-Я выполню все твои пожелания, только не лишай меня ребенка, - ответил муж.
-Да, беременна я от тебя. Глупо это отрицать. Но вспомни, в какой обстановке ребенок зачат. Ты просто насиловал меня в ту ночь, - горько усмехнулась женщина.
-Минутку, - перебил он ее. – Вот в этом ты не права, милая моя. В тот вечер, увидев, что ты просматриваешь записи нашей свадьбы и круиза, в моей душе шевельнулась слабая надежда, что моя жена сожалеет о своем грехе, раскаивается в нем. Я надеялся близостью вызвать в тебе уснувшие былые чувства. Надеялся, что ты попросишь прощения и захочешь остаться. Но ты оставалась холодна, как мумия. Брезгливо морщилась и зажмуривала глаза. Мои надежды не оправдались, потому я и взбесился. Прости, Гульчатай, - тихо сказал Семен, обнимая и прижимая ее к себе. – Ну, давай попробуем оба простить друг друга и забыть все плохое. Попробуем начать жизнь с новой чистой страницы.
-Не получится, Сеня. Я уже говорила, что простить, я согласна, - грустно произнесла женщина. – Но вернуться к тебе не могу. Это тоже самое, что просить бывшего заключенного добровольно вернуться в тюрьму.
-Неужели мой дом всегда был для тебя тюрьмой? – изумленно воскликнул Шидловский.
-Нет, Семен, не всегда, - покачала та головой. – Не буду врать. Бывали у нас с тобой и безумно счастливые, и неповторимо сладостные дни. Но все это кануло в лету, - печально усмехнулась женщина. – Ничего нельзя вернуть. НИ-ЧЕ-ГО, - чеканя каждый слог, сказала она. – И давай не будем…
-Гуля, - перебил он ее, - Господь дает нам шанс все изменить. Нас обоих жизнь заставила поменять свои взгляды на жизнь вообще, а на семейную, тем более. Давай, используем этот шанс. Я же вижу, что сейчас ты сама очень хочешь малыша. Пусть у него будет полноценная семья.
-Да не получится у нас полноценной семьи, пойми ты это! – громко воскликнула Гульнара и встала с дивана. – Ты же умный мужик, Семен, - продолжила она и достала пачку сигарет. Но, подумав, скомкала ее и отбросила. – Извини, что-то я разволновалась, забыла, что курить мне теперь нельзя.
-И волноваться тебе тоже нельзя, - заметил Семен. – Признайся честно, почему ты решила, что нормальной семьи у нас не получится? Может, ты надеешься вернуть Волгина? Или у тебя появилась новая симпатия?
-Господи, да какая мне в данный момент симпатия? – возмущенно сказала она. – У меня мысли совсем другим заняты. А вот Никите, кстати, я кое в чем очень даже благодарна. Хоть он тебе и не признался, но, извини, инициатором нашей связи была именно я. И мне совсем не хотелось его терять, когда он заявил, что решил прекратить наши встречи.
-Гуля, - мрачно сказал Шидловский, походя к столу и вновь наливая себе вина - а можно без подробностей? Может, пощадишь мое самолюбие? – спросил он, залпом опрокидывая целый бокал.
-Подожди, Сема, - сказала она, - я говорю это совсем не для того, чтобы унизить тебя. Дело в том, что Волгин оказался очень мудрым мужиком. Его слова заставили меня посмотреть на саму себя другими глазами.
-Интересно, - хмыкнул мужчина, - и что же такого мудрого мог тебе сказать какой-то менеджер? – поинтересовался он, вновь усаживаясь на диван с бутылкой и бокалом в руках.
-Он назвал меня избалованной, пресыщенной всем на свете дамочкой, которая не любит его, а просто из каприза не желает расставаться с любимой игрушкой в его лице. Да Никита много чего мне наговорил при последней встрече, - сказала Гульнара, подошла к мужу, и решительно забрала у него бутылку. – Дома пить будешь, - укоризненно произнесла она, убирая вино в сервант. - Когда я сидела запертая в твоем доме, у меня было время обо всем поразмыслить. Тогда и поняла, что он совершенно прав. Просто эйфория и страсть, которую я смогла внушить, у него угасли, и Никита смог на холодную голову дать мне объективную и точную оценку.
Вначале мне было очень обидно услышать эту оценку. Но чем больше я вдумывалась в его слова, тем больше понимала, что он абсолютно прав. Все как-то в кучу сложилось, - продолжила женщина, усаживаясь в кресло напротив. – Его слова, разрыв с тобой, неожиданная беременность. Во мне все перевернулось. Господи, подумалось тогда, жизнь проходит, а я на обочине. Вне ее. И если я когда-нибудь решусь еще раз выйти замуж, то только по большой любви, где нет места ни малейшему меркантильному интересу.
-Ты хочешь сказать, что с милым и в шалаше рай, - насмешливо произнес Шидловский. – Без материального достатка семья распадется еще быстрее, чем брак по расчету, - убежденно заявил он. – Уж поверь мне, я не глупее твоего менеджера.
-Причем здесь шалаш? – усмехнулась Гуля. – В дурака я, бог даст, не влюблюсь. А умный мужчина в наше время нищим не будет. Я сейчас с ужасом вспоминаю все эти напыщенные светские приемы, презентации, банкеты, где мне приходилось бывать. Скукота, зависть, желание переплюнуть один другого в демонстрации своего богатства властвуют там.
-Ну, в начале нашей совместной жизни тебе очень нравились все эти приемы и презентации, - иронично заметил Шидловский. – Твои симпатии и отношение к жизни изменились, и поверь, наша с тобой жизнь тоже будет совершенно другой, - заверил он.
-Нет, Семен, мы переступили какую-то черту, после чего изменить отношения стало невозможно, - возразила Гульнара. – Давай договоримся так. Я не буду запрещать тебе видеться с ребенком. Ты будешь принимать активное участие в воспитании и обеспечении малыша, но жить мы станем раздельно. И еще, - умоляющим голосом произнесла женщина, - пожалуйста, не говори моему отцу об истинной причине нашего развода.
После довольно длительных переговоров, бывшие супруги пришли, наконец, к некоторому согласию. По убедительному настоянию Шидловского, Гуля согласилась не покидать его квартиру на проспекте Мира. Но в то же время решительно отказалась от какой-либо материальной помощи до рождения ребенка. Попросила Семена не приезжать к ней, а только звонить в случае необходимости. Он, со своей стороны поклялся, что никогда не расскажет Ибрагиму о любовнике его дочери.
В душе Семен не сомневался, что Гуля передумает и вернется к нему, когда появится малыш. Умный мужчина, Шидловский просто напросто решил не нервировать женщину во время вынашивания ребенка. Наблюдать за ней издалека. С Раисой Максимовной у него сложились дружеские, доверительные отношения, замешанные на весьма дорогих подарках. По телефону Семен узнавал о развитии у Гули беременности.
К собственному удивлению, он осознал, что действительно готов простить ей измену и жаждет возврата жены. Все его мысли с той поры были заняты ребенком и его будущим. Молоденькие девушки и легкомысленные развлечения совершенно стали ему не интересны. Гульнара вновь поселилась в его сердце. Шидловский задался целью восстановить семью. Он был самоуверенным человеком и не из тех, кто отступает перед трудностями.
