охотницей за деньгами, но и палки в колеса не вставлял. Мне казалось, ему достаточно моего заверения, что я не собираюсь на ней жениться.
– Удивлен? Вот и я удивилась. И согласилась, конечно. Только аборт решила не делать. Липовая справка, а дальше никто из вас проверять не стал. Ты уехал, едва узнал, а Виктор Николаевич пожелал удачи и сказал, что я приняла правильное решение.
– Почему сейчас?
– А ты не понимаешь? – хмыкает и бросает беглый взгляд на официанта.
Видно, что Лиде нечем занять руки, а потому она ждет свой карамельный латте. За восемь лет ничего не изменилось, она до сих пор его пьет.
– Твоя жена, кстати, знает, что ты здесь со мной?
– Знает.
Я не вру. Перед встречей я обсудил это с Кирой. Врать и уезжать без причины я бы не стал, хотя в прошлый раз, когда я уехал, чтобы побыть в одиночестве и поразмышлять, Кира ни слова мне не сказала и даже не спросила, где я был. Словно почувствовав мою растерянность, обратила мое внимание на себя. Заменила собой всё.
Встречей с Лидой она, конечно, была недовольна, но согласилась и просила писать ей, что я и делал, пока не началась встреча.
– Так почему, Лида? Почему решила рассказать обо всем сейчас?
– Я о твоей женитьбе случайно узнала. Мне подруга сбросила фотографию. Молодая, красивая, стройная, беременная. Почти как я, только вот она из богатой семьи, да, Кирилл?
– Не в этом дело.
– В этом, Кир. В этом. Когда-то твой отец не позволил мне остаться с тобой, потому что я не дотягивала. По деньгам, по семье, по внешности. Тогда я думала, что он просто хочет хорошего специалиста и руководителя компании, а жена и ребенок тебе в этом помешают. Теперь-то я понимаю, что была неподходящей кандидатурой. Но я не обижаюсь, знаешь. У меня прекрасный ребенок, и я счастлива.
– Настолько, что решила испортить счастье мне? Что за цирк ты устроила на вилле?
– Я не планировала, но ты сам решил рассказать, а дальше – дело эмоций. Я сожалею, просто… она так похожа на меня. Ты тоже видишь сходство?
– Нет никакого сходства.
– Есть, конечно же, есть. Сейчас я изменилась, подкачала губы, сделала пару уколов в лицо. Двадцать шесть, знаешь ли, не восемнадцать. Ты вспомни меня в прошлом. Она очень похожа. Интересно, она такая же взрывная? Когда на пляже виделись, стальной стержень в ней я уловила.
– Хватит, – рублю на корню попытки обсудить мою жену. – Я пришел сказать, что буду здесь еще несколько дней. У нас есть время на тест ДНК.
– Я не дам на него согласия.
– Ты рассчитываешь, что я поверю тебе на слово?
Нас снова прерывает официант. Приносит ее заказ и, оставив его на столе, ретируется. Сожалею, что не заказал чего-нибудь покрепче кофе. Разговор уже дается мне тяжело, а он только начался.
Все дело в том, что Лида всегда умела выводить на эмоции. Манипулировать и управлять у нее получалось отлично. В прошлом она мастерски заставляла людей делать то, чего она хочет, не прилагая особых усилий. Все дело в том, что все это я прекрасно знаю. И не ведусь, конечно же.
– Мне не нужно, чтобы ты мне верил, – выдает, отпив кофе из чашки. – Я не нуждаюсь в твоей помощи, мне не нужно твое внимание к сыну. Мне вообще от тебя ничего не нужно.
– Поэтому ты устроила в моем доме цирк?
– Я уже говорила, что сожалею, Кирилл, – выдает, пытаясь скорчить скорбную гримасу, только вот у нее не получается.
Выдает себя с потрохами. Я слишком хорошо ее знаю, чтобы повестись на этот цирк. Читаю ее как открытую книгу, впрочем, именно такой она для меня и является.
– Сожалею, но теперь мне даже интересно, – после этих слов она показывает свою истинную натуру. Ехидно улыбается и в предвкушении воодушевленно выдыхает.
– И что же тебя интересует?
– Твои отношения, Кирилл. Я не дам согласия на ДНК, а ты не сможешь отпустить ситуацию, – Лида кладет руки на стол и подпирает подбородок сложенными друг на друга ладонями. – Представляю, как сложатся ваши отношения. Твоя жена не поймет твои поездки к нам с сыном без результатов ДНК.
– Я не буду прилетать, Лида.
– Конечно, не будешь. Ты будешь приезжать, потому что я продаю виллу и возвращаюсь. Надоело жить на чужбине, да и секретов у меня больше нет. Вот мой номер, – она протягивает мне визитку. – Решишься познакомиться с сыном – позвонишь.
– Без теста этого не будет.
– Как прискорбно, – хмурится. – Тогда твой ребенок вырастет без отца. Впрочем, ему не привыкать.
Мне впервые хочется ударить женщину. Сдерживаюсь, конечно, но ухожу. Бросаю несколько купюр на стол, с лихвой покрывая и свой, и ее заказ, и ухожу, бросив напоследок:
– По-твоему не будет.
Выхожу из кафе и уже в машине сразу же набираю Киру. Мне нужно услышать ее голос. Прямо сейчас.
– Алло.
– Привет, малыш.
– Ты уже все? Или она так и не пришла?
– Пришла.
– И что?
– Согласия не будет. Но я не хочу об этом.
– А о чем хочешь? – тут же переключается и ни о чем не спрашивает. Не пытается допытываться.
– О чем угодно. Например, как ты себя чувствуешь?
– Мы виделись два часа назад, – улыбается. – Уже соскучился?
– Безумно, Кира… безумно.
– Тогда приезжай. Я буду ждать тебя в одном белье. Или вообще без него. Как ты хочешь?
Ее я хочу вне зависимости от того, в чем она будет меня встречать. Отключившись, завожу двигатель и еду к Кире. Ловлю себя на абсолютной и бесповоротной одержимости ею. Успокаиваю себя тем, что она – моя жена, а затем – словно обухом по голове напоминание о ее подписях и неожиданный звонок от Семена, который сообщает мне, что перед отъездом Кира поставила подписи на документе, который предполагает полную остановку поставок моей компании.
