еще немного вина. Я знаю, что он обязательно выполнит свою угрозу и прячу от него свои горящие глаза. Возражать я не собираюсь, он и так слишком долго мечтал воплотить эту фантазию, но я была не в форме для таких экспериментов.
Но я уже соскучилась по тем временам, когда мой пленник не сдерживался и заставлял меня подчиняться его желаниям.
Тяжелые ладони легли на мою талию, медленно поглаживая и спускаясь вниз по бедрам.
– Опять лакомишься десертом без меня, моя Сладкая? – обдало теплым дыханием мой висок и губы Ильи скользнули по щеке.
– Я решила, что ты устал, – слегка повела я плечом.
– На тебя, чертовка, сил хватит, – хмыкнул Илья, вжимая в мой зад каменеющий член.
Горячие руки скользнули по моим ягодицам, задирая сорочку на талию и жадно сминая окружности.
Времени у нас уже не так много как раньше, мини-пупс выставляет дедлайн. Илья разворачивает меня к себе, обхватывает рукой мой затылок и алчно прижимается к губам.
Мне до искр из глаз нравится, когда он одновременно грубо меня тискает и при этом целует так, словно я реально самый вкусный десерт для него. Илья стягивает с меня сорочку, притягивая ближе к себе.
От тяжелеющего дыхания и прижимающегося ко мне полуобнаженного Медведя, живот обдает приливом жара. Он знает, как меня заводит его вид в одних спортивных брюках. Я до сих пор не могу смотреть спокойно на его перекатывающиеся мышцы и жесткий рельеф пресса. Всего за несколько секунд я достигаю пика возбуждения. Хочу его всего. Хочу чувствовать его кожей, ловить каждый вдох, прикасаться к нему и точно так же как он меня трогает, жадно оглаживать его. Забирать и дарить одновременно.
– Хочу тебя, – путается в волосах горячее дыхание Ильи, стирая остатки сдержанности между нами.
– Быстрее, – шепчу я, зубами впиваясь в его нижнюю губу.
Подцепив мои хлопковые трусики, Медведь тянет их вниз. Белье повисает на моих щиколотках и я лихорадочно стаскиваю на нем брюки и боксеры до середины бедер.
Мой позвоночник с легкой болью встречается с твердостью каменной столешницы барной стойки. Медведь, роняя меня на нее, в ту же секунду, взбирается сам, устраиваясь между моих бедер.
Мой тихий вскрик, от глубокого первого толчка горячей плоти, запечатывается губами Ильи. Уже не получается быть осторожными, за вечер накопившиеся искры взрываются снопами фейерверков вокруг. Медведь врезается быстро, глубоко. Воздух наполняется звуками его рваного дыхания, моих стонов и звуков столкновения плоти.
Комната начинает кружиться, унося меня в мир эйфории. Я слишком соскучилась и слишком быстро достигаю финального взрыва, ноги начинают дрожать и комната рассыпается мелким блестящим песком.
Звон в ушах с трудом позволяет расслышать Медведя, переворачивающего меня на живот:
– Не могу быть осторожнее! – бегут по коже новые язычки пламени от его дыхания и прижавшегося ко мне раскаленного торса.
Сдвинув мои ноги, Илья отлепляется от моей спины, приподнимает мой зад и твердая эрекция резко проникает в меня, так глубоко, что у меня белеют пальцы на руках от того как я впиваю ногти в столешницу.
Илья быстро врезается в меня, надавливая на поясницу, и я закусываю губу, чтобы заглушить стоны наслаждения. С каждой секундой Илья наращивает темп, стремительно увеличивая скорость накатывающей волны моего оргазма.
Воздух вибрирует от звуков тяжелого дыхания и ритмичного перезвона бокалов на штанге стойки и меня накрывает такой сокрушительный оргазм, что я на несколько секунд теряю связь с реальностью.
Царапаю столешницу, не сдерживая стоны, которые рвутся изнутри, пока Илья изливается в меня, не прекращая двигаться.
Беспорядочные поцелуи осыпаются на мое лицо, когда Медведь утаскивает меня в душ и я в который раз осознаю, что люблю его невыносимо сильно, только за то что он есть.
Не имеет значения, сколько тебе лет, и каков был твой путь до объятий любимого мужчины. В результате все равно все мы чувствуем только всепоглощающую эйфорию. Это ощущение безграничного счастья не отпускает меня ни на минуту. А с рождением сына, оно не просто приумножилось, а стало совершенно иного качества.
– Я люблю тебя, Лин, – ловит мой взгляд Илья и не отпускает меня из блаженной нирваны.
Его голос еще низкий и хриплый, в голубых глазах не растаял туман. И я долго молчу в ответ, разглядывая каждую черточку его мужественного лица. Я испытываю необъятные чувства любви к нему и не представляю теперь даже как засыпать без него. Эмоции рвут меня на части, и я повторяю ему снова, те слова, что ему нравятся, то, что говорю всегда, потому что он стал для меня всем в этой жизни.
– Мой пленник. Мой остров. Моя любовь.
КОНЕЦ
