«Приехал даже раньше», - подумала я и побежала открывать.
Иван стоял, опираясь одной рукой на стену, когда я открыла дверь. Он поднял на меня глаза и улыбнулся своей милой и приятной улыбкой, заставляющей появиться двум ямочкам на его щеках, а мое сердце трепетать. Мы стояли и смотрели друг на друга несколько секунд прежде, чем он произнес:
- Привет.
- Привет, - ответила я и раскрыла дверь пошире, пропуская его. - Я почти готова, дай мне только пару минут.
С этими словами я собиралась поспешить обратно в свою комнату, но он поймал меня за руку и нежно притянул к себе.
- Нам некуда спешить. Я хотел тебя поцеловать, - с этими словами он запустил руку в мои волосы, касаясь большим пальцем моего виска, и прикоснулся своими губами к моей щеке, оставив легкий поцелуй на коже, потом медленно, не отрывая своих губ, сместился к моим губам, прижимая меня к себе за талию. Его поддержка оказалась весьма кстати, потому как у меня начали подкашиваться ноги. Я положила руки на его грудь и ответила на поцелуй. Он был медленный и сладкий, переполненный нежностью и еще чем-то, что я пыталась произнести вслух. Через несколько секунд он оторвался от меня, тяжело дыша. Он провел большим пальцем по моей щеке.
- Я скучал по тебе, - сказал он низким бархатным голосом, отчего мне захотелось послать к черту кинотеатр и предложить остаться дома, но я сделала глубокий вдох и отступила назад с мыслью: «Так быстро я не сдамся».
- Это тебе, - сказал Ваня и протянул мне небольшой букет ландышей. Белые миниатюрные цветочки смотрелись невероятно нежно в его большой ладони.
- Спасибо, - пробормотала я, глупо улыбаясь и вдыхая аромат цветов. - Мне нужна пара минут, - сказала я.
Он кивнул. В своей комнате я поставила цветы в воду и посмотрела в зеркало. «Как бы убрать с лица это глупое выражение?» - подумала я, добавляя пудры на раскрасневшуюся кожу. Я коснулась пальцами губ, вспоминая поцелуй и водоворот своих ощущений. Я даже не обратила внимание, во что он был одет - его синие глаза обладают гипнотическими свойствами. Осознав, что меня ждут, я схватила расческу и быстро прошлась ею по волосам, оставляя их распущенными, добавила любимый бальзам и вернулась к нему.
<center>***</center>
Когда Иван говорил, что смотреть на экран не будет, он имел в виду именно эти слова. На пятнадцатой минуте просмотра какой-то любовной комедии мне стало совсем не по себе, и я, приблизившись к нему, проговорила:
- Если ты не перестанешь смотреть на меня, тебе придется везти меня в больницу, потому что есть большой риск, что я подавлюсь попкорном.
Он улыбнулся и ответил:
- Ты просишь невозможного. Давай я тебя лучше избавлю от этого ведра, - сказал он, забирая у меня с колен попкорн.
- Ну уж нет! – я возмущенно дернула за ведро, из-за чего содержимое частично высыпалось на меня и на него. - Черт! - сказала я это на полном серьезе, но Иван, посмотрев на меня, рассмеялся, и на нас тут же начали шикать.
- Ты так любишь сладкое? – пытаясь успокоиться, спросил он.
- Просто кино без попкорна не может существовать в моем сознании. Это две неотъемлемые части друг друга, как макароны и сыр, как чипсы и кола, как картошка фри и сырный соус, как…
- Как ты и я, - сказал он, глядя на меня.
- Что?
- Извини, ничего, - быстро ответил он и отвернулся к экрану.
Я хорошо расслышала, что он сказал и в первый раз. Посмотрев на него еще какое-то время, я решила не возвращаться к этому вопросу и продолжила смотреть фильм.
Когда просмотр был окончен, и включили в зале свет, я обнаружила, что вся усыпана сладким карамельным попкорном.
