— Тебе-то что? Со своими заморочками разбирайся.
— Ага, — вздыхает. — Ты уже мне помог… Разобраться. Маме моей все сказал, прямо в самолете. Я же тебе по секрету рассказала.
— Значит, я не умею их хранить.
— Значит, не умеешь, — вздыхает. — Мы с родителями, кстати, поговорили, бабушка соврала. Ты был прав.
— Я рад, — кривлю губы в подобии улыбки. — Все? Я могу пойти в душ?
— Можешь.
Майя разворачивается и быстрыми шагами улепетывает прочь.
Следующие два урока нахожусь в прострации. Марат реально решил свалить. Без меня. Даже не рассказал. Не поделился. Бежит, как крыса.
Надавливаю пальцами на виски.
Бесит. Как же все это бесит.
Когда поворачиваю голову, чувствую взгляд. Это Панкратова пялится. Как удобно, сначала на фиг посылает, теперь пялится. Ну да, меня же, по ее мнению, сегодня, наверное, пожалеть нужно. Она явно уже сделала выводы о том, почему я такой бешеный.
На большой перемене отсаживаюсь от всех за пустой стол.
Пономарева совершает попытку присесть рядом, но ей хватает взгляда, чтобы не рисковать. Ковыряюсь вилкой в тарелке уже минут десять, так ничего и не попробовав. Еда в горло не лезет.
— Слушай.
Голос Панкратовой за моей спиной вынуждает вздрогнуть.
— Чего тебе?
Майя недовольно поджимает губы и, обогнув меня, садится напротив.
— Что с Маратом? У него телефон выключен, в школе его нет… С ним все в порядке? — переходит на шепот.
— Ага, лучше всех.
— Хорошо. Спасибо, что ответил.
Наблюдаю за тем, как она поднимается со стула, снова берет в руки свой поднос и собирается уйти. Буквально несколько секунд ей для этого потребуется.
— Он перевелся в ту школу, где учится эта его Тая, — произношу неохотно, но в глубине души просто цепляюсь за последнюю ниточку. Не хочу, чтобы она уходила.
— Правда? — Майя оживает, возвращает поднос на стол, а себя на стул. — Ничего себе. Вот это он дает, — улыбается, распахнув глаза шире. — Я в шоке. Это прикольно. Очень.
— Ага, уписаться от радости можно. Че там с твоей бабкой? Выставили ее?
— Нет, но папа провел с ней воспитательную беседу, ну и сказал все ее слова делить на миллион.
— Ммм. Очень эффективно, — закатываю глаза.
— Увидим, — Майя пожимает плечами и вонзает вилку в пирожное. У нее на подносе только чай и какой-то десерт. — Слушай, ты извини, что я на тебя все так свалила и мама к вам домой поехала… Тебе влетело, наверное, да? Я не хотела, просто... Извини, в общем.
— Я же уже говорил, что мне ровно, а родителям пофиг.
— Да, говорил, но мало ли…
— Опоздала ты с извинениями. Почти на неделю. Держать меня в ЧС тоже входит в этот комплекс раскаяния?
— Где хочу, там и держу.
— Я так и понял. А вообще, если правда хочешь извиниться, пошли в кино.
— В кино?
— Ага. Сегодня. После школы.
Майя скребет ногтем по столу, рассматривая свой двигающийся палец, а потом кивает.
— Ладно. Но без рук. И без губ.
— Окей. Если сама не попросишь.
— Облезешь, Сенечка. Облезешь!
***
Переминаюсь с ноги на ногу и как минимум десятый раз за последние двадцать минут проверяю время. Я приехал вовремя, теперь стою на улице недалеко от кинотеатра, где мы с Панкратовой договорились встретиться. Один, как полный дебил.
Наш киносеанс по обоюдному согласию был перенесен на семь вечера. Но идея, естественно, была не моя, Майе вдруг показалось, что после уроков нам просто жизненно важно закинуть домой школьные шмотки.
Подозрений, что Майя вообще не придет, с каждой последующей секундой становится только больше. Позвонить или написать ей я не могу, потому что по-прежнему валяюсь у нее в ЧС. Остается надеяться только на ее сознательность и на то, что эта девчонка умеет держать слово.
Хорошо, что идею с цветами, которую как бы между делом закинул Влад, я отмел. Иначе бы стоял тут как полнейший кретин. Один с веником в обнимку.
