— Бросьте, Сергей Иванович, не я один, — отмахнулся Иван Алексеевич. — Давайте сейчас по коньячку, а потом покажем вашей коллеге клинику.
— С превеликим удовольствием! — Сергей Иванович двинулся вперед по коридору, Иван Алексеевич отправился за ним, стальной рукой, но очень осторожно придерживая под локоток Ирину.
Кабинет главврача, Сергея Ивановича, разительно отличался от обшарпанного коридора. Светлые, чистые обои, тяжелые шторы на зарешеченном окне, огромный кожаный диван, два кресла, большой стол, заваленный бумажными папками, и двухкамерный холодильник в углу. Перед диваном — стеклянный столик на колесиках с заранее приготовленными чашками для кофе. Молчаливый шофер Саша уже выставил на столик бутылку «Хенесси», бутылку дорогой водки, яблоки, бананы, лимоны, несколько наборов шоколадных конфет, печенья и три упаковки колбасной нарезки.
— Балуете вы меня, Иван Алексеевич! — снова расплылся в улыбке Сергей Иванович.
Иван Алексеевич удобно расположился на диване. Ирина осторожно присела с краешку. Ей было одновременно и страшно и любопытно. Иван Алексеевич произвел на нее впечатление твердого и правильного человека. И теперь Ирина гадала про себя, насколько ее первое впечатление может оказаться верным.
Сергей Иванович между тем разлил по чашкам кофе, плеснул в бокалы коньяк:
— Ну, со свиданьицем и за знакомство!
Ирина выпила коньяк сразу, опрокинув в себя все содержимое бокала. Ей необходимо было расслабиться. В конце концов, изменить она уже ничего не в состоянии, сбежать отсюда нет никакой возможности, может быть, эта рюмка коньяка — последнее, что предлагает ей судьба?
— Еще по одной? — Сергей Иванович потянулся бутылкой к бокалам.
— Потом, — поднялся Иван Алексеевич. — Сначала обход.
Сергей Иванович с готовностью выдрессированной собаки отставил бутылку.
Они прошли по темному коридору, свернули направо и оказались у запертой на замок двери.
— Это наша гордость. Именно в этом отделении мы используем для лечения больных самые новейшие разработки и технологии в области психиатрии.
То, что потом увидела Ирина, показалось ей одним сплошным роликом из жуткого фильма ужасов.
Привязанные, распластанные на серых кроватях люди с лицами загнанных зверей, без малейшей искорки разума в глазах, которые сжимались в комок при приближении к ним Сергея Ивановича, разинутые беззубые рты со стекающей по подбородку синеватой слюной, бритые черепа неправильной, шишковатой формы, скрюченные руки и ноги, запавшие подбородки, жуткий смрад, какие-то электрические приспособления, Сергей Иванович комментировал все увиденное, но Ирина не слышала ни одного слова. Перед ее глазами стоял густой туман, сквозь который все равно пробивались куски этой безобразной картины, и единственное, о чем она могла думать, было: только не упасть! Ни в коем случае не упасть! Почему-то ей казалось, что, если она упадет, она останется в этом аду навсегда. А то, что это ад, Ирина поняла с самого первого шага. Она никогда не думала, что ей придется увидеть ад еще на земле… Ирина пошатнулась, Иван Алексеевич поддержал ее:
— Устала наша гостья, Сергей Иванович. Оно и понятно — дорога, да и больница ваша не первая… Хватит на сегодня, пойдемте в кабинет.
Очутившись в кабинете Сергея Ивановича, Ирина, не произнеся ни одного слова, первым делом схватила бутылку коньяка, налила себе почти на полпальца в бокал и залпом выпила. Перехватило горло, на глазах выступили слезы.
— Вы закусите лимончиком. — Иван Алексеевич протянул ей лимонный кружок. — Мы, пожалуй, поедем, Сергей Иванович. А то время позднее уже и дорога неблизкая.
Всю дорогу до ворот больницы Сергей Иванович рассыпался в благодарностях. Васенька, радостно осклабясь, открыл калитку. Иван Алексеевич потрепал его о плечу и сунул в огромную руку шоколадку. Дебил радостно загукал. Ирина забралась на заднее сиденье машины и закрыла глаза. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы увиденное оказалось страшным сном. Чтобы она открыла глаза — и ничего этого не было.
