но так удачно сложилось, что ты сама пришла и увидела. Знаю, звучит как притянутое за уши оправдание, но я не вру. Все именно так и было! Я бы никогда не изменил тебе, особенно с ней. Никогда.
Его взгляд прошивает буквально насквозь. Чувствую, как по виску стекает слеза.
Я верю ему. Не потому что хочу этого, а потому что знаю, что он не лжет. Где-то в глубине души я всегда понимала, что он не мог. А вот та троица действительно способна провернуть нечто подобное.
Облегчение. Такое невероятное, что невозможно описать словами.
– Прости, что из-за меня тебе пришлось пережить такое... – я впервые вижу его таким сломленным. – Я сделал все, что мог, но, к сожалению, потребовалось время, чтобы все организовать.
– Это не ты отправил меня туда. Мне нужно было быть умнее и не высказывать свои мысли вслух. Нужно было сразу пойти в полицию или сначала рассказать тебе… Но после увиденного я была в таком шоке, – едва сдерживая очередной поток слез, кусаю губы. – Я действительно подумала, что ты и она…
В этот момент раздается стук в дверь, и в палату заходит Ийя с пакетом апельсинов в руках.
Вот уж кого я точно не хотела бы сейчас видеть.
– Не прогоняй меня, пожалуйста, Ви, – голос ее звучит кротко и крайне виновато, от чего я даже теряюсь. – Прошу тебя.
Дамиан смотрит на меня, готовый по первому знаку вышвырнуть ее из палаты, но я указываю ей взглядом на кресло, на котором еще недавно спал Дам.
Она заходит и робко кладет на тумбочку фрукты. И стоит, кусая губы, опустив глаза в пол. Кажется, мое раскрашенное лицо произвело на нее неизгладимое впечатление.
– Прости меня, Ви, я и подумать не могла, что все так получится, правда. Прости. Не знаю, что на меня тогда нашло. Я просто… просто дико завидовала тебе. Не могла принять, что ты обошла меня в чем-то. Я заигралась в стерву, вела себя как конченая сука и если ты меня никогда не простишь, я пойму. Та выходка… – бросает короткий взгляд на Дама. – Тогда мне показалось это забавным и даже невинным. Игнат предложил подложить тебе свинью, Артемий вписался нам помочь, мы просто хотели зло над тобой пошутить. Поссорить вас! Я знала, что ты должна прийти на тот дурацкий пляж и специально попросила Зою гулять именно там. Чтобы ты их увидела и что-то заподозрила, чтобы приехала ко мне домой и увидела все лично… Я понятия не имела, что все в итоге закончится вот так… – и снова с ужасом смотрит на мой синяк. – Я не знала, что Артемий выкинет такое. Я бы никогда, ни за что… Клянусь тебе. Я ничего не знала!
Потом садится на корточки возле моей постели, и я вижу, что в ее глазах стоят искренние слезы.
– Я знаю, почему он выбрал тебя – ты другая, не такая как все. И уж точно не такая сволочь, как я. Ты добрая, честная, открытая, а я… Вся моя жизнь… вся нелепая какая-то, – резким движением смахивает сбежавшую по щеке слезу. – Я сама виновата, знаю. Но такая уж я. Дура.
– Никогда не поздно измениться. Шанс стать другой есть всегда.
– Да, да, я знаю. Знаю, – мелко кивает головой и собирает губами слезы. – Я хочу измениться, очень. Когда все зашло так далеко… Когда ты исчезла и потом вышел наружу весь этот кошмар, у меня словно глаза открылись. Я поняла, что я творю. Ты пострадала не из-за Игната, Артемия, и уж точно не из-за Дамиана. Только из-за меня... Не хочу больше так. Устала.
Ее неподдельная искренность буквально обезоруживает меня. Передо мной сидит моя школьная подруга, но я вижу ее совершенно другой – хрупкой, уязвимой, запутавшейся.
Я не хочу обвинять ее. Больше – не хочу. После всего, что я пережила, когда едва не лишилась всех, кто мне дорог, волей-неволей учишься смотреть на жизнь иначе. Она сложнее чем кажется. Гораздо, гораздо сложнее. И кто мы такие, чтобы ставить на ком-то пожизненное клеймо предателя или палача.
Вытаскиваю ладонь из-под руки Дамиана и слабо сжимаю ее пальцы.
– Думаю, у тебя все получится. Таких целеустремленных еще поискать. Мне ли не знать.
Слабо улыбаемся друг другу.
– Так ты прощаешь меня? – всхлипывает.
– Я постараюсь это сделать, – она была честной со мной. Наверное, впервые. Я хочу быть с ней честной тоже.
– Степан… ну тот, помнишь, из самолета?
– Ну как же, Рогов.
– У него заканчивается командировка здесь и он хочет чтобы я поехала с ним. Кажется, он действительно меня любит. Хоть я и не понимаю, за что… – снова улыбается, и такой смущенной я тоже вижу ее впервые. – В общем, я согласилась. Я хочу попробовать построить нормальные честные отношения с простым хорошим парнем.
– Ты заберешь Алису с собой? – впервые за все время нашего с ней диалога подает голос Дамиан.
– Я заберу ее, да, обязательно заберу, но я боюсь вот так сразу окунать ее в новую незнакомую жизнь. Вдруг у меня там ничего не выйдет. Мамаша я так себе, знаю, но…
– Я понял. Ты хочешь оставить Алису со мной.
– Не с тобой, – и смотрит на меня. – С вами. Если вы не против, конечно, – и спешит добавить: – Не навсегда! Я обязательно увезу ее, как только пойму, что Степан точно мое. Что у нас все по-настоящему. Хотя Степа настаивает забрать ее сразу. Никогда не видела, чтобы мужчина так любил детей, – и улыбается, глядя на Дама. – Кроме тебя, конечно.
– Я не против, – и говорю совершенно искренне. – Дочь Дамиана априори не может быть для меня чужой.
– Спасибо. Спасибо тебе за все! И еще раз прости…
– Ты боролась как умела. И пусть твои методы были гадкими, главное, что ты все осознала. А Артемий… Нет, не ты и твоя выходка виноваты в том, что я оказалась там, где была. Так что давай забудем это все. Я тоже дико устала. Хочу перевернуть уже эту страницу и забыть все случившееся как страшный сон.
В палату снова открывается дверь, на этот раз доктор.
Ийя быстро прощается и уходит, а усатый врач, с на удивление тонким голосом, начинает довольно жизнерадостное:
–