Кручу башкой по сторонам. Майи по-прежнему нигде не видно. Вытаскиваю телефон и сажусь на лавку неподалеку. Еще десять минут, и свалю. Я ей не собачка, чтобы покорно ждать. Ни за что. Отпинываю от себя валяющийся под лавкой камень, прокручивая в голове весь день. Злость на Марата по-прежнему никуда не делась. Я вымещал ее на каждом сегодня. Учителя, одноклассники, предки. Все. Кроме самого Марата и… Майи.
Даже сейчас, когда эта коза откровенно меня игнорирует, продолжаю ее, именно, покорно ждать. Из-за гребаного спора? Дался мне этот спор вообще. Резко поднимаюсь на ноги, но меня мгновенно прибивает обратно.
Шлейф знакомых духов тянется по ветру, опережая свою хозяйку. Поднимаю голову, Панкратова топает прямо сюда. Ей осталась всего пара шагов.
— Привет, — взмахивает рукой. — Прости, мы в пробку с мамой попали. Небольшую.
— Могла предупредить, — выпрямляюсь. Рассматриваю ее. Майя выглядит как в тот день, когда пришла вызволять меня из спортзала. Вся такая зефирная. Белое пальто, практически в тон замшевым казакам, и бледно-розовое платье длиной выше колен.
— Я тебе написала.
— Да?
Я залип. Подтормаживаю конкретно, поэтому, когда снимаю телефон с блокировки, чуть не роняю его на землю. Крепче сжимаю его в руке, проверяю мессенджер.
Возьми себя в руки, долбаный ты придурок!
— И где? — поднимаю на нее взгляд.
Майя что-то говорит. Понимаю это только потому, что у нее шевелятся губы.
Мысль о том, насколько она красивая, въедается в подкорку. В остальном я ослеп, оглох и полностью лишился ориентира.
— …видишь? — склоняется над моим телефоном.
Ее волосы пахнут все тем же шампунем. Запах идентичен тому, что был в лифте отеля. Сглатываю, непроизвольно сжимая пальцы свободной руки в кулак, чтобы не коснуться ее головы.
Моргаю. Сосредотачиваюсь на экране.
Пока я тупил, Майя открыла сообщения. Самые обычные. Не в мессенджере или соцсетке.
— Смс? Кто вообще сейчас шлет эсэмэски? — спрашиваю, стараясь больше не смотреть на нее. Я вообще теперь сомневаюсь в правильности своего предложения. Не стоило ее звать. По крайней мере, когда я это делал, понятия не имел, что опять настолько переклинит. А меня клинит. Мозг сворачивает. Намеренно фокусируюсь на аллее чуть правее нас.
— Но я предупредила, — повторяет упрямо.
— Ага. Пошли. Успеем на сеанс в девятнадцать тридцать, — произношу, игнорируя свое адское желание снова на нее посмотреть или же дотронуться.
Без рук и без губ. Я прекрасно это помню.
— Идем.
Панкратова улыбается. Я не вижу, но слышу эту долбаную улыбку у нее в голосе, а когда она нагло хватает меня под руку, нервная система начинает жестко сбоить. Уже на автомате стискиваю зубы, продолжая шагать вперед. Каждый мускул в теле напрягается до состояния, когда его вот-вот сведет.
— А на какой фильм идем? — спрашивает Майя, преодолев ступени кинотеатра.
— Ты выбираешь. Хотя, — выхватываю глазами афишу с ужастиком. Замечаю, как Майя прослеживает мой взгляд.
— Ни за что!
— Боишься? — ухмыляюсь и, сделав над собой усилие, смотрю в ее теплые глаза. Ведет моментально и капитально.
— Я? Я ничего не боюсь, — кривит губы, — покупай билеты!
Все время, что я стою у автомата для покупки билетов, кошусь на Майю. Она специально так оделась? Это какой-то знак? Платье, помада на губах, укладка…
Вряд ли, конечно, она всегда выглядит хорошо. Тупо думать, что к встрече со мной Панкратова готовилась.
На самом деле я еще после школы арендовал весь ВИП-зал на три часа. Какого черта стою у этих автоматов, понятия не имею. Но думаю, чтобы выдохнуть. Прийти в себя наконец-то.
— Пошли, — тяну Майю за собой, как только возвращаюсь к ней. Мы спускаемся в зал в сопровождении сотрудницы кинотеатра.
— Арс, а где наши места?
— Где хочешь.
— В смысле? — осматривается. — Ты выкупил зал?
— Не люблю лишних людей, — сажусь по центру. — Девушка, меню нам можно?