— Как вам новейшие методы лечения? — раздался над ее ухом голос Ивана Алексеевича.
— Я все поняла, — одними губами сказала Ирина. — Остановите, пожалуйста, машину.
— Не нужно так расстраиваться, деточка, — смягчил тон Иван Алексеевич. — Это была только экскурсия. Для вашего же блага. Мы вас до самого дома довезем. А вы пока послушайте. Вон их сколько ходит — молодых и свободных. Выбирайте. Я понимаю, что жизнь с нищим музыкантом не для такой женщины, как вы. Вы рождены для роскоши, такую женщину нужно носить на руках, засыпать дорогими подарками и цветами. Зачем вам Андрей? Люди куда более умные и богатые сложат к вашим ногам все, что вы только захотите. Подумайте над моими словами. — Иван Алексеевич протянул Ирине золоченую визитку: — Возьмите на всякий случай. Я думаю, вы столь же умны, сколь красивы.
Ирине ничего не оставалось, как взять визитку. Кусочек картона жег ей руку, она моментально сунула его в карман плаща.
— Я надеюсь, мы друг друга поняли, — улыбнулся Иван Алексеевич. — Если вы разрешите, я вам позвоню в ближайшее время.
— Разве я могу вам запретить? — У Ирины хватило сил вложить в этот вопрос весь чудом сохранившийся сарказм.
— Вы мне нравитесь все больше и больше. Никогда не встречал женщин с таким присутствием духа. Я даже начинаю понимать Андрея.
Последнее замечание Ирина оставила без комментария. У нее просто не было сил.
Машина остановилась около дома Ирины. Иван Алексеевич поднес ее руку к губам:
— Жаль, что мы познакомились при таких скверных обстоятельствах. Наше знакомство могло быть куда более приятным…
Ирина осторожно освободила руку и выскользнула из машины. Щеки ее горели, она почти бежала по улице, машинально сжимая в кармане визитную карточку. Хотелось домой, быстрее домой, забиться в угол, спрятаться от всего мира, от его безумия; от людей, которые от нее что-то хотят; от постоянно появляющихся проблем, которые нужно решать и которые никто никогда не решит за нее… Хотелось спрятаться с головой под подушку и разреветься, отчаянно и взахлеб, как в детстве, и чтобы кто-то, как мама, погладил ласково по голове и негромко сказал, что это пройдет и что все всегда будет хорошо…
Влад сидел за столиком ресторана и поглядывал по сторонам в ожидании. Марго опаздывала. Влад и не думал, что она приедет вовремя — она совсем не была похожа на обязательную женщину, — ему просто было интересно, на сколько она может опоздать. За последние сутки Влад узнал о ней много интересного. Искренне пораженный своим притяжением к ней и тем обстоятельством, что по какой-то непонятной причине она жутко напоминает ему Вику, Влад обратился к брату и к моменту этой встречи обладал уже очень неутешительной информацией. Никакого даже отдаленного сходства в судьбах Вики и Марго не было. Любимая и единственная дочка престижного папы, она всю жизнь жила как за каменной стеной. Затем раннее и поначалу, казалось бы, счастливое замужество. Муж, несмотря на свою молодость, обеспеченный человек, с безоблачными перспективами. О чем еще можно мечтать? Но этот золотоволосый ангел, эта белокурая бестия оказалась на поверку, если копнуть ее биографию чуть глубже, настоящим черным демоном. Никто из окружающих пятнадцать лет назад не связал обширный инфаркт порядочного служителя налоговой инспекции Петра Ивановича — примерного семьянина и хорошего отца — с четырнадцатилетней дочкой его начальника. Влад же, прочитав несколько лаконичных строчек в предоставленном ему братом досье, словно воочию увидел, как эта испорченная от кончиков пальцев до золотоволосой макушки нимфетка издевается над влюбленным в нее мужчиной, который разрывается на части от безумия этих отношений и попыток сохранить их в тайне, чтобы, не дай бог, об этом не узнали ни семья, ни знакомые. Он не боялся тюрьмы. Гораздо больше он боялся позора. Боялся взглянуть в глаза собственным сыновьям, если бы вся эта история вылезла наружу…
