«Только не облажайся», — вздохнул внутренний голос.
«Другого шанса может и не быть», — поддакнуло второе «я».
«Ещё одно слово, — возмутился Михаил, — и я запишусь на консультацию к психологу или психотерапевту. Пусть выведут слишком болтливых из моей головы».
«Только потом не жалуйся», — прошелестели «друзья» и замолкли.
Мужчина плотно закрыл дверь, подёргал за ручку, что бы случайно, в самый непредвиденный момент, кто-нибудь не ворвался, и осторожно поставил Валю на ноги. Она испытала небольшое головокружение, поэтому вцепилась в руки мужчины, чтобы не упасть.
— Валя, — начал Миша, но женщина уже пришла в себя и приноравливалась, чтобы нанести точный удар коленом в самое незащищённое место у мужчины, но тот был на чеку, поэтому уклонился от удара и спеленал Валю своими руками, развернув её и прижавшись к её спине.
— Попалась, — с придыханием произнёс он ей на ухо, посылая волну мурашек по её коже. Он принялся покусывать мочку её уха, тяжело дыша.
Валя на минутку забылась и прикрыла глаза от блаженства, что текло в её венах.
«Почему он имеет надо мной такую власть? — думала она. — Я схожу с ума! Неужели это и есть то сумасшествие, о котором говорила Маргарита Петровна?»
Мужчина ловко расстегнул её куртку и сдёрнул с Вали, отбросив в сторону.
«Я не облажаюсь, — подбадривал он себя. — Тебе, Валюша, придётся взять обратно слова, что со мной было неплохо».
«А я думал, он в любви ей хочет признаться», — прошептал внутренний голос второму «я».
«Не ты один, — тихо ответило второе «я». — Не ты один».
Часть 104
Миша развернул «пленницу» к себе лицом.
— Попалась, — ещё раз повторил, радуясь тому, как расширились зрачки женщины, как она соблазнительно облизнула язычком нижнюю губу и чуть прикусила, как сбилось её дыхание, как качнуло её к нему. А когда Валя обняла его за шею, чуть прикрыв глаза, в нём что-то взорвалось.
Михаил, как дикий зверь, набросился на свою «жертву». Он не был нежен или ласков, он был безумен. Безумен в своей страсти.
Сердце разгоняло кровь, отдавая болью в висках.
«Ещё. Ещё. Ещё», — нашёптывало оно.
Валя застонала, прижимаясь ближе к мужчине. Ей хотелось стать с ним одним целым. Она нетерпеливо дёрнула полы мужской рубашки в разные стороны. Пуговки звонко и весело запрыгали по полу, будто подбадривая, обещая что-то порочное и запретное. Что-то очень желанное и необходимое.
Мужчина подхватил женщину на руки.
— Попалась, — как заведённый твердил он.
«Романтик», — закатило глаза второе «я».
«Услышит», — предостерёг внутренний голос.
Миша опустил Валю на кровать и навис над ней.
«Какая же ты красивая», — подумал он, но вслух произнёс только:
— Попалась.
— Да, — улыбнулась женщина, — я попалась. Так сделай уже что-нибудь, — и нетерпеливо заёрзала, обнимая его бёдра ногами.
— И сделаю, — принялся целовать её. — Обязательно сделаю.
Но то ли Михаил перевозбудился, то ли желание доказать своё умение любовника было слишком велико, в самый ответственный момент он вдруг ощутил, что не может. Нет. Он по-прежнему хотел… Но не мог.
«Что делать?» — рекламной вывеской переливалась в его голове всего одна мысль.
Но «друзья» молчали, мстя своему «хозяину».
Он быстро отстранился от ничего не заподозрившей Вали и, отвернувшись от неё, подобрал свои трусы и надел, чтобы скрыть следы своего позора.
— Миша? — женщина с недоумением смотрела на него, приподнявшись на локтях.
— Прости, мне надо, — промямлил он, надевая брюки.
— В туалет, — понимающе кивнула она.
— Нет, — отвёл он взгляд. — Уйти.
— Уйти? — ахнула Валя, сев на кровати. — Как? Сейчас?
— Я кое-что забыл, — пытался застегнуть рубашку на уцелевшие пуговицы.
— Если ты скажешь, что неожиданно вспомнил, что забыл выключить дома утюг или газ, я тебя покусаю.
Её угроза прозвучала достаточно возбуждающе, но… на Мишу не подействовало.
