— Похоже, тебе доставляет удовольствие власть надо мной, — яростно бросила она в ответ.
— Поэтому ты пытаешься сравнять счет?
— Может быть, и я тоже люблю платить по счетам!
К этому времени она больше не делала попыток спокойно выбирать подходящие слова. Эмоции Хонор полностью захватили ее, так как она почувствовала, что ее снова толкают в еще одну замысловатую паутину Константина Ландри.
— В этом случае у тебя нет выбора, — сказал он ей разгневанно. — Ты принадлежишь мне.
— Это обоюдно.
— Хорошо, значит, я принадлежу тебе. А это уже основание для брака, леди.
— Это основание для любви, — возразила она. — А не для брака.
— А ты собираешься рвать на себе волосы из-за каких-то трех слов? — требовательно спросил он.
— Любовь — это больше, чем три слова. В противном случае у тебя не было бы столько неприятностей, когда ты имеешь с ней дело!
— Я уже начинаю понимать, что такое эта твоя любовь, — сказал он, скрежеща зубами. — По крайней мере, в твоем представлении. Это означает незащищенность, слабость и сознание собственной власти надо мной. Признайся, Хонор, именно этого ты хочешь.
Она беспомощно уставилась на него:
— Если ты так думаешь, тогда больше нет смысла продолжать эту дискуссию, не так ли?
На его челюстях заходили желваки, когда он почувствовал ее усталое уклонение от спора.
— О нет, ничего не получится, Хонор. Тебе не удастся открутиться от всего этого так легко. Ты выйдешь за меня замуж. Я буду тебе хорошим мужем. Между нами всегда будет правда. Честность и обязательства. И страсть. Остальное не важно.
Она старалась сохранять самообладание.
— Ты хочешь сказать, что тебе наплевать, если я перестану тебя любить? Пока я буду продолжать вносить свою долю честности и обязательств? О, и страсти, естественно!
Конн посмотрел на нее несколько удивленно. Это его выражение лица тотчас же сменилось на напряженное неодобрение.
— То, что ты называешь своей любовью ко мне, на самом деле твое чувство незащищенности передо мной. И ты не можешь этого изменить, любимая. Выйдя за меня замуж, ты согласишься, что доверяешь мне с той же силой. Я не оскорблю этого твоего доверия.
— Это ты играешь в словесные игры.
Освободив свое запястье, она выскользнула от него. Конн отпустил ее, наблюдая из-под ресниц, как она вытаскивает из шкафа халат и затягивает поясок. Когда Хонор осмелилась снова встретиться с ним взглядом, то поняла, что вся нежная и ласковая поддержка, которую она чувствовала от него этой ночью, исчезла. Проснувшийся в Конне хищник совершенно разрушил ее последнюю надежду.
— Ты раздражаешься, потому что не можешь найти способ убедить себя, что имеешь надо мной тот же контроль, что и я над тобой. В этом-то все и дело, верно? — спросил он ледяным тоном.
— С самого начала ты все время манипулировал мной, — сказала она, вздохнув. — Ты наплел вокруг меня столько паутины, что я не всегда могла собраться с мыслями. Полагаю, именно поэтому ты сейчас считаешь, что я пытаюсь обратить процесс в обратную сторону. Нет, Конн, но я должна где-то провести границу.
— Значит, ты платишь той же монетой?
— Ты научил меня, как это важно.
Она развернулась и пошла в ванную, боясь оставаться в одном с ним помещении. Отчаяние, смешанное с гневом, выводило ее из равновесия почти так же, как страх предыдущей ночью.
Хонор решила, что ей ужасно надоело быть во власти таких сильных эмоций. Они слишком много забирают у человека, отправляя на эйфорические высоты в один момент и в пучину отчаяния — в другой.
Открывая душ, она отчитывала себя за потерю самообладания.
То самое самообладание, которое Конн мог сохранять большую часть времени, неожиданно оказалось завидным свойством. Хонорпоклялась себе, что будет работать над этим, когда стояла под душ. Она будет усиленно работать над тем, чтобы развить в себе самообладание. Она больше не допустит, чтобы Конн уничтожал ее в спорах. Никогда снова она не позволит ему манипулировать ею или вить паутину вокруг нее. Она умная и энергичная женщина или, по крайней мере, всегда была такой. Нельзя добиться успеха в Южной Калифорнии без большой доли присутствия силы духа и решимости. Она сумеет обуздать Конна Ландри на своих условиях. Она вынудит его признаться в своих истинных чувствах, заставит его на самом деле стать эмоционально связанным с ней. Ей не нужен мужчина, чье представление об обязательствах основывается почти целиком на неприятных сторонах его мужественного характера.
Стремление к обладанию, сексуальное удовлетворение, чувство защищенности — это сильные, важные факторы. Но должна быть еще и любовь.
Все это Хонор еще говорила себе пятнадцать минут спустя, когда вышла из ванной и обнаружила, что Конна нет в ее квартире.
Через двадцать минут после того, как Конн в горячке выбежал из квартиры Хонор, он уже входил в конюшню, где Хамфри держал порученных ему чистокровок. Два грума, с которыми он был в дружеских отношениях, бросили один лишь взгляд на выражение лица владельца Наследника и благоразумно исчезли. Козел, который свободно бродил по конюшне, потому что производил успокаивающий эффект на возбудимых лошадей, проявил сообразительность, которой так славятся все козлы, и иноходью унесся подальше.
Конн нашел стойло Наследника и остановился. Жеребец повернулся к нему вопросительно, но, казалось, не особенно впечатлился мрачным напряжением в человеке. Он переместился к двери и сунул нос в руку Конна.
— Прости, приятель. Ничего вкусненького тебе сегодня не полагается. Тебе завтра придется бежать. Не могу рисковать, — ласково говорил Конн, поглаживая гладкую шею коня. Тот насторожился при приближении еще одного человека.
— Привет, Ландри, — небрежно бросил тренер, подходя и останавливаясь перед стойлом Наследника. — Пришли справиться о своем скакуне?
Хамфри пристально всмотрелся в своего клиента.
— Выглядит он очень хорошо. Действительно, очень хорошо. Нет причин не пробежать так же хорошо завтра, как он сделал это в последнем забеге. Я назначил ему в жокеи Эдди Кемпбедла. Велел ему немножко попридержать его на старте, а потом дать действовать по собственному разумению.
Комн кивнул, слушая лишь в краем уха знакомую скороговорку тренера. Если Наследник проиграет завтра, последует столь же убедительная болтовня, перечисляющая все причины: дорожка была грязной, конь слишком волновался, жокей не совсем правильно управлял лошадью на скаковой дорожке и так далее и тому подобное. Это тоже часть мира скачек. Точно так же, как ипподромные сплетни. Конну стало интересно, не перемалываются ли какие-то сплетни об Итане Бейли на мельнице ипподромных сплетен. Очевидно, нет, потому что Хамфри ничего об этом не сказал. Тренер закончил свой анализ состояния коня, а потом вопросительно выгнул бровь, глядя на своего клиента:
