После ресторана Ростислав проводил её до номера. Марго с Воропаевым сразу же после ужина испарились в неизвестном направлении, а они, прогулявшись по дорожкам уютного сквера гостиницы, поднялись пешком по лестнице и оказались на своём этаже.
Он долго целовал её у двери, не желая отпускать, крепко прижимал к себе и размыкал руки и отстранялся немного в сторону, лишь только когда кто-то посторонний выходил из лифта на их этаж.
Ощущал себя мальчишкой впервые за долгие годы, когда хотелось сорваться из своего номера и снова оказаться у её комнаты, увидеть её глаза, ощутить вкус губ и бесконечно слушать её звонкий смех. Он только здесь впервые за несколько недель их знакомства, наконец, его услышал. Нежный переливающийся, заразительный. Невольно заставляющий улыбаться его самого, когда видел сияющие глаза с серебристым отливом и нежные ямочки на её щеках.
Расслышав щелчок замка входной двери, Ростислав повернул голову и взглянул на Воропаева.
– Я думал, ты дрыхнешь давно, – Александр присел с ним рядом на кровать.
– Заснёшь тут с тобой, кот мартовский. Бродишь по ночам.
– Вот только не надо меня сравнивать с этими животинами. Я, между прочим, страдаю до сих пор.
Ростислав громко рассмеялся.
– Воропаев, ты можешь думать хоть о чём-нибудь кроме секса?
– Иди ты! – Александр толкнул друга в плечо и поднялся на ноги. – Издеваешься, вместо того чтобы посочувствовать. Не Марго, а неприступная крепость какая-то. Нет, слушай, я наизнанку вывернусь, но отсюда мы вернёмся вместе и только в мою квартиру.
– Что? – Полонский присел на кровати от неожиданности. – Но ведь кто-то мне говорил, что его берлога навсегда останется холостяцкой.
– Надоела и берлога, и холостяцкая свобода тоже. Хочу, чтобы она была всё время рядом. Знаешь, я ведь думал, после Ленки больше так не присохну ни к кому. И мы, познакомившись с Марго ведь и думать, не могли, что нас так закрутит. Мы ведь с ней как кошка с собакой изначально восприняли друг друга, и общение даже по работе было не простым, а теперь… Разодрал бы её на клочки от ревности, когда вижу, как на неё кто-нибудь пялиться и закрыл на замок с собой в одной комнате, чтобы больше никто не видел.
Ростислав рассмеялся.
– Ну тебя и разобрало. Браво, Маргошка! Я ей аплодирую стоя. Заарканить такого кобеля, как ты, нужно умение и цепкие руки.
– Сам удивляюсь. Ты знаешь, в ней нет спокойствия, как в твоей Маше. И иногда настроение у неё как зажжённый фитиль бомбы, готов взорваться в любой момент. Но мне это нравится. Сгораю дотла с ней каждый раз, когда нахожусь рядом. Представляю, что будет, когда мы с ней… – Воропаев взглянул на гневное лицо друга и прервал свою пламенную речь. – Ладно, ладно, о сексе больше ни слова. Понимаю, тебе тоже нелегко, особенно когда увидел сегодня Машку в ресторане.
Подушка со свистом пересекла половину комнаты и врезалась в лицо Воропаева.
– Давай спать. Нелегко… – рассмеялся Ростислав. – Волнуется он за меня. Завтра ранний подъем, поэтому сейчас отбой. С инструктором договорился?
– Договорился. Слушай, Слава, ты не обидишься, если я только завтра с вами поеду на скалы?
– Почему?
– Знаешь, не до них мне сейчас. Хочу Маргошке романтик устроить послезавтра. Сам понимаешь, время на подготовку нужно.
– Ладно, не обижусь. Я знал, что поездка сюда с двумя женщинами, наш дух безбашенного авантюризма поубавит. Ладно, давай спать. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – ответил Воропаев и скрылся за дверью ванной комнаты.
****
Рано утром в дверь номера постучали.
Марго поднялась на ноги и, шлёпая босыми ногами по полу, направилась в прихожую. Распахнув дверь, она тут же скрылась за деревянным полотном, показывая своим неожиданным визитёрам только лицо.
– Вам что не спится? – обратилась она к мужчинам.
– Ну вот, хотели им сюрприз сделать, кофе в постель принести, а они не довольны, – Воропаев слегка надавил на дверь и прошёл в прихожую, перехватывая руку Марго и притягивая её к себе. – Непередаваемое удовольствие видеть тебя в таком виде… – он нежно коснулся губами её обнажённого плеча.
