проявляла, ибо во всех подробностях выпытала всё у Алисы лично. Как раз, когда оформляла увесистую пачку исков в отношении Царёва.
— А что потом? — открыв глаза спросила Вася.
— А потом Хев сделал лучшее фото в истории своей карьеры, — ответила Алиса, густо покраснев.
— В смысле? — с предвкушающей улыбкой спросила Тася.
Алиса закатила глаза и, покраснев ещё сильнее, начала копаться в телефоне, попутно продолжая рассказ:
— Хев меня тогда спасать рванул, в чём был. В футболке и в килте. Он же шотландец. Вот всем же любопытно, что у них там, под килтом…
— Ну?.. — синхронно подались к ней Тася и Василиса.
— Ну и вот, — буркнула Алиса, положив телефон на стол.
На экране была открыта фотография обложки спортивного журнала. На ней какой-то папарацци поймал Хева в момент прыжка через ограду Гайд-парка. Выглядел Хев жутко. Лысая голова, искажённое яростью лицо с оскаленными зубами, бугрящиеся мышцами татуированные руки, обещание ада во взгляде. Он перемахнул через ограду, как это делают бегуны на дистанции с препятствиями. Тяжёлые чёрные высокие ботинки взметнулись на уровень бёдер, на ногах вздулись мышцы. Хев был брутален и мужественен. Килт разлетался веером вокруг его бёдер, и на фоне подсвеченной фонарём лужи особенно отчётливо выделялся чёткий графичный силуэт крупных Хевовых бубенцов, аккуратно выглядывающий из-под взлетевшего килта. Заголовок журнала гласил: «Double menace[1] ».
Девчонки опустили взгляд на фото и покатились со смеху. Даже Алиса захихикала, хотя, казалось, больше уже не сможет. Она обещала Хеву распечатать это фото и поставить в рамку у кровати. Хев ворчал, но сам то и дело срывался на скупые смешки. Тася и Вася не могли успокоиться добрых пять минут. Отсмеявшись, они начали пытать Алису снова.
— А потом Хев измочалил Серова. Об этом во всех газетах писали. Серова с октагона выносили толпой. Он вообще не понимал, что покалечен. Потом данные экспертизы обнародовали — там доза метамфетамина была лошадиная. Не спасли, — продолжила Алиса.
— Да ты что! Умер? — открыла рот Тася.
— Ага. Вообще боли не чувствовал. И мало того, что Хев ему все внутренности отбил, так они, оказывается, от перегрева умирают. Температура зашкалила, — развела руками Алиса.
— От перегрева?! — изумилась Василиса.
— Ну да. Он от передозировки с катушек слетел, начал бегать, как сумасшедший. А ещё и травмы… Натурально сгорел за пятнадцать минут, — кивнула Алиса.
— А такое бывает? — продолжила допытываться Василиса.
— Бывает. Ещё как бывает, оказывается! — покивала Алиса.
— Да как он вообще смог что-то принять?! Там же врачи везде! Проверки, пробы, камеры! — не унималась Василиса.
— Слушай, потом его менеджера, Царёва, взяли в оборот. Оказывается, этот кретин научил Серова свернуть порошок во что-то и проглотить. Вот он на ринг спокойно и прошёл. Ничего не было видно. А уже на ринге он газировки хлебнул, — чуть тише сказала Алиса.
— И чего? — не поняла Тася.
— А того. Кого смутит газировка? Не полезно, но никто же не запрещает. А газировка обёртку то ли растворяет, то ли разворачивает… Пятнадцать минут прожил! [2] — Алиса сделала страшные глаза.
— И порошок попадает в желудок… — тихо проговорила Тася.
— Ну да. Он в клетке приход и поймал… — кивнула Алиса.
— И что? От этого умер? — шёпотом спросила Вася.
— Не только. Мало того, что Серов порошка сыпанул, как будто на Марс на собственной тяге собрался, так ещё их врач, ни сном, ни духом, подмешал ему в газировку кофеин. Обычная практика, — пожала плечами Алиса.
— И что? — прошептала Тася.
— В сочетании два стимулятора дали жуткую и быструю передозировку, — тихо ответила Алиса.
— И никто не понял? — спросила Василиса.
— Не сразу. Он вспотел, покраснел и начал бросаться на Хева. Никого это не удивило. А вот когда он не почувствовал, что ему нос и руку сломали, тогда уже и рефери, и их врач сообразили, что что-то не так, но было поздно.
— Кошмар! — ответили девчонки.
— Ага… Сейчас там пачка исков в суде. Покушения, допинг, похищение, непреднамеренное убийство, и прочая, и прочая, — кивнула Алиса.
— А вам? — тут же спросила Василиса.
— А нам — ничего. По всем случаям удалось доказать, что мы оба просто защищались. Говорят, Царёв что-то попытался вякнуть, но его снесли юристы Ирины Константиновны.
— В смысле, вы оба? Ты тоже что ли кого-то побила? — изумилась Тася.
— Ну да… Царёву мордашку я поправила. Хев просто отполировал… — ответила Алиса с лёгкой ноткой самодовольства.
— Вот уж точно — сладкая парочка, — подняла брови Василиса.
На них упала тень, и девушки обернулись к окну. За окном стояла огромная фигура. Алиса радостно улыбнулась, а её коллеги повскакивали с мест, раскрыв рты.
— Алиса, он настоящий?! — брякнула Тася.
— Мамочки… — пролепетала Василиса.
Хев никакого внимания не обратил на то, как его рассматривают, словно опасного зверя в зоопарке. Он абсолютно игнорировал всех остальных женщин и смотрел только на Алису, и от этого девушке становилось теплее. Хев вопросительно вскинул голову, и Алиса кивнула.
— Всё, девчонки, я пошла.
— Да уж! Давай, не стоит заставлять его ждать! — кивнула Василиса.
Алиса выпорхнула из офиса и подбежала к Хеву.
— Закончила? — спросил он, прижимая девушку к себе.
— Да. Все бюрократические заморочки улажены. Я свободна на ближайший месяц, — кивнула Алиса.
— Нормально прошло?
— Конечно. Начальница, конечно, сказала, что всё равно от меня с моими синяками никакого проку, — улыбнулась Алиса.
Хев зарычал.
— Не сердись! Она первая побежала давать показания в полицию и писать мне хвалебные характеристики. Ещё и такой иск выкатила им, что денег мне
