поднимается с кровати. Такой отвратительно бодрый! Еще и улыбается, поглядывая на меня. Откуда у него столько сил?
– Голодная? – спрашивает он, одеваясь.
– Нет, – качаю головой и потягиваюсь.
Одеяло съезжает. Взгляд Вовы темнеет.
– А я бы что-нибудь съел, – говорит он, жадно рассматривая мое тело.
Похоже, речь идет не о еде.
Подтягиваю одеяло до самого горла.
– Как себя чувствуешь? – интересуется Вова.
– Отлично.
Думаю, вставать или нет? Кажется, Вова не прочь вернуться в постель. Вон как рассматривает меня.
Нет, все-таки нужно вставать. И желательно побыстрее. Утренние позывы в туалет никто не отменял.
Вова смотрит, как я поднимаюсь. Подмигивает и утыкается в телефон. Что-то быстро набирает там.
Ну и ладно.
Набрасываю на плечи халат и иду в туалет. Потом в душ, потом ставлю чайник.
Сидя за кухонным столом, где мы с Вовой вчера ужинали, я наконец-то осознаю: я у себя дома. Здесь все свое. Тут никто не посмеет меня обидеть.
В теле все еще легкость и приятная ломота, ничего не хочется делать. Но я поднимаюсь, чтобы приготовить завтрак. Все-таки я не одна, у меня тут мужчина, которого нужно накормить. Не знаю почему, но мне это кажется очень важным.
Когда по квартире начинают плыть аппетитные запахи, в кухне появляется Вова.
– М-м-м, – тянет он носом.
Подходит ближе, обнимает, заглядывает через плечо:
– Яичница на завтрак?
– Омлет с овощами и колбасой. Тосты и кофе.
– Ты уверена, что тебе это можно?
– Уверена, – фыркаю. – Не первый раз беременная.
И тут же замираю, с тревогой глядя на Вову. А вдруг он, как Эля, начнет сейчас говорить, что я всего лишь инкубатор и не имею права рисковать здоровьем чужого ребенка?
Но Вова только пожимает плечами:
– Ну, тебе лучше знать, что можно и что нельзя.
Потом берет вилку и самым наглым образом выхватывает из омлета кружочек колбасы.
– Эй! Стой! – пытаюсь отогнать его от плиты. – Так не честно!
Он со смехом уворачивается от меня.
Вскоре завтрак готов. Вова сидит за столом, снова весь в телефоне. Серьезный, сосредоточенный. Видимо, сильно занят. Я накрываю на стол, искоса поглядывая на него. Наконец, сажусь сама.
Едим молча. Вова думает о чем-то своем. Хмурится. Я не лезу с вопросами. Боюсь нарушить ту хрупкую связь, которая есть между нами.
Захочет – сам все расскажет.
Лучше подумаю, что мне дальше делать. Вон, прибраться надо в квартире. Окна помыть…
Вздыхаю.
Только тогда Вова поднимает на меня внимательный взгляд:
– Что-то случилось?
Я задумчиво осматриваю кухонный пол.
– Да так, думаю, с чего начать...
– А какие планы? – он вмиг напрягается.
– Квартиру убрать, за продуктами сходить, – перечисляю со вздохом.
– Так вызови клининг, – говорит Вова.
Я недоуменно смотрю на него.
– Понял, – тут же поправляется он. – Сейчас вызову свою.
Опять что-то набирает на телефоне.
– Кого – свою?
– Домохозяйку. Не волнуйся. Женщина хорошая.
– Не надо, – останавливаю его. – Я сама…
– Надо, – Вова обрывает, не давая договорить. – Ты беременная.
– Но я же не в коме! – закатываю глаза. – И могу сама о себе беспокоится.
– Можешь, я не спорю. Но домохяйка приедет и поможет, – припечатывает он резким тоном.
Я хватаю губами воздух, не зная, что и сказать. Вот же…
Взгляд Вовы смягчается.
– Не мешай мне заботиться о тебе, – говорит он тем самым тоном, от которого у меня внутри все сладко сжимается.
Потом встает из-за стола и подходит ко мне. Останавливается за спиной.
Я тихо выдыхаю, когда Вова кладет руки мне на плечи. Поднимаю голову и ловлю его взгляд.
Он наклоняется, чтобы поцеловать меня в губы.
– Извини, но я сегодня в офис на целый день, – поясняет, чуть отодвигаясь. – Можем встретиться на днях. Я к тебе заеду. Сходим куда-нибудь.
И смотрит внимательно.
Под этим взглядом я немного тушуюсь.
Как относиться к его словам? Все, эта ночь была одноразовой акцией? Или он предлагает…
– Это приглашение на свидание? – стараюсь, чтобы голос не выдал эмоций.
В глазах Вовы что-то мелькает.
– Да, – он снова касается моих губ. – Ладно, мне пора, а то я так и не уйду.
Но вместо того, чтобы отпустить меня, упирается лбом в мой лоб.
Минута – и Вова с шумным вздохом выпускает меня.
– Все. Я тебя наберу. Жди Тамару, – говорит он перед уходом.
Я просто не верю своему счастью. У меня есть мужчина. Пусть сейчас я беременна от его брата и должна отдать ребенка, но он прав. У нас могут быть свои дети! Ох, лучше так далеко не заглядывать. Достаточно, что сейчас я в своей квартире и счастлива.
Лучше займусь уборкой. Чтобы не было очень стыдно перед Тамарой. Типичная женская заморочка. Убрать перед тем, как придет уборщица.
Я буквально летаю по дому, устраняю мелкие недостатки. Ноги приводят меня в зал, где на столике стоит фото в кожаной рамке. Я, Сережа и наши дети…
Сердце начинает щемить, когда я беру фотокрафию. Смотрю на мужа. Здесь он такой счастливый, так искренне улыбается… Тогда мы оба были счастливы.
Но ключевое слово – “были”, теперь его больше нет. А два года – слишком долгий срок, чтобы понять: я жива, моя жизнь продолжается.
То, что случилось сегодня ночью…
Нет, я не считаю это предательством. Сережа любил меня по-настоящему и старался сделать все, чтобы я была счастлива.
Предательством было бы стать несчастной.
– Спасибо тебе за все, – пальцы скользят по стеклу, гладя родное лицо.
На глаза набегают слезы. Я шмыгаю носом.
Звонок в дверь заставляет меня оторваться от разглядывания фото. Кладу рамку лицом вниз и иду к двери, по пути вытирая слезы.
Наверное, это пришла обещанная Вовой Тамара.
Звонок продолжает трезвонить.
Вот же ж нетерпеливая!
Открываю дверь.
– Здравст… – начинаю с улыбкой, которая тут же меркнет.
На пороге стоят Людка и ее хахаль.
Их взгляды впиваются в мой живот. Я тут же дергаю дверь, но не могу закрыть, потому что хахаль успевает подставить ногу.
– Поговорим, красавица? – начинает он.
Люда с ухмылкой складывает руки на груди.
– Нам не о чем с вами разговаривать, – цежу, продолжая дергать двери. – Прошу покинуть мою квартиру,
