мужа от того, чтобы схватить меня в свои объятия, смотреть на меня, сжигая этим взглядом дотла, и вынимать душу своими словами. — Я же без тебя подыхаю! Каждый день думаю о том, что ты делаешь, и что ты это делаешь без меня! Я не рядом! Не могу обнять тебя, целовать, трогать твой живот, в котором растет наш ребенок! Я больше не могу жить и быть лишенным всего этого! А ты, Олеся? Разве ты не устала жить без меня? Сколько можно меня мучить, любимая? — зашептал он, пожирая меня взглядом, его руки гладили меня везде, где доставали, ласкали, горячее дыхание овевало мое лицо.
Он дрожал. Мой сильный муж дрожал от волнения и не мог совладать со своими эмоциями. Его волнение передавалось и мне, я уже себя не контролировала. Мне хотелось к нему прижаться. Мне так захотелось довериться ему и смело шагнуть в наше будущее! Тонкая ниточка, которая связывала с тяжким прошлым, натянулась и лопнула под давлением наших обоюдных чувств.
Ведь они не умерли, нет, они стали еще сильнее. Разгорелись, как яркое пламя, взметнулись ввысь, так далеко и высоко, что не достать, в самое поднебесье. Я прильнула к Вардану, насколько позволял живот, и это дало ему сигнал, что я пошла навстречу и согласилась дать ему шанс.
Дать этот шанс нам.
Мы попробуем. Забудем прошлое, но обязательно будем учитывать ошибки, из-за которых расстались надолго и чуть не потеряли друг друга.
— Я люблю тебя, так сильно люблю, — прошептал Вардан возле моего уха, а потом его губы нашли мои.
Наш поцелуй оглушил меня. Чувства обрушились водопадом.
Я ответила на него со всей затаенной страстью, которая жила во мне и никогда не умирала. Я решила довериться Вардану снова, надеясь никогда не пожалеть.
— И я тебя люблю, — успела прошептать, прежде чем утонула в омуте с головой.
Спустя десять лет
— Ну как, у тебя уже все готово? — Яна зашла на мою большую кухню, оглядывая несколько десятков подносов с закусками и пирожными, которые я проверяла перед тем, как дать команде помощников вынести их в сад. — Хотя о чем я спрашиваю? У тебя всегда все идеально! — цокнула она языком, заставляя меня покраснеть от похвалы.
Хотя чего стесняться? Это правда. У меня огромный опыт подготовки детских праздников, так что мне было совершенно не трудно приготовить день рождения моего любимого сына. Я тепло улыбнулась, подумав о нем и о том сюрпризе, который к вечеру приготовил ему папа, но тут же нахмурилась, видя обеспокоенное лицо подруги.
Мы знали друг друга много лет, общались почти каждый день, поэтому я знала ее как облупленную и сразу заметила, что с ней что-то не так. Так не выглядят люди, которые собираются хорошо провести время на детском дне рождения.
— Эй, с тобой все в порядке? Ты какая-то странная. Что стряслось? Если будешь так сильно хмуриться, то придется колоть ботокс в межбровку, — попыталась я пошутить, зная, что Яна, как и я, категорически против таких методов сохранения красоты.
После рождения наших детей нам удалось остаться стройными, полагаясь на спорт и здоровое питание. Яна была очень хороша в обтягивающем белом платье, так и не скажешь, что она мама двух близняшек.
— Все-то ты замечаешь, ничего от тебя не скрыть, подруга, — посетовала она и всплеснула руками, — я просто не хотела беспокоить тебя своими проблемами в такой день.
— Говори, что случилось, иначе я вместо празднования буду думать об этой загадке.
— Ладно, уговорила. Я переживаю из-за Миланы. Эта гадина скоро выходит из тюрьмы. Девять лет пробежали слишком быстро. Мне казалось, они никогда не пройдут, что она вечно будет гнить за решеткой. Но нет, скоро она выходит! Представляешь, что будет? Вдруг она заявится к Назару и захочет стать ему матерью!
— Подожди, — я подошла к подруге и приобняла ее за плечи, стала успокаивать, хотя меня и саму затрясло от этой неожиданной новости.
Я совсем забыла про Милану и не вспоминала ее никогда. Не думала про ее освобождение. Предпочла о ней забыть, как и о Верховцеве, который умер через два года после того, как сел в тюрьму. Вся эта история забыла и быльем поросла.
— Назар считает матерью тебя, он не знает никакой другой женщины, которую называл бы мамой. Даже если бы она пришла, это бы ничего не изменило. Перестань нервничать и лучше скажи, что говорит на это Онур.
— Онур вообще не переживает, — закатила она глаза, — он думает, что это не проблема. Милана не захочет неприятностей, а ребенка назад ей никак не получить, ведь она лишена родительских прав.
— Вот правильно твой муж и говорит! Если хочешь, я посоветуюсь с Варданом.
— Не стоит, — Яна замотала головой, — не хочу, чтобы вы касались болезненной темы Миланы. И извини, что тебе приходится думать о ней в такой день.
— Ничего страшного, — убедила я подругу, — я не переживаю и тебе не советую. И тема Миланы давно не болезненная для нас.
— Да и для нас тоже, Онур просто идеальный муж. Меня дрожь берет, как представлю, что не простила бы его и не приняла Назара в семью, тогда бы не было ничего и мы оба были бы несчастны, — вздохнула Яна и улыбнулась.
— Вот именно! Переживать тогда не о чем. Уверена, что все разрешится благополучно. Милана не осмелится сунуть свой переделанный нос к нам! А даже если сунется, она ничего не добьется. Наши мужчины будут бороться, как львы, защищая свои семьи.
Яна забавно сморщила нос и зафыркала от смеха. Ее развеселила моя шутка про львов, и она перестала грустить.
В это время в кухню торопливо зашла няня, которая сидела с нашими детьми в гостиной.
— Ох, извини, Олесенька, они уже не могут сидеть спокойно, все спрашивают, когда будет праздник! Я их и так отвлекаю, и сяк, но это же дети… Да еще так много… — не переставая извинялась она.
— Скоро будет, скажите им, что почти все готово. Хотя нет, — поправила я саму себя, — пойду сама им скажу. Спасибо, Ольга Сергеевна, — я от души поблагодарила женщину среднего возраста, по совместительству нашу соседку, с которой мы познакомились вскоре после переезда в особняк.
Вардан обязательно хотел большой дом, купил его для нас в живописном местечке и в очень хорошем районе. Дети Ольги Сергеевны уехали за границу, поэтому она с удовольствием приняла мое предложение стать няней для Сефера. А когда родился второй ребенок, тоже помогала. Они помогали мне
