двери.
– Куда мы идем? – прошептал Джефферсон.
– Прочь отсюда, – ответила я. – Очень, очень далеко!
Я еще раз оглянулась на этот дом, который когда-то был таким счастливым и надежным. Я закрыла глаза и услышала смех папы и мамы. Я услышала звуки рояля и прекрасный голос мамы. Я услышала, как миссис Бостон зовет нас обедать. Я услышала, как папа, вернувшись домой с работы, кричал: «Где мой мальчик? Где мой именинник?» Я видела, как Джефферсон, выскочив из гостиной, бросился в папины объятия. Он взял его на руки, поцеловал и понес его к нам с мамой.
Это был мир улыбок и любви, музыки и смеха. Я открыла входную дверь и вгляделась в поджидающую нас темноту. Затем я взяла Джефферсона за руку и сделала шаг вперед, закрыв за собой дверь.
Музыка и смех умерли. Я слышала только стук моего испуганного сердца.
Мы были настоящими сиротами, беглецами, уносящими ноги от этого проклятья. Сможем ли мы вырваться из-под его власти, или оно будет следовать за нами по пятам и поджимать нас в темных закоулках.
По Катлерз Коув мы шли пешком. Джефферсон никогда не выходил на улицу так поздно. Покой, окруживший нас, отражение звезд в черной воде океана и темнота заставили его прижаться ко мне, крепко вцепившись в мою руку. Единственными звуками, долетавшими до нас, были скрипы и скрежет доков и лодок, то поднимаемые, то опускаемые волнами, да звук наших собственных шагов по тротуару. Но когда впереди нас ярко засветились уличные фонари приморского городка, Джефферсон немного расслабился. Его удивление и волнение победили его страх и усталость, и он начал засыпать меня вопросами.
– Куда мы, Кристи? Почему мы так долго идем пешком? Почему мы не попросили Джулиуса подвезти нас?
– Потому что я не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что мы ушли, Джефферсон. Я же говорила тебе, мы убегаем прочь, – сказала я, понизив голос. Шепот, казалось, более уместен.
– Почему? – также перейдя на шепот, спросил Джефферсон. – Кристи? – Он подергал меня за руку. – Почему?
Я резко повернулась к нему.
– Ты хочешь жить вместе с дядей Филипом, тетей Бет, Ричардом и Мелани всю оставшуюся жизнь? Хочешь?
Испуганный моей реакцией на свой вопрос, он замотал головой, округлив глаза.
– И я – тоже, поэтому мы ушли из дома.
– Но куда мы? – поинтересовался он. – С кем мы будем жить?
Я прибавила шагу, почти волоча его за собой. Куда мы идем? До этого самого момента я не задумывалась об этом. Мы не могли ехать к тете Трише. Она была на гастролях. Внезапно меня осенило.
– Мы отправляемся в Нью-Йорк, – наконец сказала я. – Мы найдем моего настоящего отца и будем жить с ним. Хуже, чем есть, уже не будет, – пробормотала я.
Я не оглянулась на Джефферсона, чтобы узнать, как он воспринял эту идею, я просто продолжала вести его по тротуару, прячась в тени. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь увидел и сообщил о нас.
Единственное место в Катлерз Коув, которое было открыто так поздно, был автовокзал. Это было небольшое строение, в котором была единственная старая деревянная скамейка, небольшой фонтанчик и автомат для продажи сигарет. В окошечке был мужчина с проседью в волосах, вьющиеся локоны которых падали ему на лоб. Он выглядел лет на пятьдесят. Когда мы вошли, он читал книгу в мягкой обложке. Какое-то время он нас не замечал. Но затем он быстро выпрямился и посмотрел на нас своими беличьими глазками, в которых светилось любопытство и удивление.
– Так, а что вы двое делаете здесь так поздно? – спросил он, его седые брови поднялись и изогнулись как два вопросительных знака.
– Мы хотим сесть в автобус до Нью-Йорка, – сказала я, стараясь выглядеть взрослой. – Моя двоюродная сестра высадила нас не там, где надо было, и нам пришлось идти пешком, – добавила я. Он подозрительно нас осмотрел.
– Сколько стоит билет до Нью-Йорка? – уверенно спросила я. – И когда будет автобус?
– Нью-Йорк, говорите? Так, билет в оба конца…
– Нет, только в один конец.
Он пристально посмотрел на нас.
– Назад мы поедем другой дорогой, – добавила я.
– Гм… ну, за него половина стоимости билета, – он кивнул на Джефферсона и посмотрел на меня. – А за вас – полная стоимость.
Я не хотела тратить лишние деньги, так как у нас было их не так уж много, но я была рада, что он считает меня достаточно взрослой, чтобы я могла путешествовать одна со своим братом.
– Автобус поедет не прямо в Нью-Йорк, – предупредил он, компостируя билеты, – он заедет в Вирджинию Бич, а затем снова в Делавер.
– Нам это подходит, – сказала я, ставя свой чемодан и подходя к кассе.
– Вообще-то вам повезло, через двадцать минут отсюда отойдет автобус. Но это только маршрутка, на своем пути она заходит еще в два места, прежде чем доберется до Вирджинии Бич. Вам нужно будет пересесть там на… – он проверил расписание, – на первый автобус в восемь сорок. Он довезет вас до вокзала «Порт Власти» в Нью-Йорке.
