— Пойдём в душ, — прошлась ладонями по его груди. Накрыла кровавое пятно. Подсохшая «смерть» запеклась, стала холодной и твёрдой. Даже зная, что кровь эта принадлежит не Алексу, я хотела, чтобы пятно исчезло.
Провела кончиками пальцев по затылку, по волосам цвета спелой пшеницы. Охваченная непонятной дрожью, сбивчиво выдохнула. Он буквально впивался взглядом в моё лицо, проникал, как не проникал в самые откровенные моменты близости.
Обвив шею, я потянулась к его губам, он ко мне. Целовал ли он меня или я его – без понятия.
— Только тебя хочу чувствовать, зашептала ему в губы. Горячо, сбивчиво. – Только тебя. Когда уже это всё закончится, Алекс? Давай просто жить. Как Милана с Вандором. Просто жить и всё.
— Просто жить не для нас, Волчонок, — обхватив, он оторвал меня от пола. Я крепче ухватила его за шею. Поцеловала в уголок рта, в скулу, в колючую щёку.
— Почему? – Не ожидая ответа. Ответ был в вопросе, но Алекс всё равно сказал вслух:
— Потому что жить просто — не для нас.
Глава 17.3
Вздохнув, я обвила его бёдра ногами. Его твёрдый член упирался в меня, пробуждал сущность, то, кем я была рядом с ним. Женщиной, самкой, желающей принадлежать сильному. Целуя, гладила Алекса по волосам и вбирала в себя его страсть. Плечом, не выпуская меня, он толкнул дверь ванной.
— Свет, — со стоном, когда мы, до конца не раздевшись, ввалились в кабинку.
— К чёрту свет! – сверху хлынула тёплая вода.
Я тихонько засмеялась ему в губы. К чёрту одежду, к чёрту свет! И всё остальное тоже к чёрту!
Руки его разжались, и я соскользнула на пол. Под стопами шлёпнула успевшая набежать лужа.
— Нам будет трудно снять это, — взялась за его джинсы.
Выразительно посмотрела снизу, из-под ресниц. И замерла. Пальцы застыли на его животе, в горле встал комок. Алекс взял меня за подбородок. Большим пальцем дотронулся до нижней губы. Придерживал голову, поглаживая, а по лицу моему катилась вода. Возможно, в ней были и слёзы. Шмыгнула носом и криво улыбнулась. Убрала с его лба прядь намокших волос.
— Зато вот с этим мы справимся легко, — спустил лосины. Обхватил зад обеими руками и, вдавив меня в себя, откровенно продемонстрировал силу желания. Зрачки его расширились, серебро раскалилось. Просачивающегося из спальни света было достаточно, чтобы увидеть это. Да если бы и не видела… Почувствовала бы, угадала по дыханию, услышала бы в стуке сердца.
Чуть прищурившись, Алекс погладил меня между ног. У самого входа, перебирая плоть. Пальцем внутрь, дразня.
— Где ты был? – с придыханием. Царапнула его по животу. Алекс напрягся и надавил. Проник глубже, слегка развёл пальцы. По телу прокатилось тепло, сосредоточившееся в животе, между ног, в месте его прикосновений. Я раздвинула ноги, пуская его глубже. Его взгляд проникал в душу, пальцы были внутри. Медленное движение и резко до упора. Чернота зрачков почти поглотила радужку, волосы прилипли к его лбу и вискам. Он ощупывал меня, поглаживал, распаляя сильнее и сильнее. До тех пор, пока у меня не вырвался протяжный, откровенный стон.
— Мне нравится слышать тебя, — поднёс пальцы к губам и облизнул, глядя мне в глаза. – И пробовать. Самый лучший десерт.
Я прошлась языком по губам. Опустилась на колени и, расстегнув молнию, высвободила член. Мне тоже хотелось брать его, чувствовать вкус. Коснулась губами головки, обхватила и принялась ласкать. Алекс положил руку на мой затылок. Сдавил, не подталкивая вперёд, но и не позволяя отстраниться. Да я и не собиралась.
— Чёрт, — зарычал он сквозь зубы, подавшись мне навстречу бёдрами.
Член проник глубоко, до самой глотки. Я приняла его. Помогала себе пальцами, поглаживала и дурела от его силы и собственного наслаждения. Никакой бархат не мог сравниться с ним. Лизала его, вычерчивала венки и постанывала, зная, что ему хорошо. Между ног ныло, я горела от силы собственного желания и ласкала его всё откровеннее. Языком по твёрдости, до основания, доводя напряжение до предела.
— У меня от тебя яйца сейчас взорвутся, — просипел он.
— Ни в коем случае, — поцелуями, пальцами. Слизала капельки воды. – Поверь, милый, я этого не допущу.
Алекс сипло постанывал, по плечам моим хлестала вода, и я, будь проклята эта жизнь, не хотела быть сейчас где-то в другом месте. Нажимая, обрисовала головку, прошлась до основания и вверх. Опять собрала капельки воды с мошонки, поглаживая, целуя. Облизала его, наслаждаясь своей мимолётной властью. Задрала голову и столкнулась с Алексом взглядом.
— Пообещай мне, — голос был сиплым, — пообещай, Алекс, что больше ничего не будешь от меня скрывать. Если ты пойдёшь в ад, я пойду с тобой.
— Если я и пойду в ад, — кривая ухмылка, — то только ради тебя, Волчонок, — поднял меня на ноги, развернул спиной и обхватил обе груди. Сдавил, покусывая кожу на затылке. По спирали обвёл груди от сосков и, пройдясь рукой по животу, вогнал в меня два пальца.
— М-м-м, — откинула голову ему на плечо. Его член упирался мне в поясницу, дыхание опаляло ухо.
— Мой дед был самым умным из старых хрычей, — сказал, поглаживая одним у самого края. Обводил у входа, изводя меня жаждой чувствовать его, — но в некоторых вещах он ошибался.
— И в каких? – со стоном. Слегка развернулась, провела по его влажной шее, встретила поцелуй. – В каких?
— Он говорил, что камни надёжней женщин, — продолжая ласкать. – Чёрта с два. – Резко вогнал два пальца. Движение назад и уже не два — три. Я хватанула воздух вместе с водой. Натянулась и прикусила губу. Ещё несколько раз в меня. Каждое из движений – маленькая смерть. Или маленькое воскрешение. Хорошенько поимев, подведя к краю чувственного экстаза, но не дав шагнуть за, он подтолкнул меня к