– Вот развратник! Хоть бы друга постеснялся, – она слегка оттолкнула его и поправила тонкую лямочку сорочки, упавшую с её плеча и стремительно направилась в спальню. Сдёрнув халат со стула, накинула его на плечи и, запахнув, туго завязала поясок на талии.
– А Маша где? – тихо спросил Полонский, осторожно заглядывая в комнату.
– Спала и видела сладкие сны, пока вы не ввалились в комнату, – также тихо ответила Марго.
– Маргоша, не ругайся, я не сплю давно, – вмешалась в разговор Маша.
Полонский прошёл в комнату и присел рядом с ней на кровати, протягивая в её руки большой пластиковый стакан с Капучино.
Маша улыбнулась и, слегка приподнявшись в постели, приняла из его рук стакан и, приоткрыв крышечку, зажмурилась. Слегка потянув Полонского рукой за шею, поцеловала в щёку и сделала небольшой глоток кофе.
– Спасибо большое. Первый раз получаю кофе в постель, да ещё такой вкусный.
– Вот и возьми с него сразу слово, что эта привычка останется незыблемой, когда вы начнёте жить вместе, – с улыбкой произнесла Марго.
– Между прочим, я готов варить ей его каждое утро и без всяких слов и обещаний, – Ростислав обнял Машу за плечи.
Урбенина снова сделала глоток кофе и улыбнулась.
– Очень вкусно.
– Вы бы лучше поесть что-нибудь принесли девушкам. Уедем на целый день в горы, и неплохо было бы подкрепиться основательно, – продолжала ворчать Рита.
– А мы разве не подумали об этом? Держи. Твой любимый, между прочим, – Воропаев протянул возмутительнице спокойствия бумажный свёрток.
Марго зашуршала бумагой и когда извлекла из него большой сэндвич с сыром и зелёным листовым салатом, улыбнулась, и чмокнула Воропаева в губы.
– Знаешь, чем растопить моё сердце. Я тебя обожаю… – промурлыкала она ему на ухо, и нежно прихватила губами кончик его носа.
– А я вот о другом сейчас подумал. Как я терплю твой скверный характер так долго? То смеёшься, то плачешь, то возмущаешься и всё одновременно, спонтанно и безудержно, – возмутился с улыбкой Воропаев.
– Просто ты ко мне не ровно дышишь, – ответила Марго, с аппетитом откусывая кусок бутерброда, и протягивая второй свёрток Маше.
Урбенина развернула упаковку и, разделив сэндвич пополам, протянула одну из частей Ростиславу. Но он, откусив лишь маленький кусочек, придвинул руку Маши к её губам.
– Кушай сама. Мы с Воропаевым уже слопали по одному.
– Ну что, девчонки дожёвывайте, переодевайтесь и выдвигаемся. Инструктор группы, в которую мы записались, вчера звонил и просил не опаздывать, – обратился к девушкам Воропаев, поднимаясь на ноги.
– А мы на машине туда поедем? – спросила Марго, вытирая губы салфеткой.
– Конечно, до места назначения всего тридцать километров отсюда. К тому же Маше будет трудно провести целый день на ногах и как раз будет, где отдохнуть.
– Вы за меня не волнуйтесь, я не буду вам в тягость, – Маша посмотрела на них обоих.
– Мы не волнуемся, Машунь, но целый день в горах сама понимаешь, даже я с непривычки с ног валюсь. Мы просто хотим, чтобы тебе было комфортно, и чтобы ты улыбалась также, как сейчас, – Марго присела с ней рядом и обняла её за плечи. – Ладно, мальчики, дайте нам нормально собраться. Саш, мой рюкзак возьми, пожалуйста, у двери в прихожей и брось его сразу в багажник. Хорошо?
– Хорошо, – Воропаев пошёл на выход вместе с Полонским.
– Машуль, давай скоренько, поднимайся, а я пока в душ, – Марго выскочила из комнаты, сбрасывая на ходу с плеч халат и шёлковую ночную сорочку.
Они появились на ступенях гостиницы спустя несколько минут и подгоняемые громкими звуками клаксона, которыми их оглушал Воропаев, стремительно направились к машине.
Как только они добрались до места, оставили автомобиль на импровизированной парковке и присоединились к своей группе таких же любителей скалолазания, как и они, сами. Прослушав вводный инструктаж от руководителя, любители экстремального отдыха разошлись по секторам и принялись готовиться к подъёму.
