Я люблю его. Люблю каждой частичкой себя. И надеюсь, что это взаимно.
Ведь мы пару дней назад чуть ли не поцеловались, следовательно, он чувствует ко мне что-то особенное? Или… нет?
Как бы я хотела знать.
Сейчас…
Как бы я хотела признаться ему во всем.
Сейчас…
Но не могу. Барьер сомнений, страха и неуверенности не дает мне сделать желаемое.
— Представляешь, сегодня меня поцеловала какая-то бешеная блондинка, — ухмыльнулся Кенай. — Я не ожидал, что она вообще такое сделает, поэтому стоял, как истукан.
Я лишь улыбнулась.
Значит, причиной того, что он не сопротивлялся, был шок.
Ну… это все объясняет.
— Ты теперь такой популярный, вот она и не удержалась, — спустя несколько секунд отрезала я.
Мы тихо засмеялись. Кенай придвинулся ближе и усталыми слипающимися глазами начал рассматривать мое лицо.
— Я так хочу спать, — признался он.
— Так в чем проблема? — я похлопала по подушке. — Закрывай глаза, не думай ни о чем и засыпай. Место нам вполне здесь хватит.
— Не могу, — проговорил парень, не отрывая от меня взгляда.
— Почему?
— Не могу, когда ты рядом.
Я покраснела. Хорошо, что было темно, а то Кенай бы увидел румянец на моих щеках. Покусав губу, я вздохнула.
— А ты попробуй. Хочешь, могу уснуть первая?
Он кивнул.
Я опустила веки, которые сразу же залились свинцом. Чувствуя прикованный взор Кеная на себе, улыбалась и старалась углубиться в сон, но его присутствие не давало мне этого сделать. Я каждую секунду избавлялась от кружащихся в голове мыслей о нем, пыталась забыть, что он тут, рядом, и смотрит на меня своими невероятными карими глазами.
Все же, спустя несколько длительных минут под биение сердца Кеная и звуки его дыхания я ушла в мир морфия с великим трудом…
POV
Кенай
После очередного нашего выступления, я попрощался с Селией, когда проводил ее до дома, и на заработанные деньги, наконец, купил себе акустическую гитару, о которой мечтал очень давно. Так-то, мы приходили к Луи и репетировали в его гараже, потому что музыкальные инструменты принадлежали ему. Мой друг сам настоял, чтобы купить все самое нужное для нашей группы. Конечно, я бы тоже мог расщедриться, потратить приличную сумму на необходимое, если бы у меня были богатые родители, а ни один отец, вечно хотящий купить алкоголь и заглушить горе при воспоминаниях о маме, скончавшейся четыре года назад от рака…
Перекинув лямку чехла через плечо, где лежала моя покупка, я направился по сырой от дождя улице. Пришлось накинуть на голову капюшон, чтобы надоедливый моросит не намочил ее. При одной только мысли, что сейчас появлюсь у себя дома, все внутри неприятно сжималось, а сердце начинало неистово колотиться, словно готово выпрыгнуть из груди.
Я ненавидел свой дом.
Я ненавидел туда приходить.
Я ненавидел все, что напоминало мне о нем.
Те годы голода, нищеты, я тоже ненавидел, как и пьяного отца, его поступок, что когда-то подсел на азартные игры, и нам пришлось жить в недостатке.
Но если посудить, больше всего я ненавидел ЕГО. Ведь из-за него все пошло к коту под хвост. Он тяжело переживал «уход» мамы, но и я не меньше; чтобы отвлечься от воспоминаниях о ней посещал долбанное казино, задолжал одним магнатам, из-за которых нам пришлось поменять место жительства, лишь бы отдать им все до единого цента. А потом он начал пить. Каждый чертов вечер я обнаруживал в его руке новую бутылку спиртного и ничего не мог сделать. Но спустя какое-то время вправил ему мозг и сказал, как он паршиво поступает. Отношение отца ко мне после того «разговора» только испортилось, стало холоднее самих арктических льдов. Он практически перестал общаться со мной, редко открывал рот, когда я возвращался после работы или другого места. Сейчас… папа относится ко мне так же. Иногда выпивает, бесится, что мама так рано покинула нас. Он живет в прошлом, а не в настоящем. Никогда не интересуется как у меня прошел день, на кого я хочу поступать или там… не спрашивает, бывает ли мне одиноко. Он — типичный эгоист. Думает только о себе, своих проблемах, которых не в силах решать. Я привык, что ему на меня наплевать с высокой колокольни.
Я хоть стараюсь идти вперед, что-то изменить, чего-то добиться, а отец… просто сидит на заднице, не двигаясь. Когда ступаю на следующую ступеньку нашего существования, он отдаляется от меня еще больше, живя в своих воспоминаниях, и оставаясь в самом низу лестницы.
Я, естественно, тоже скучаю по маме, но никогда не превращусь в такого, как он.
Ни за что на свете.
Я — не мой отец.
И никогда им не буду.
Добравшись до своей квартиры, я положил ладонь на ручку двери и замер.
Интересно, что-нибудь изменилось дома?
По любому нет. Все так же, как и раньше. Что может стать другим? Тот человек, который зовется моим папой, или обстановка вокруг него?
Ни что из перечисленного.
Выдохнув, я зашел в мой персональный Ад и в душе громко закричал, мысленно выдергивая себе волосы, когда нос уловил отвратительный запах прелости, немытого тела и… алкоголя.
Вечер.
Отец.
Спиртное.
Опяяяяяяять!
Плотно сжав губы и кулаки, чтобы все творящееся внутри меня не стало реальным, я с шумом снял кеды и, ненавистно оглядев скудные старые обои цвета пережаренной яичницы, направился на кухню, где, не сложно было понять, сидел источник вони. Зайдя в темную тесную комнатку, в которой бы любой клаустрофоб сошел с ума, не выдержав здесь и нескольких секунд, я увидел развалившегося на стуле с бутылкой какой-то дряни отца. Он, подпирая изнеможенной рукой голову, чтобы та не ударилась о стол, медленно тянулся губами к горлышку, причмокивая.
Отлично, черт возьми. Судя по его состоянию, выпил он уже достаточно, чтобы здравый рассудок надолго затуманился.
Ненавижу!
Ненавижу!
Ненавижу!
Спустя секунды, его покрасневшие глаза цвета болота переместились с пойла на меня, затем рот воспроизвел какой-то непонятный звук, типичный тем, что выдают алкоголики со стажем. То ли это было удивление, то ли радость или проявление ярости, я так и не понял.
— Ты же обещал, что не будешь так часто глотать алкоголь. Это уже четвертый раз за неделю, — процедил я ядовито, с презрением глядя на существо перед собой.
— Как ты с отцом разговариваешь? — шатаясь и пытаясь состроить разгневавшееся выражение лица, пробубнил он. Часть спиртного, когда его рука затряслась, вылилась ему на запачканную в чем-то рубашку.
Мерзь…
И еще думает, почему я не уподобляюсь ему и не пью алкоголь…
