– Готова понести наказание, Марина Васнецова? – вкрадчиво шепчет в ухо.
– Да, – отвечаю, закрывая глаза.
Глеб усиливает нажим. Медленно, но верно движется к цели. Я не протестую, просто принимаю все как есть. Одинокая слеза разочарования стекает по щеке, обжигая кожу. Неужели это действительно так и закончится?! Но в тот момент, когда я уже становлюсь готовой на автомате потянуться к накаченной руке своей, реализуя инстинкт самосохранения, все резко прекращается. Кайданов разжимает захват и носом трется о мою шею.
– Сам не знаю, почему готов сделать это, – шепчет он, – но я прощаю тебя. Даже сейчас ты показала, что не врешь, что готова расстаться с жизнью за свой поступок. Ты не была виновата в том, что было твоим приказом, ты даже не знала меня... А теперь, когда мы вместе, не предала... Единственная не предала... Я долго не мог признаться себе в этом, давил чувства и прятал их в себе, но теперь все бессмысленно... Я готов принять свои ощущения и разделить их с тобой. Я люблю тебя, Марина Васнецова, дочь врага моего и женщина из органов, люблю так сильно, что эти чувства целиком вымещают желание наказать за то, что шпионила за мной.
Глеб тянется к моим губам, и этот нежный, но в то же время, собственнический поцелуй, говорит за него гораздо лучше тысячи слов.
Год спустя
С ума сойти! За свои двадцать лет я ни разу не была на море, а теперь, вот уже целый год живу на самом его берегу! Могла ли я мечтать о таком счастье? Нет конечно! Обычному выпускнику детского дома эдакая роскошь даже и не снилась.
Я чувствую себя счастливой и беззаботной, как ребёнок всякий раз, когда утром выхожу на балкон с чашкой ароматного кофе, облокачиваюсь о перила балкончика с видом на море и любуюсь представшей перед глазами картиной.
Беззаботность я ощущаю лишь до тех пор, пока плач, проснувшейся в одиночестве дочери, не вынуждает меня вернуться на виллу.
Я стараюсь быть хорошей матерью и много времени провожу с малышкой. Глеб часто бывает занят. Несмотря на то, что мы так давно уехали из страны, в России у него остался ряд нерешенных вопросов. В основном из-за того, что часть информации по его делу я все же успела слить. Помимо этого, мой муж пытается наладить собственный бизнес здесь, на Сицилии, чтобы иметь подушку безопасности на случай, если ныне существующие источники финансирования нашей безбедной жизни будут вычислены спецслужбами.
Необходимость скрываться и жить под чужим именем, наверное, напрягает меня больше всего. Свободолюбивой мне никак не хочется мириться с этим фактом.
– А кто это у нас здесь проснулся?! – улюлюкает Глеб дочери, все ещё бултыхающей конечностями, лёжа в кроватке, а меня целует в щеку, привлекая к себе за талию.
– Глеб, – осторожно начинаю я, пока он тянет руки к ребёнку, – когда умывалась, заметила в грязном белье рубашку, перепачканную кровью... Ты же обещал мне, что с криминалом покончено!
– Да, малышка, прости, – спокойно отвечает он, – это не то что ты думаешь. Вчера прилетел Вася, и я не смог удержаться от того, чтобы навалять этому придурку как следует!
– Ты все же решил простить его? – шокировано моргаю глазами, удивленная тому, что Кайданов соизволил прислушаться к моему скромному мнению.
– Он столько сделал для меня в России за этот год... Без него я бы не справился. Думаю, Вася заслужил прощения, особенно после того, как я навалял ему вчера, – муж усмехается, с довольным видом вспоминая минувший вечер. – Найдём ему какою-нибудь аппетитную итальяночку, как считаешь?!
Я закатываю глаза, а дочка начинает хныкать в руках Глеба. Забираю ребёнка и укладываю малышку на кровать.
– К тому же, мне не помешает надежный бизнес-партнёр. Это намного упростит задачу, – продолжает рассуждать мужчина, пока я укладываюсь рядом с дочерью.
– Это верное решение, - соглашаюсь я. – После твоей выходки, Вася все ещё остался верен тебе, а это дорогого стоит.
