Отступив на шаг, Марат протянул ладонь и велел:
— Отдай это мне. Живо!
Я метнула враждебный взгляд на его руку, и вдруг на ней появился порез. Сама не поверила, что сделала это. И он тоже, поэтому уставился на меня с оторопью, немного отступив.
— Ну что ж… — нервно усмехнулся негодяй. — Будь по-твоему!
Марат сделал резкий шаг, схватил мою руку и внезапно приставил нож прямо к своему горлу.
— Давай, девчонка. — Лезвие уперлось в кожу, но он крепко держал мое запястье, не давая ему глубоко вонзиться. — Не позволь мне поцеловать тебя!
Нажав ладонью на мой затылок, Мерзоев заставил меня приблизить лицо. Я начала вырываться, рвано крикнула, не желая, чтобы он совершил задуманное…
Внезапно коленом попала куда-то, из-за чего Марат шарахнулся. Захват ослаб, я дернула рукой, и новый порез оказался на его щеке. Тронув лицо, негодяй увидел кровь на пальцах и сосредоточил на мне взгляд полный ярости. В следующую секунду ловким ударом нож выбило из моей руки.
Это был финал.
Я проиграла. За миллисекунды поняла это. Когда Марат понесся на меня, испуганно зажмурилась, и вдруг разум оглушил выстрел…
Не ощущая никакого нападения, я распахнула веки и резко вдохнула, увидев обездвиженное тело Марата Мерзоева у стены. Затем взгляд устремился в сторону дверей, и душа рухнула в пятки.
Удерживая в руках пистолет, Амран смотрел хладнокровно на сотворенный грех. Он был бледен и весь покрыт испариной, а еще, лихорадочным взглядом я уловила, что его черная рубашка была пропитана чем-то темным сбоку.
Я находилась в таком шоке, что упустила момент, когда муж начал приближаться и в спальню влетел его брат. Затем еще кто-то до боли знакомый… Будто вмиг потеряв силы, я осела на пол, больно ударившись спиной о банкетку.
— Что ты сделал?.. Что ты сделал?! — проревел грубый мужской голос.
Амран словно не слышал ничего. Не замечал, какой хаос воцарился вокруг.
— Назад я сказал!.. — раздался голос Адама, за которым последовал грохот. — Ты знаешь — это было неизбежно! Он бы не остановился, никогда!..
— Что же ты наделал… Марат, как же так?..
Раздавался то один голос, то другой, но я больше не различала слов. Впала в состояние отрешенности, когда Амран оказался близко. Он опустился на колени и притянул меня к себе одной рукой.
Мы были безмолвны.
Я трогала посеревшее лицо мужа дрожащими пальцами, чувствуя жар обезвоживания по всему телу. Он — рассеянно осматривал следы крови на платье. Не моей. Хотя боль я чувствовала. Она — единственное, что удерживало мое сознание на поверхности. Настойчивая боль внизу живота, как будто кто-то изнутри касался его острым осколком…
Эпилог
Застыв у окна кухни, я устремила завороженный взгляд в небо. Бесконечные крупные снежинки появлялись из пасмурного неба, хороводили в воздухе и ложились покрывалом на вымощенную дорогу двора. Как точно в срок… Первый снег, первого ноября. Сегодня уже сто шестьдесят восемь. Сто шестьдесят восемь дней. Я не видела его почти пол года.
Вздохнув, я прошла к давно разогретой духовке и поставила в нее будущий пирог. Установив таймер, оглянулась на Дину, которая все с кем-то эсемэсилась. Улыбка не сходила с ее лица, и я вновь подумала: неужели скоро быть свадьбе? Ведь я начала видеть эту улыбку еще в первые месяцы своего пребывания в стационаре, куда она приходила меня навещать и развлекать заодно девичьими секретами.
Да.
Сначала была больница, где я находилась на сохранении, а мой муж — на грани жизни и смерти. Затем арест и невыносимые недели ожидания в неизвестности, насильное отделение от мира. Я провела в палате стационара много дней — меня то выписывали, то ложили туда вновь, чтобы контролировать сложную беременность. А полноценно я вернулась домой только несколько недель назад. Туда, где меня ждала лишь пустота… И добровольное затворничество, ведь я по-прежнему не могла приехать к нему.
Вопрос стоял ребром.
