в его кабинет, который находится метрах в десяти от моего.
— Значит, решил сделать ее главой компании? Как ты смеешь, Альп? Ты хотя бы посоветовался!
— Я должен был просить у тебя совета? Отец, это мой бизнес. Ты выбрал свой путь… Улетаешь ведь, верно? У тебя теперь свой бизнес. Эту компанию, — развожу руки в стороны, — я у тебя выкупил. И ты не имеешь к ней никакого отношения. Напоминаю.
— Ее семейка всю жизнь нам…
— Ее семья в первую очередь ее жизнь угробила. Не без моего участия, отец. И… слишком ты быстро забыл, что для тебя Дарина сделала. Не будь таким неблагодарным!
— Это не значит, что ты можешь все свое имущество перевести на ее имя, Альпарслан! — цедит отец сквозь зубы.
Мы так и стоим посреди кабинета. Отец не садится, а я напряжен до предела. Вот-вот, и просто взорвусь.
— Я перевел на ее имя все имущество. СВОЕ! — делаю акцент на последнем слове, подтверждая его речь. — А не твое. Будь добр, следи за собой. Окей? И не смейте лезть к Дарине с обвинениями. Она ещё ничего не знает. И…
— Скажи честно, — перебивает отец ледяным тоном. — Боишься, что тебя уберут с дороги, да? Заранее подстраховываешься, чтобы все твое досталось жене и сыну? Другого объяснения у меня просто нет.
Прав. Попал в точку. Боюсь не смерти, боюсь очередной разлуки с любимыми. Боюсь, что теперь лишусь их навсегда. Уж слишком опасны люди, которых я собираюсь отправить за решетку. Только бог знает, каким будет их следующий шаг.
И да, однажды я предал Дарину. Она ничего от меня не приняла. А сейчас… Хочу, чтобы знала: все мое — всегда было и ее тоже.
— Не лезьте! Ты прекрасно знаешь все, пап… Она единственная жертва во всей этой гребаной истории. Она пострадала из-за меня. Дарина не заслуживала такой жизни, отец… Не заслуживала…
— Знаю, — произносит отец. Потирает лицо ладонью, затем поднимает на меня глаза. — Она не будет против, если я ее обниму?
Я молчу, не зная что ответить. Потому что без понятия…
Прикурить хочется. Затянуться никотином и расслабиться… Пусть это и дерьмо настоящее.
Возвращаемся в мой кабинет. Дарина стоит у окна и поворачивается к нам, едва мы заходим. На меня она не смотрит, лишь на моего отца, который за несколько шагов оказывается напротив нее.
— Дочь… — говорит он мягко. — Извини… Я…
— Все нормально. Мы просто изменились. Все изменилось, Карим Ибрагимович.
— Все виноваты, но только не ты. Прости меня за мое поведение. — Отец обнимает Дарину, а она в ответ его. — Тебя не хватало в нашем доме.
Отец явно клонит не туда. Разговор ведёт совсем не туда, куда следовало бы…
— Пап, — зову я, понимая, что он скажет дальше.
— Что? Пора бы вам переехать в наш дом. — Отстранившись от Дарины, отец оборачивается ко мне.
— Нет, мы туда не вернёмся. Никогда. Надеюсь, эта тема больше не поднимется. Я вычеркнуть пытаюсь… Забыть. И прошлое, и все, что с ним связано.
Дарина смотрит на меня в упор. И я вижу, как поблескивают ее глаза. По выражению ее лица понятно, что она довольна моим решением.
— Другой дом купил, да? И нас в гости не приглашаешь?
— Не приглашаю. Вам завтра улетать, да?
— Завтра. Но хотелось бы внука увидеть. — Отец устремляет взгляд на Дарину, которая по-прежнему молчит. — Можно?
— Нельзя, — отвечаю за нее твердо и грубовато. — Мой сын из дома не выйдет. А вы в мой дом не поедете. Это небезопасно. Не буду я из-за вас семью под удар ставить. Ты о моем сыне даже не вспоминал до недавних пор. Откуда такая любовь к внуку появилась, пап? М? Забудь. И ты, и мама. Улетайте и желательно забудьте о существовании сына и его семьи.
Не замечая никого, я иду в кабинет Альпарслана. Нужна срочно его подпись, а также ответ на вопрос, буду ли я присутствовать при важной встрече, которая запланирована на сегодня.
Уже две недели я ежедневно приезжаю сюда вместе с Альпарсланом. Он предложил мне работу, а я не стала отказываться. Если честно, приняла его предложение без раздумий. Потому что мне необходимо отвлечься. Не могу я весь день сидеть в четырех стенах. Да, Каан отнимает много сил и времени, однако это все равно не то.
Мысли о папе… о Давиде, который до сих пор за решеткой… А еще меня выбила из колеи фраза Альпа, которую он бросил своему отцу: «Ты о моем сыне даже не вспоминал до недавних пор». Значит, я ошиблась. Потому что искренне верила, что семья Альпа очень хочет увидеть Каана. Ну, Альмира уж точно. А оказалось, что дедушка и не думал о внуке.
Буквально вечером Чакырбейли все рассказал мне. Что отец был зол и на меня тоже. Ведь все проблемы свалились на голову Альпа как раз из-за моей родни. И вляпался он в дерьмо, получается, из-за меня и моей семьи. Значит, я тоже виновата и не заслуживаю хорошего отношения. Неожиданно, конечно. Потому что я всегда относилась к ним так же, как к своим родителям. Не видела разницы. И вообще, они же прекрасно знают, что я сбежала без оглядки… Что я ни в чем не виновата!
— Это не только вина Давида. С каждым днем я все лучше понимаю, что мог выкрутиться. Однако когда попадаешь в паутину и на эмоциях делаешь все возможное, чтобы выбраться, но запутываешься еще сильнее. То же случилось и со мной. Я просто не смог предусмотреть шаги врагов. Усугубил ситуацию… И мои родители прекрасно понимают, что ты не при делах. Еще недавно папа считал тебя недостойной нашей семьи. Считал, что и Каан не от меня… А сейчас, мать его, о внуке вспомнил. Мне надо было, чтобы он прощения у тебя попросил. Что он и сделал… Но мама всегда тебя защищает… — сказал мне в тот день Альпарслан.
— Можно? — Постучав, открываю дверь.
— Конечно. Что случилось?
Чакырбейли устал. Я прекрасно знаю, что он не спит уже несколько дней. Судя по тому, что каждый проваливается какой-нибудь план, налицо утечка информации. Кто крыса — неизвестно. Поэтому он ни с кем планами не делится.
— Да ничего. Подпись нужна.
— Давай.
Альп забирает папку. Подписывает не читая, отчего я еле сдерживаю улыбку. Он просто верит мне. Безоговорочно. Потому что я видела, как он рассматривал каждую бумагу в папке, которую принесла его секретарь.
— Скажи, есть какие-нибудь новости? Я видела, как из твоего
