высвобождаю бумагу из цепких пальчиков, откладываю письмо в сторону, перехватываю дочурку, прижимаю к своей груди. Внутри такой шквал эмоций, что мне просто необходима, чьи-то объятия, тепло.
Кирилл решил излить мне душу? Рассказать, как ему было плохо? А кто выслушает меня? Кто даст мне такой шанс? Может мне тоже написать ему письмо? Встреч с ним я всё же боюсь, боюсь ни его, себя.
Да не будет никаких встреч! Кричит внутренний голос.
И я понимаю о чём он! Гор же сказал, что Кирилл сюда больше не придёт, у него семья, скоро родиться ребёнок, и он не будет бастардом, как моя малышка, он родиться в законной семье.
Значит и ответного письма не будет, не зачем она ему.
- Из головы и сердца ты так и не ушла. Я смог со временем заменить их работой, но так смог сделать только с мыслями, с сердцем же пришлось трудней. Через полгода перед глазами замелькал перспективный контракт с одним немцем, как позже оказалось, ты с ним знакома. И честно сказать, я безумно этому рад, если бы не он… Даже думать об этом не хочу, я мог так и не узнать, что Арина моя, а ты моя любимая девочка никогда не придавала меня…
Снова тяжело дышать, поднимаюсь со стула, тихо хожу из угла в угол с Ариной на руках. На пятом кругу задеваю ногой ведро, что дала мне санитарка. Точно! Нужно поставить цветы в воду.
Кладу Арину в кроватку, даю ей полюбившеюся новую погремушку от Алекса, иду в ванную и набираю ровно половину ведра. Этого вполне должно хватить, стебли у цветов длинные. Возвращаюсь в комнату, ставлю ведро на широкий подоконник, разворачиваюсь за цветами.
Но стоит мне только подойти к столу, как взгляд цепляется за ровный почерк Кирилла. Не управляя своим телом, присаживаюсь обратно за стол, хватаю письмо от бывшего.
Я погрузился в рассмотрение контракта, загорелся получить такого партнёра. И вроде всё шло хорошо, мосты налаживались, но пару месяцев назад Хайнц резко изменился, стал оттягивать переговоры, делать дальнейшие шаги к сотрудничеству. Я стал копать в чём может быть причина, и нашёл. Твой друг оказался глубоким семьянином, и сотрудничает только с такими, как он. А я же гол как сокол! Ни жены, ни детей, да и какие дети, я же был бесплоден! Я обязательно разберусь с этим вопросом! Я хочу знать, могу ли я ещё иметь детей, или же Арина будет моей единственным ребёнком, посланный мне богом.
- Что? – перечитываю последние строки ещё раз и ещё.
Нет! Мне не померещилось! Арина единственный ребёнок? А как же его беременная жена? Или он заставил её? Тру глаза и вновь приступаю к чтению.
- Мне пришлось жениться, завести семью, чтобы заключить контракт с Хайнцем. На роль жены выбрал Риту, не буду скрывать, я имел с ней интимные отношения, но только интим, никаких чувств с моей стороны. Да и какие могут быть чувства, когда всё нутро скулило по тебе. И сейчас скулит, очень сильно. Прости меня, Карин! Прости девочка моя! Я безумно тебя люблю! Нет, ни так! Я люблю ВАС! Вы мои девочки! И я готов на всё, только бы быть рядом с вами, позволь общаться с вами, позволь быть рядом, когда Арине будут вводить препарат. Разреши навещать вас. Карина, я никогда больше не обижу, клянусь! Если бы я мог сейчас быть рядом и говорить все эти слова, то ты бы видела моё раскаяние, но я не могу сейчас к вам приехать, боюсь испугать. Но совсем скоро, я приду к вам в гости, и тогда повторю всё до единого слова, смотря в твои глаза. Карин, прошу, разреши быть рядом, разреши оказать поддержку, разреши видеться с дочерью!
Я люблю вас мои девочки! Надеюсь ты всё ещё любишь белые розы, и я не ошибся с выбором.
- Так, а теперь спинку, - командует Степан Станиславович, с стетоскопом в руках.
Поворачиваю Арину к себе лицом, малышка увлечённо мусолит один свой кулачок, пока доктор слушает её дыхание на наличие хрипов в лёгких. Кажется, моя малышка уже привыкла к ежедневному осмотру, что даже ни грамма не капризничает, пока её крутят, вертят. Плачем только, когда делают уколы или же берут кровь из её маленьких пальчиков.
- Замечательно, здесь всё чисто, дождёмся анализов, и если всё будет в порядке, то после завтра приступим к основному лечению, - улыбается мужчина, сообщая радостную для меня новость.
Шумно выдыхаю, нервы шалят. Чем ближе день введения препарата, тем нервозней становлюсь я.
- Карина, может мне вызвать Алёну? Что-то вы снова выглядите усталой, - убирая в высокий карман белого халата стетоскоп, предлагает доктор.
- Нет, не стоит тревожить Алёну, пусть сдаёт зачёты, я не устала, просто…, просто это нервы, - тороплюсь с ответом, а то же он может и правда вызвать нашу няню.
- Ну смотри сама, я предложил, - поднимается со стула, - я зайду часа через два, оглашу результат анализов.
- Спасибо, - поднимаюсь следом, размещаю Арину на руках.
- Как вам новая обстановка? – обводит взглядом нашу палату, что обновилась новой мебелью четыре дня назад.
- Если честно, то лучше, чем была, - произношу смущённо.
- Ну новая всегда лучше, - с доброй улыбкой говорит мужчина, - а чем конкретнее? – задаёт ещё один вопрос.
- Нууу, - кидаю взгляд на кровать, что сейчас шире, чем была до этого, - на этой кровати удобно спать, матрас просто изумительный, сон волшебный, - вспоминаю три проведённых на нём ночи.
Он ортопедический, на нём словно в облаках паришь, просыпаешься и тело отдохнувшие.
- Кроватка с пеленальным столиком очень выручает, всё такое удобное, качественное, - перечисляю плюсы, минусов просто нет.
Когда была беременной, мечтала о такой кроватке. Денег, конечно, на такую у меня не было, но мечтать мне никто же не запрещал. Однажды я даже зашла в детский магазин, что был мне не по карману. Провела там больше трёх часов. Я рассматривала всё: коляски, кроватки, стульчики для кормления, пелёнка, костюмчики,