— Прости, но мне, правда, надо уйти, — решил проигнорировать её слова и угрозу.
«Друзья» в его голове продолжали молчать.
— Миша! — подскочила с кровати Валя, забыв, что обнажена, и вцепилась в плечи мужчины. — Никуда ты не уйдёшь! Без объяснений. Я не какая-то тебе девка по вызову.
— Валя, отпусти, — дёрнулся мужчина.
— Нет!
— Отпусти!
— Если ты сейчас уйдёшь, то можешь больше не возвращаться.
— Ну, как ты не понимаешь…
— Что! Что я должна понять? Ты сам вначале преследуешь меня. Тащишь, обещая незабываемые воспоминания, целуешь, так, что голова идёт кругом, а потом «прости, у меня дела». Или вы все бизнесмены такие.
— Какие? — прищурил глаза Миша.
— Больные извращенцы. Если никого не унизили, день не удался. Так вот. Я не намерена терпеть такое обращение. Уходи. Уходи и больше не возвращайся. Но не думай, что я буду слёзы лить и у окна стоять, ожидая тебя. Хватит. Найду себе другого. Побогаче и по-моложе.
— Ты! — взвился мужчина. — Дура! Я же… тебя, а ты… Дура! — оттолкнул её.
— Дура, значит! — закричала Валя. — Пошёл вон. Хам!
Миша застыл.
«Друзья» продолжали молчать.
— Да заткнётесь вы, наконец, — кто-то прокричал из коридора, громко постучав в дверь комнаты Вали. — Люди на эротику настроились, а вы… Скандалов и так в жизни хватает.
Часть 105
Михаил стоял посреди комнаты в коммуналке. Он был босым, в брюках и рубашке с двумя уцелевшими пуговицами. В его голове было пусто.
«Ну, же, — взмолился он про себя, — где же вы, когда я пропадаю! Хоть хмыкните, хрюкните или обзовите бараном. Подайте, хоть какой-нибудь знак».
Но внутренний голос и второе «я» молчали, будто и не было их никогда. Будто всё, что раньше шелестело в голове мужчины, было временным помешательством.
Он смотрел на озлобленное лицо Вали и чувствовал, что что-то должен ей сказать. Вот только что? Не говорить же в самом деле, что у него возникли маленькие «технические» проблемы.
«Нет! — одёрнул сам себя Миша. — Нет у меня никаких проблем. Это сбой. Просто ничего незначащий сбой. Последствия стресса. Точно. Это последствия стресса. В моём доме всё нормально функционировало. Видимо причина в этом месте. Да, и любопытные за дверью… отвлекают и раздражают. Надо немного остыть и всё получится».
— Чего застыл? — толкнула его Валя. — Или мне тебе ещё раз повторить? Пошёл вон!
«Уйти или остаться? — мужчина ощупывал взглядом обнажённую фигуру женщины, заливаясь стыдом, так как его тело продолжало не реагировать. — Если уйду без объяснений, то она обидится на меня, а если останусь, то… опозорюсь. Смотреть, трогать, желать, но не иметь возможность «съесть»… Думай, Миша, думай. Чтобы мне «друзья» посоветовали».
Однако в его голове было по-прежнему пусто.
Валя снова толкнула его.
Неожиданно какая-то слабая мысль промелькнула в его голове или это кто-то из его «товарищей по несчастью» сжалился и подсказал, как с относительной честью выйти из этой весьма щекотливой ситуации. Осталось только уповать, что всё пройдёт удачно.
— Ну, что ты, — обнял женщину Миша, — взъелась.
— Ты мне зубы-то не заговаривай, — вырывалась она.
— Я и не заговариваю. Просто. Тут такое дело.
— Какое? — гневно сверкнула глазами Валя.
— У меня нет с собой презервативов? — склонил голову Миша и прошептал ей на ухо. — Совсем.
— О, — протянула она.
«Господи, — нервничал мужчина, — помоги! Верующим стать не обещаю, но переведу какую-нибудь энную сумму на благотворительность. Только сделай так, чтобы у Вали не было презервативов где-нибудь в заначке. Не мог я в ней ошибиться. Она же сама мне призналась, что в её жизни давно не было мужчин».
— Хотел сбегать купить, — добавил он.
— О, — снова повторила Валя, но уже более мягко.
— Но я останусь, — задержал дыхание, — если у тебя есть.
