Оказавшись на первом этаже, я сразу ощутила холод — кто-то не закрыл входную дверь, и стылый ветер загнал к порогу уже приличную горку снега. Это Ринат… Это он не запер дверь, а, возможно, поверни он за собой этот чёртов замок…
— А ну стой! Ты куда это собралась? У? — на лестнице появилась Жанна. Я прекрасно понимала, что я со своим животом точно не конкурентка ей в нашем неравном забеге. Исход известен заранее.
Но моя дочь… Я должна её спасти! Я не имею права позволить этой умалишенной лишить жизни ещё не рождённого младенца!
Эта мысль придала мне невиданных сил. Схватив с обувницы у выхода ключи от машины, я прямо в домашних тапках выбежала на улицу и захлопнула на собой дверь. Затем, думая только о своём ребёнке, рванула, насколько хватало неуклюжей скорости, к машине. Дверцу я смогла открыть далеко не сразу — тряслись руки, и слёзы заливали лицо, но когда получилось, я буквально упала в салон и в первую очередь забаррикадировалась изнутри.
Я понимала, что каждая секунда промедления может стоить нам с дочерью жизни. Кажется, эту женщину ничто не в силах остановить. Ни камеры наблюдения, ни наверняка привлечённые шумом соседи… Ей всё равно, что я беременна. Скорее она даже ненавидит моего ребёнка.
Я громко всхлипнула и, собрав волю в кулак, завела машину. Не знаю, сколько я ехала на автопилоте, но на выезде к трассе всё-таки остановилась и, уронив голову на сложенные на руле руки, дала себе волю как следует прореветься. Выплеснуть всё, что накипело.
Я до сих пор не могла поверить во всё происходящее. Ринат убит, Жанна на свободе…
И кто из них говорил правду? Их версии сильно отличались.
Думать об этом у меня не было сил, я была истощена и морально, и физически. И хотела только одного — чтобы всё это поскорее закончилось. Хотя интуиция кричала, что это только начало…
Что мне делать? Куда пойти? Без документов, денег и даже телефона?
В полицейский участок? Пойти и выложить всё, как было? Рассказать, что в доме моего сожителя лежит его труп, но убила его не я, а его сбежавшая из психбольницы пока официальная жена?
Кто в трезвом уме сходу поверит в этот бред?!
Мне было дико страшно. Тупик. И самое опасное — затмевающая разум приближающаяся паника. Я не знала, что мне делать. Куда пойти. У кого просить поддержки. А потом меня осенило…
— Господи, пожалуйста, хоть бы он был здесь. Пожалуйста, — прошептала я и, приподняв бёдра, достала из заднего кармана джинсов спасительный смятый листок. Сжав его в кулаке, я снова заплакала, но теперь это были слёзы облегчения.
Он поможет. Обязательно.
Я накрыла ладонью живот и громко всхлипнула.
Мы больше не одни.
Часть 44
* * *
Звонок не работал, поэтому мне пришлось громко стучать кулаком о металлическую дверь, мечтая только об одном — услышать по ту сторону поворот ключа.
— Пожалуйста, открой, — шептала я, зачем-то постоянно озираясь назад, на пустую в этот поздний час лестничную клетку. Кто-то не запер подъездное окно, и ужасно сильно дуло, запуская на серый безликий бетон безразличные снежинки.
Меня мелко трясло от холода и нервного потрясения, всё произошедшее казалось каким-то сном. В моей жизни просто не могло произойти ничего подобного! Хотя это в моей прошлой жизни не могло — размеренной, напоминающей день сурка. С появлением Рината всё разом перевернулось с ног на голову.
Ринат… Мысль о том, что его больше нет, никак не укладывалась в голове. Не получалось осознать в полной мере.
Наконец скрипнула дверь, и я буквально упала в объятия Андрея.
— Стелла? Но… что ты здесь… Почему ты раздета? Ты вся дрожишь, скорее заходи в дом, — он мягко обнял меня за плечи и буквально насильно завёл в свою прихожую, не забыв после быстрым взглядом осмотреть лестничную клетку.
Я уронила голову ему на грудь и заплакала, не сумев совладать с накатившими эмоциями. Я рыдала как маленькая девочка: громко, с судорожными всхлипами, размазывая по лицу слёзы и эгоистично радуясь, что больше не одна.
— Что случилось? Почему ты здесь в этот час? В таком виде… Пожалуйста, не молчи, — Андрей выглядел искренне озабоченным, и это человеческое участие отзывалось внутри меня ещё большим приливом слёз. — Да тебя трясёт всю! А это… — на лице отразился неподдельный ужас, когда он увидел мои руки. — Это… это же кровь!
— Это не моя, — сипло прошептала я, вытирая уже засохшие бурые пятна о свободные джинсы.
К счастью, он больше ничего не стал спрашивать: просто молча ушёл в соседнюю комнату и почти сразу вернулся, удерживая в руках плед. Встряхнув клетчатую ткань, укутал меня словно ребёнка и усадил в большое мягкое кресло.
— Тебе срочно нужно согреться, сейчас я принесу чай. Подожди пару минут.
Он оставил меня одну и двинулся куда-то — судя по всему, в сторону кухни. Послышался шум воды, потом мерное шипение электрического чайника.
Когда он снова подошёл, я сидела, уткнувшись лицом в ладони. Не всхлипывать пока не получалось, но в общем и целом стало лучше, по крайней мере отпустила навязчивая мелкая дрожь, мысли стали чуточку яснее.
— Вот, возьми, — Андрей сунул мне в руки горячую чашку, которую я с удовольствием приняла. Сделала осторожный глоток. — Ты до смерти меня напугала.
— Я сама испугалась… до смерти. Я такое пережила…
— Что-то с ребёнком? — Андрей нахмурился и опустил взгляд на мой живот.
— Нет-нет, с малышкой всё хорошо.
— Малышкой?
— Да, сегодня я узнала, что это девочка, — я слабо улыбнулась и провела ладонью по тугому животу. Тонус. Плохо. — У тебя нет случайно но-шпы?
— Прости, чего нет… Может, аспирин подойдёт?
— Это не поможет, — я сделала ещё глоток и, обняв чашку ладонями, уткнулась взглядом в свои укутанные пледом колени.
Я понимала, что должна что-то рассказать: свалиться среди ночи в таком виде, ничего не объясняя… Но у меня пока не было моральных сил собрать весь пережитый ужас воедино.
— Может, тебе нужен врач? Вызвать "скорую"?
— Нет, ничего не нужно. Я сейчас, секунду…
Андрей кивнул и немного помолчал, а потом опустился передо мной на корточки.
— Чья это кровь, Стелла? — шепотом спросил он, не сводя с меня наполненного теплом взгляда. — Не бойся, ты можешь мне всё рассказать. И можешь мне верить.
— Я знаю… — ещё тише прошептала я и посмотрела на свои руки. — Это кровь Рината.
— Ринат… мёртв?
Я молча кивнула, и только потом до меня дошло…
— Твой сын, он… Он же может услышать наш разговор! — я резко обернулась, едва не уронив чашку, сердце заколотилось часто-часто.
Не хватало только маленькому мальчику слушать эти ужасы! Господи, чем я только думала, приезжая сюда ночью!
— Не волнуйся, Гриши нет дома. Мама забрала его на несколько дней к себе. Мы одни, всё хорошо, — успокоил меня Андрей, аккуратно поглаживая ладонью мои колени. — Пей, тебе нужно успокоиться. Пей.
Послушно сделала ещё глоток, ощущая, как зубы постукивают о стенки чашки. Я была рада, что оказалась здесь. Действительно рада. Здесь мне было спокойно. Казалось, даже стены этой квартиры излучают добрую энергетику, как и их хозяин. Тусклый свет ночника освещал комнату, о стекло бились лёгкие снежинки…
Всё будет хорошо. Я не одна.
— Как он умер? — спросил после продолжительной тишины Андрей. И я была благодарна ему за этот момент передышки. За то, что сразу же не полез в душу.
Я отставила в сторону пустую чашку и скинула с плеч плед. Стало жарко.
— Это не я убила его.
— Не ты? Но кровь… — он снова посмотрел на мои руки.
— Жанна. Это сделала она.
После этих слов Андрея словно подменили, кажется, он даже побледнел. Резко поднявшись, он отошёл к окну, нахмурив брови, потёр пальцами отросшую щетину.
— Жанна? Его жена? Но она же… где-то лечится.
— Я не знаю, как она оказалась в доме. Может, её выписали, или она сбежала… Я правда не знаю.