Распахиваю полы халата, чтобы покормить дочь. Глеб ложится позади меня и крепко прижимает к себе. Я чувствую его эрекцию, нагло упирающуюся в ягодицы.
– Может, покормишь дочь, передадим ее няне, и ты уже встретишь своего мужчину, как положено? – Кайданов нашёптывает мне в ухо, а тело, как обычно, обдаёт жаром от его слов.
– С удовольствием! – отвечаю я, в действительности этого желая.
Глава 45 (альтернативная концовка - не ХЭ)
МАРИНА
19 ноября 2020 года (наши дни)
Все ещё всхлипывая, набираю номер руководителя операции. Долгие гудки действуют на нервную систему, вызывая желание завыть.
– Майор Коротков, – слышу в трубке голос Владимира Викторовича и набираю в легкие побольше воздуха, чтобы суметь хоть что-то ответить.
– Это лейтенант Васнецова, – пищу в ответ, скрывая от посторонних ушей собственную истерику. – У меня все готово. Прошу выслать группу по координатам, которые сейчас отправлю письмом.
– Принято, – коротко отвечает руководитель. – Необходимо подготовить отчёт по форме, – напоминает он мне и вешает трубку.
Руки трясутся, и я с трудом набираю нужный адрес в телефоне, виляя автомобилем в сторону обочины. Конец близок. Он маячит впереди, как белый свет в конце тоннеля, за которым скрывается неизвестное никому продолжение.
Я уже не могу повернуть время вспять, чтобы что-то изменить. Не могу исправить. Всю жизнь я буду жить с этим решением. С его последствиями. С его болью. Но мой малыш будет счастлив находиться в стороне от всего этого. Я сделаю все возможное, чтобы отгородить его от жестокости и уродств криминального мира. Сменю работу, перееду, постараюсь измениться сама. Да и в стране станет на одного преступника меньше. Я сделаю большое одолжение всем, кто пострадал от руки Кайданова, всем, кто ещё мог пострадать. Но искупать свои грехи мы будем вместе. Просто каждый по своему.
Расплата коснулась меня уже сейчас, окатив леденящим холодом терзающих душу страданий. Достаточно ли я буду наказана? Да. Достаточно и даже больше. Когда лишаешься того, что стало твоим воздухом, теряешь частичку себя. Маленький, но важный кусочек, след от которого вряд ли сможет когда-нибудь зарасти.
Немного сбавляю скорость. Я не должна приехать на место раньше группы захвата. Не хочу долгих проводов. Не хочу глупых объяснений. Не хочу давать себе возможность пожалеть о принятом решении раньше времени.
Подползаю в назначенное место позже всех. Оперативники уже готовы. Они ожидают нашего прибытия в полной экипировке, с оружием наперевес. Все это против безоружного Глеба, с затёкшим от поездки в багажнике телом, изуродованным синяками и кровоподтеками.
Мне становится жутко. Я не могу спокойно воспринимать то, что так жестоко передала его, так подставила. Он поверил мне. Поверил, несмотря ни на что. Отказался от желания убить. Может, я достойна смерти? Достойна того, чтоб погибнуть от его руки? Пусть будет так. Пусть Глеб каким-то чудом раскидает группу захвата, а затем пристрелит меня. Я этого хочу. Сейчас понимаю, что действительно готова умереть... Это же так просто. Это решает все проблемы. Делает их неважными. Пустыми. Я больше не хочу ничего решать. Никогда.
Останавливаюсь на обочине. Коротков приветствует меня, а я просто киваю. Молча ступаю по направлению к багажнику, а руководитель группы даёт команду бойцам приготовиться. Нажимаю кнопку, и крышка слегка подскакивает вверх. Я поднимаю ее выше, но Кай не двигается, несмотря на контраст яркого дневного света и темноты его временного заточения.
– Глеб, – легонько касаюсь его плеча, и мужчина оживает приподнимаясь.
Кайданов поворачивает голову в мою сторону. Его глаза прищурены с непривычки, но он отлично видит все, что происходит. Отхожу в сторону, ни в силах больше смотреть на него.
– Браво, принцесса! – восклицает Глеб. – И кому принадлежит эта великолепная идея? Тебе? Или папаше?
Одинокая запоздалая слеза стекает по щеке, и я скрываюсь из виду, возвращаясь в машину.