- Ого, давай я тебе помогу, - с лукавой ухмылкой Иван решил прийти на помощь, взял с моей груди сладкое лакомство и положил себе в рот. От его действий я начала сразу краснеть, потом резко встала и усиленно начала стряхивать с себя крошки со словами:
- Спасибо, я как-нибудь сама.
Я посмотрела на свои сладкие и липкие руки и обессиленно уронила их вдоль тела.
- Мне нужно отлучиться, - сказала я, глядя на Ивана.
Мы стояли между рядами, все это время он наблюдал за мной с нескрываемой улыбкой. Вся эта ситуация его забавляла. Он слегка наклонил голову и проговорил:
- У меня крутится на языке одна пошлая фраза, но я промолчу, буду ждать тебя возле лифта.
Я смущенно поджала губы и отправилась в туалет приводить себя в порядок. Две совсем юные девушки, скорее всего школьницы, эмоционально обсуждали просмотренный фильм, и я поняла, что смысл кино остался для меня тайной, покрытой мраком - то ли я совсем невнимательно смотрела, то ли мой уровень интеллекта не позволил оценить картину должным образом.
Я проходила по узкому коридору в направлении лифта, глядя по обыкновению в пол, когда о чем-то задумываюсь, и столкнулась с каким-то молодым человеком. Я сделала шаг вправо, чтобы его обойти, но тот поступил также. Тогда я сделала шаг влево, и когда человек последовал за мной, я возмущенно подняла глаза и узнала Никиту. Я настолько удивилась, что не сразу догадалась поздороваться. Подобной встречи я боялась. Не конкретно встречи с Никитой, а с любым приятелем из прошлой жизни. Жизни с Павлом. Знает ли он о том, что мы расстались? Как себя с ним вести? Нужно ли поддерживать отношения? Иногда я задавалась этими вопросами, но последний месяц моя жизнь имела столь много впечатлений, что продумать стратегию поведения я не успела.
- Привет! – я поздоровалась и улыбнулась. В ответ Никита смотрел на меня долгим внимательным и изучающим взглядом.
«Значит, знает», - подумала я, но улыбаться не перестала.
- Привет! Как жизнь? – спросил он, явно ожидая подробного описания моих страданий.
«Неужели он действительно думает, что я буду ему жаловаться на Павла?»
Никита относился к типу людей ленивых к своей жизни, но чрезвычайно любопытных к чужой. Когда я была студенткой, мы близко дружили, потом я познакомила его с Павлом. Мы всегда хорошо общались, но было много моментов и нестыковок для меня в отношении Никиты к жизни. Иногда казалось, что ему просто скучно жить. К своим тридцати пяти он толком не приобрел ни материальных, ни моральных ценностей. Иногда подобная отрешенность от материальных благ и независимость от чужого мнения меня восхищали, пока я не узнала, что он вкладывает все деньги в ресторанный бизнес. И я бы поняла, будь это интересное для него занятие, но он даже не интересовался этой предпринимательской деятельностью, просто ждал, когда достроится ресторан, закончится ремонт, и можно будет получать деньги. То есть стремление к богатству у него сохранилось, но желание приложить усилия к зарабатыванию денег не было. Его ничего не интересовало. Он ничем не хотел заниматься. За последние 6 лет нашего с ним знакомства он запустил себя до неузнаваемости: появился лишний вес, отросла борода. Он даже говорил как-то медленно, как будто ему лень шевелить губами лишний раз. Мысль заводить семью его пугала, и, казалось, он понимал удручающую участь остаться в старости в одиночестве, но каждая последующая девушка разочаровывала его все больше и больше. Бесконечный поток претензий сыпался на каждую его спутницу: то слишком худая, то слишком толстая, то слишком умная, то глупая и т.д. Однажды он заявил, что расстался с Кариной, потому что ему имя не понравилось и живет она на другом конце города! Я всегда только смеялась над подобными его заявлениями и иногда подшучивала, что, мол, он тоже не «принц на белом коне». Тем не менее это не мешало нам дружить и тепло общаться.
