- Миллион раз я слышал твою песню, - перебил меня отец.- Так вот послушай и ты мою, Тимурчик!
Дед твой уже давно в стократном размере отбил все, что вложил в меня. Попрекать не смей!
- Если это все, не задерживаю,- я хотел, чтобы он поскорее ушел. Но отец стоял и сверлил свои взглядом.
- Кто эта девка?- спросил, указывая рукой в сторону спальни. От его вопроса и тона меня начало колотить. Но сейчас, как никогда, осознавал, что срываться не стоит. Стоило мне дать слабину и отца не оттащить от Ксюши. Не сейчас. Я еще был не готов!
- Давно тебя стала интересовать моя личная жизнь?- максимально равнодушным тоном ответил вопросом на вопрос. Я не мог дать ему ни малейшей зацепки.
- Дай ей мой номер, когда наиграешься. Девочка не выглядит удовлетворенной, я помогу.
Мысленно призвал все силы, чтобы сдержаться и не врезать ему. Именно в эту секунду, когда кулаки были сжаты до предела и мечтали расквасить лицо Федора Черниговского, я не имел ни малейшего права так подставлять Ксюшу. Судя по его словам, он еще не был уверен в том, кто она такая. Но мне до боли хотелось схватить за грудки и выпнуть его из своей квартиры.
- Надеюсь разговор окончен? - цедил каждое слово из последних сил.
Отец молча подобрал свое раздутое тельце и пошел к выходу. Но не успел я захлопнуть за ним дверь, как он резко обернулся и ехидно спросил:
- Так на каком кладбище ты говоришь отыскал ту маленькую дрянь с фото? Думаю, пора ее проведать, цветочков отнести.
Отец давно ушел, но я не мог пошевелиться и отойти от двери. Он ее узнал! Он все понял! Шестеренки в голове работали с адской силой. Я должен был найти способ защитить Ксюшу! Но пока все мои действия были сродни пустоте. Я не продвинулся ни на миллиметр в поисках убийцы сестры. Если я докажу отцу непричастность Горского к взрыву, то смогу спасти мою девочку! Он ненавидит ее пока уверен, что именно за нее мстил Николай. Все изменится, когда отец поймет, что ошибался.
В каком-то тумане закрыл дверь и направился в спальню. Ксюшу я нашел на полу. Хрупкая, невесомая. Руками она обнимала голые коленки, уткнувшись в них носом. Напуганная, поникшая. Это была не моя Ксюша, а ее обезличенная оболочка. Боль и страх моей девочки я ощущал своей кожей. Сел рядом и обнял, подталкивая ее навалиться на меня. Тишина. Ни вопросов. Ни криков. Ни слез. И это меня пугало. Она была не здесь, не со мной. А мне так хотелось быть рядом, разделить ее тревоги на двоих.
- Он тебя не узнал, - соврал, чтобы привести ее в чувства.
Молчание в ответ. И легкий кивок головы. Мол, услышала. Но чувствовал нутром, не поверила. Она все видела по его глазам. Черт. Так дело не пойдет! Аккуратно ладонями обхватил ее лицо, слегка повернув к себе. Она подняла на меня глаза и пронзила холодным и пустым взглядом. Наверно, именно так выглядело отчаяние.
- Я всегда буду с тобой! Я рядом, - прошептал ей в губы, но Ксюша никак не отреагировала. Черт!
Все это время мы избегали разговоров о наших семьях. Сплели для себя своего рода защитный кокон, где были только вдвоем. Вот только отец его за пять минут умудрился превратить в пепел.
То, что мы не говорили о моем отце, не означает, что я ничего не делал. Нет, копал под отца не я. Но напряг всех, кого только можно, чтобы найти зацепку в деле Киры. Когда Даня сообщил, что ко многим документам доступ закрыт, я обратился к Миронову. Как ни странно, в этом вопросе наши интересы совпали. Он уже и без меня начал расследование. А так, мы смогли обменяться информацией и быть полезными друг для друга. Ксюша об этом не знала. Но уже почти неделю мы вели совместные активные поиски виновного. Связи Миронова позволили поднять архивы по делу, но пока безрезультатно. У всех нас создавалось впечатление, что дело просто замяли. Ни виновных, ни подозреваемых.
В сумраке комнаты мы сидели долго и молча, пока не стемнело окончательно.