СИЗО, где держали Амрана, находилось в другом городе, а мне категорически запретили любые поездки и переживания. Зоя боялась любого ветерка в мою сторону, так что тоже жестко контролировала мои передвижения. Поэтому вся моя жизнь теперь умещалась в один маршрут — от дома до больницы.
Послышалось, как хлопнула входная дверь, и Дина тут же лихорадочно начала тыкать по экрану смартфона, торопясь закрыть все иконки. Я закатила глаза и покачала головой. Глупышка. Мать все равно все узнает. Кстати до того как она успела показаться на кухне, Дину сдуло ветром со стола и принесло к барной стойке, где она поспешила занять себя чем-то для вида.
— Иди, садись! — шикнула она на меня.
— Ага, иду… — послушно отозвалась я, уточкой двинувшись к столу и едва сдерживая смех.
Конечно, нелепо, но я была благодарна, что хотя бы Дина со мной не носится как с хрупкой вазой. Зоя не давала мне совершенно ничего делать. Ей прямо дышать было тяжело, если я находилась не в лежачем положении.
— М-м-м… Как вкусно пахнет! — одобрительно воскликнула тетя Амрана, оставляя сумку и пакет на стуле. — Что это вы там готовите?
— Пирог, — бессовестно отозвалась Дина.
Ее мама прошла к плите и заглянула в духовку.
— Сама готовила?
— Ага, — подтвердила Дина. — Ну, правда Аля помогла сделать тесто…
Тихо посмеявшись, я сделала стежок в картине, которую только начала вышивать.
— Молодцы. Ты как себя чувствуешь?
— Все хорошо, — автоматически ответила я, даже не подняв глаза. Ни к чему было убеждаться, что это Зоя мне.
— Завтра анализы, помнишь? Никакой соли сегодня.
— Помню, — подтвердила я смиренно, делая новый стежок и нахмурилась, ощутив толчок малыша.
Когда он тихо себя вел, я всегда начинала особенно остро отслеживать шевеления.
— Ну, не куксись, — вдруг пожурила меня тетя Амрана, наверное, решив, что я на ее напоминание хмурюсь. — Я сама не рада этой бесконечной диете. Всё эти врачи… Не дают нормально ребенку поесть.
— Я не куксюсь, — возразила я спокойно, продолжая свою вышивку.
— Да-да, а то я уже начинаю себя злой ведьмой чувствовать! То — нельзя, это — нельзя… Как в карцере! И откуда взяться положительным эмоциям, м-м?
Пройдя к столу и принявшись рыться в сумке, она все продолжала причитать, а я думала: чего это Зоя так разошлась? Раньше я не замечала за ней страсти гоняться за положительными эмоциями для меня.
Пока я размышляла, не заметила, что она давно уже замолчала и подошла ко мне. Вскинув взгляд, я сразу уловила загадочное ликование на лице женщины. В следующий момент она вдруг достала из-за спины небольшую плоскую коробочку, завязанную лентой.
— Что это? — спросила я, удивленно улыбнувшись.
А Зоя проникновенным голосом велела:
— Открой.
Приняв неожиданный дар, я не спеша сняла ленту и открыла крышку. Внутри оказалось, что-то вроде папки точной по размеру. Переполненная любопытством, я открыла ее, и… улыбка вдруг растаяла. Моему взору предстал аккуратный лист с оценками и новенький аттестат.
— Что там, что там?.. — затараторила Дина.
А я зависла на долгие мгновения. Погладила красную обложку большим пальцем и сглотнула.
— Поздравляю, девочка! — проникновенно произнесла Зоя, обняв мои плечи и поцеловав в макушку.
— Ого, поздравляю! — подключилась ее старшая дочь.
Но я смогла лишь криво растянуть губы и выдавить благодарный кивок. Потому что внутри меня не было никакой радости. Только щемящее до слез чувство. Ведь я так надеялась… Я была почти уверена, что получу его до того, как он вернется! Я так старалась, так хотела его порадовать…
Комок начал душить горло. Осторожно положив свое достижение на стол, я как бы невзначай опустила голову, чтобы спрятать лицо. Слезы уже грозили сбежать по щекам.
— Что такое?.. — растерянно воскликнула Зоя. — Что тебя расстроило, Аля?
Дрожащими пальцами протирая глаза, я поспешила отмахнуться.
— Нет, ничего… Не обращайте внимания.
