В тот вечер Лийв, естественно, обратил внимание на незнакомый раздолбанный «Форд», который остановился невдалеке от «Копейки» Сереги Кострюлина. Из «Форда» выскочила какая-то рыжеволосая девица в темных очках и подошла к «Копейке». Сам Серега находился внутри, что-то починял. То ли панель приборов прилаживал на место, то ли еще что… Короче, Серега из салона не вылезал.
Девица сначала что-то выясняла у Сереги, стоя рядом, потом забралась в машину. Дверца за ней захлопнулась…
Следует уточнить, все стекла «Копейки» были аккуратно заклеены газетами. Серега собирался машину красить. Так что, снаружи никто не мог видеть, что там происходит внутри салона.
Гараж Лийва находился неподалеку. Хочешь, — не хочешь, многое услышишь. Со слухом у Вилли тоже было все в порядке.
Сначала говорила только девица. Взволнованно и очень быстро. Потом говорили оба разом, перебивая друг друга. Все быстрее и все громче. Пару раз доносились даже хлопки, очень похожие на пощечины. А может, так только показалось. Потом звучал только голос Сереги. Медленно и твердо. Изредка вклинивался голос девицы. Потом оба голоса начали постепенно затихать.
Вилли Лийв говорил медленно, но соображал быстро. Он сразу догадался, что к чему. Кроме того, Вилли был честным и порядочным человеком. Всегда был готов помочь, выручить соседа в трудную минуту.
Запасливый Вилли Лийв достал из своего гаража пеструю ленту, которой обычно милиция огораживает место происшествия или преступления. Привязал ленту к замку соседнего с серегиным бокса. Дотянул до сосны, обвязал вокруг нее и протянул ленту к двери бокса справа от серегиного. Хватило в самый раз. Даже еще кусок остался.
Получился симпатичный равнобедренный треугольник. С «копейкой» в самом центре. С заклеенными окнами. Любому дураку ясно. Раз место огорожено официальной ментовской лентой, стало быть, прозошло какое-то ЧП. Лучше держаться подальше.
Обстоятельный Вилли Лийв хотел как лучше… Он только не учел специфики русского национального характера. Поскольку сам был, как уже сказано, эстонцем. У нас ведь как. Где что стряслось, тут же набегает толпа. И каждый начинает давать советы.
Любознательный гаражный народ постепенно подтянулся к ограждению. В основном, мужики. Из тех, у кого нет участков за городом. Или по причине нетрезвости. Пятница, как-никак.
Среди прочих выделялся Сергей Борисович Ремизов, отставной военный. Попросту говоря, Батя. Правда, некоторые называли его фамильярно, Борисыч. Но к подобному амикошонству Сергей Борисович относился снисходительно.
— Кто распорядился? — спросил Батя.
— Тут такое дело… — как всегда обстоятельно начал Лийв.
Пока Вилли Лийв подыскивал из всего необъятного богатства великого и могучего русского языка те самые слова, которыми смог бы выразить сложность и пикантность ситуации, со всех сторон посыпались предположения. И даже категоричные утверждения.
Говорили почему-то шепотом. Вилли Лийв только рот открывал от изумления. Но ничего возразить, естественно, просто не успевал.
— Заминирована, небось!
— Террористы, что ли?
— Кто еще-то! Житья от них нет!
— Уже до нас добрались! Хоть из дома не выходи!
— Тут такое дело… — пытался вклиниться в разговор Лийв.
— Наверняка, там бомба! С часовым механизмом!
— Бомба? — удивился Батя. — А заложники где?
— Внутри, где им еще быть!
— Сколько человек? — хмуро поинтересовался Батя.
— Двое. Парень и девка. Парень из наших. Серега Кострюлин.
— Тут такое дело…
— Сергея знаю, — кивнул Батя.
— Он ведь там… служил. Отомстить решили!
— Та-ак! — решительно заявил Батя. — У кого труба есть? Звоните немедленно в МЧС, милицию и «Скорую помощь». Всем отойти на положенное расстояние!
Мужики, все как один, сделали пару шагов назад. И тут же вернулись на исходные позиции. Как футболисты во время штрафного удара. Потопчутся, потопчутся и окажутся на том же месте. Даже на пару шагов ближе.
— Бомба, наверняка, «на качок» поставлена!
— Как это… «на качок»!? — еще больше нахмурился Батя.
— Как сигнализацию «на качок» ставят, не знаешь! Чуть качнул машину, она срабатывает. Здесь та же система.
Между тем «копейка», как бы в подтверждение этого тезиса, начала едва слышно поскрипывать и медленно, медленно покачиваться…
— Ша-ас… рванет! — прошептал кто-то в ужасе.
— Почему она качается? — строго спросил Батя. — Машина не может качаться сама по себе. Если заложники внутри и связаны…
«Копейка» продолжала раскачиваться все больше и больше.… Из салона начали доносится вскрики.… Словно подраненная чайка, довольно громко вскрикивала девушка…
— Освободиться хочет.… Помочь надо!
— А если рванет?
«Копейка» продолжала раскачиваться…
Ее уже мотало из стороны в сторону… Домкрат под ней не выдержал и чуть скособочился на сторону…. Из-под правого колеса выпали пару кирпичей… «Копейка» угрожающе накренилась…
— Ло-ожи-ись!!! — зычным голосом скомандовал Батя.
Мужики, в прошлом все народ служивый, привычно залегли. Все, кроме Вилли Лийва. Он так и остался стоять с открытым ртом.
В этот момент «копейка» сорвалась с домкрата и кирпичных опор, с грохотом плашмя рухнула на землю. Кто-то в испуге вскрикнул. Кто-то успел вскочить и отбежать в сторону.
Но взрыва не случилось.
Наступила оглушительная тишина. Было слышно, как чирикала на сосне какая-то птаха. Ее перекрыл грохот электрички. Но и он тоже стих за деревьями, за оврагом.
Из «копейки» не доносилось ни звука.
Мужики начали подниматься с земли, отряхиваться.
— Тут такое дело… — опять завел свою песню Вилли Лийв.
Но тут как раз с ревом и сиренами подъехал милицейский Уазик, за ним «Скорая помощь». И пожарные.
Появилось множество людей в самых разнообразных формах. Со всем сторон окружили «треугольник». Переговаривались вполголоса. Кажется, ожидали приезда кинолога со специально обученной собакой. У большинства мелькали в руках мобильные телефоны. Короткие доклады, еще более короткие распоряжения…
Трое в штатском окружили Вилли Лийва и, перебивая друг друга, задавали ему конкретные вопросы.
— Тут такое дело… — начинал каждый раз заново Вилли Лийв.
В конце концов, трое в штатском плюнули и отошли в сторону.
В этот момент из «копейки» выскочила рыжая девица в темных очках, ни на кого не глядя, подошла к своему «Форду», уселась за руль.
К «Форду» тут же подошел милиционер. Строго потребовал:
— Документы, девушка!
Рыжая девица достала из бардачка блондинистый парик, напялила на голову и сняла темные очки.
