Так как вопросов не было, Кэти молча кивнула. На Лидию она старалась не смотреть. Конечно, та сейчас улыбалась с видом победительницы.
— Вернемся в гостиную. — Александр взял со стола ноутбук и кивнул обеим женщинам в сторону дверей.
Кэти заняла кресло напротив дивана. Раз ей было отведено место молчаливого зрителя, она должна держаться подальше от сцены. Лидия, напротив, уселась точно посередине, явно рассчитывая на близость Гловера. Когда колено женщины коснулось его обтянутого черными джинсами бедра, он заговорил:
— Во второй раз у тебя ничего не получится.
— Что? — Ярко накрашенный рот Лидии округлился, а брови поползли вверх. — О чем ты говоришь?
Она потянулась вперед, стремясь прикоснуться к его руке. А может быть, чтобы халат на груди распахнулся еще глубже, цинично подумала Кэти. Индеец не отстранился, но его лицо окаменело.
— Я говорю о том, что не нужно без разрешения брать чужое белье. — Лидия улыбнулась игриво и нежно, сделав вид, что приняла его слова за шутку. — И еще о Салли. — Он безразличным взглядом следил, как быстро выпрямилась и напряглась женщина в шелковом халате. — И о моем сыне.
— Я…
— Если попробуешь сказать, что ничего не знала, — Гловер говорил все-так же отстраненно, только пальцы поползли к ладоням и сжались в кулаки, — я тебя ударю.
Кэти плотнее вжалась в спинку кресла и на всякий случай подтянула колени к подбородку. Даже она почувствовала, как холодеет воздух в комнате, что уж говорить о Лидии. Женщина плотно запахнулась в тонкий шелк и обняла плечи руками. Индеец кивнул, словно ожидал именно такой реакции.
— Теперь перейдем к делу. — Он щелкнул мышкой и развернул экран ноутбука к Лидии. — Смотри внимательно.
Минут пятнадцать мата, криков и звуков ударов слушали в полном молчании, затем Лидия попыталась оттолкнуть от себя ноут.
— Александр, я не знала, — беспомощно произнесла она. — Ты же помнишь, я говорила тебе, какой он…
— Не знала? — Он вытянул из-под диванной подушки тонкую синюю папку и бросил ее на колени Лидии. — Не знала, что происходит в принадлежащем тебе отеле? — Ого, молча порадовалась Кэти, а он тоже неплохо подготовился. — Или не знала, на какие деньги ты покупаешь себе недвижимость в Челси и Белгравии (56). — Упс, а вот это я проверить не додумалась, огорчилась она.
— Ты не можешь так поступить со мной, — по щекам Лидии потекли самые настоящие слезы, — после стольких лет… Александр…
— Могу. — Его глаза над белозубым оскалом зияли такой мертвой чернотой, что Кэти сразу поверила, еще как может. — Моему сыну двадцать лет. И все эти годы я не знал о нем ничего. Я могу сделать с тобой что угодно, Лидия. Если эти материалы будут опубликованы… — Плачущая женщина в шелковом халате смотрела на него, молча качая головой. — Какая там, к черту, политическая карьера? Борису даже руки подавать не станут. Возможно, ты сможешь избежать срока за сутенерство, но адвокаты превратят твой кошелек в голландский сыр, такой же дырявый. А объяснения в налоговой полиции, а? А расчеты через панамские офшоры? Лидия, какая же ты мелочная и жадная, если поскупилась на проценты для нескольких надежных переводов? Что скажешь?
Недолгое молчание подтвердило, что ответных слов не нашлось. Кэти только чувствовала, как холодок тонкой струйкой заползает ей за шиворот и стекает вниз по спине. Не удивительно, что Лидию уже трясло, как отбойным молотком. Спокоен и сосредоточен был один Индеец:
— Ты уже подумала, как это скажется на твоем сыне?
Вероятно, эти слова оказались последней каплей, потому что в тот же миг ярко-красные ногти метнулись к его лицу. Кэти не успела отследить, как Гловер отмахнулся от рук Лидии и, заканчивая плавную дугу, ладонью с отведенным в сторону большим пальцем опрокинул плачущую женщину в угол дивана. Тяжело дыша, она вцепилась в подлокотник.
— Какая же ты сволочь!
— Не правильный ответ, — он поднялся, чтобы взять с подноса графин с виски.
— Что… что ты хочешь?
Он вернулся обратно с выпивкой и чистым стаканом в руках:
— А что у тебя есть?