- Помоги мне найти Горского, - тихим голосом Ксюша нарушила тишину. - Пожалуйста.
Найти Горского было совсем не сложно. Я знал, где он частенько бывал, какие мероприятия любил посещать, да и адрес у меня его был. Вот только отпустить Ксюшу в логово зверя я не решился.
- Хорошо. Послезавтра аукцион в " Берлинго". Горский там постоянный гость. Можем попытаться выловить его там.
- Я пойду одна, - решительно заявила эта хрупкая с виду девчонка.
- Еще чего! Даже не думай. Во-первых, в такие места женщинам одним ходить не принято. А во-вторых, одну я тебя не отпущу.
- Значит пойду с Реми, - как в порядке вещей заявила Ксюша, а у меня все взорвалось внутри. Какого лешего? Какой еще Реми? Ей голову от страха совсем что ли снесло!?
- Ни с каким Реми ты никуда не пойдешь, - выплюнул по слогам каждое слово!
- Ты пойми, Горский тебя узнает! Если я приду с сыном его заклятого врага, как думаешь, воспылает он ко мне отцовскими чувствами?
Схватил ее за плечи и заставил посмотреть на меня.
- Мне насрать какие чувства воспылают у Горского! Скорее всего никаких! Способность чувствовать у него отбили еще в тюрьме. А Реми твоего отобьют, как только ты к Горскому на десять метров приблизишься. Ты совсем не понимаешь, кто такой Горский? - мне хотелось вытрясти душу из Ксении, чтобы ее милая и светлая головушка наконец-то начала думать.
- Он мой отец, Тимур! Большего я о нем знать не хочу, - прошептала, глядя мне в глаза своими неземными океанами.
- Только потому, что он твой отец, я отведу тебя к нему. Но пойдешь ты со мной! И точка! Если, конечно, не хочешь еще пару месяцев носить передачки своему другу, - я очень надеялся достучаться до Ксении.- Меня люди Горского не тронут. Но даже мне не дадут близко подойти к нему. Как, впрочем, и тебе.
Больше спорить Ксюша не стала. А между нами опять повисла гнетущая тишина. Глядя на нас со стороны, поверить, что еще несколько часов назад мы были самыми близкими друг для друга людьми , было невозможно.
- Мы справимся с этим. Вместе!- я не имел ввиду Горского или своего отца. Но не мог подобрать нужных слов, чтобы моя девочка меня поняла, чтобы не закрывалась от меня, не убегала, не пряталась. Нас двое! Мы единое целое! Но по ее глазам я читал совершенно другое: если еще днем мы были просто Тимуром и Ксюшей, то сейчас на полу в спальне сидели Черниговский и Горская. И это разъедало мою душу почище любой кислоты.
57. Берлинго
- Это слишком короткое, - крутясь перед зеркалом в примерочной, сообщила Тимуру.- Давай на черном остановимся?
- Хорошо, но и это возьмем тоже, - подмигнул он и тихо добавил:
- Для меня.
Не смотря на то, что вещи из дома Миронова я забрала еще утром, ничего подходящего для завтрашнего аукциона у меня не нашлось. Поэтому мы и выбрались в торговый центр.
После встречи с Федором Черниговским я очень долго не могла прийти в себя. Мне было до жути страшно. Одно дело знать об опасности, но совсем другое- смотреть ей в лицо. Особенно в такое неприятное и отталкивающее.
Сколько бы Тимур не убеждал, что Черниговский меня не узнал, я успела разглядеть правду в глазах Федора. Он смотрел на меня, но видел маму и своего когда-то лучшего друга. Сказать, что он был рад этому, значит солгать самой себе. И если я буду сидеть сложа руки, очень скоро Черниговский старший завершит начатое. Именно поэтому я решила действовать. И прежде всего найти отца.
Мое внутреннее чутье убеждало меня, что Гена ошибался. Отец не ненавидел меня. Возможно, по какой-то причине избегал. Но все равно любил. Как иначе объяснить его помощь бабушке все последние годы или его охранников в "Шаляпине". Я была уверена, что он меня не оттолкнет, когда я найду его.
- Давай перекусим, - предложил Тимур, когда мы, обвешанные пакетами из бутика, шли по торговому центру.
- Может лучше дома?- я до жути боялась его отца. Даже за платьем Тимур уговаривал меня съездить весь день, заверяя, что Федора не было в городе и ничего мне не угрожало.