— Деньги.
— Деньги? Это само собой. Что еще?
Лидия смотрела растерянно и зло:
— А что тебе еще надо?
Кэти напряженно всматривалась в лицо Индейца. Нет, вряд ли он был жесток сам по себе, и вряд ли эта ситуация доставляла ему удовольствие. Александр не наслаждался беспомощностью женщины, но читавшаяся в его лице уверенность, что он имеет полное право опустить на нее свой каблук и с хрустом вдавить в землю, казалась не менее страшной. И он не торопился.
Забытый Лидией стакан опустился на стол перед ней. Янтарная жидкость плавно потекла из графина, наполняя стакан почти до самого верха.
— Пей, — Гловер протянул стакан Лидии. Ее глаза испуганно расширились. — Пей!
Под таким взглядом я бы, например, выпила что угодно, мелькнула у Кэти внезапная мысль, даже серную кислоту. Лидия глотала виски торопливо, рискуя поперхнуться и пролить на себя. Так и есть, на нежной зелени шелка расплылось некрасивое бурое пятно. Женщина поставила стакан на стол и не сводила глаз с Гловера, ожидая следующего приказа.
— Ты ведь записывала клиентов.
Глаза Лидии заметались, она явно что-то подсчитывала в уме. Конечно, от Индейца это не ускользнуло:
— Публичного скандала не будет, — произнес он. — Мои адвокаты помогут тебе развестись тихо и на самых выгодных условиях. Ты сможешь забрать сына и уехать… в Аргентину, например. — Злая усмешка искривила его рот. Лидия кусала губы. — Но мне нужны эти записи. Все.
Глаза женщины остановились на стакане. Гловер снова налил, на этот раз всего пару глотков.
— Их много. Ты не представляешь, какие люди в этом замешаны. — Пробормотала Лидия.
— Пытаешься торговаться? — Всего лишь холодный интерес, но сейчас Кэти была рада и ему. Хоть какая-то человеческая эмоция. Ну, не мог же человек, которого она любила, в единый миг превратиться в такую бесчувственную ледяную глыбу. — Очень хорошо представляю. Меня больше интересует, о чем думали вы с Борисом, когда начали шантажировать этих людей?
— Мы не…
— Неужели? — Вслед за любопытством возвращалась ирония. — Думаешь, я не догадаюсь, кто и каким образом способствовал карьере Бориса? Брось, Лидия. Ты сама давно поняла, какое бездарное ничтожество твой муж. Хватит! — Прикрикнул он, и Кэти вздрогнула вместе с Лидией. — Итак, мне нужны все записи. Мне нужен паспорт той девушки…
— Марины Климко, — подсказала Кэти.
Индеец одарил ее взглядом «я не разрешал тебе говорить».
— Мне нужно, чтобы ты уладила все разногласия с бандитами, которые ее используют. Что-то еще? — Наконец Кэти получила разрешение подать голос.
— И вид на жительство.
Гловер пожал плечами с видом «да хоть луну с неба».
— Это все?
— Да.
— Хорошо. — Он уже доставал из кармана айфон. — Лидия, тебе лучше одеться. Сейчас сюда придут мои люди.
Лидия на нетвердых ногах поплелась в сторону спальни. А неплохо она держится, подумала Кэти. Я бы после такой дозы и «мама» сказать не смогла.
— Кэти, — Александр не отрывался от экрана айфона. — Мне надо будет уехать. Ты останешься здесь. Не хочу, чтобы ты в таком состоянии выходила на улицу.
Он окинул ее быстрым взглядом и недовольно поджал губы. Что с ней не так, интересно? Сама себе Кэти больше напоминала Лотову жену с дочерями (57). И чувствовала себя соответственно.
Что происходило дальше, она уже не пыталась узнать. Из гостиной до нее долетали звуки мужских голосов, плач Лидии. Затем женщина чему-то засмеялась. Смех звучал истерично и оборвался внезапно. Может быть, она снова пила?
Даже когда все ушли, девушка так и осталась сидеть на кровати, положив подбородок на колени. Озноб не проходил, и думать не хотелось.
Ну что, хотелось сказать себе самой, мечтала увидеть настоящего Александра Гловера? Теперь любуйся. И чего она хотела бы на самом деле? Закрыть глаза на недосказанности? Существовать, не замечая запертых дверей, за которыми кто-то рычит и скребется? Или все же узнать правду, чтобы найти способ принять ее и жить с ней?
