рукой, молясь на благосклонность Дамира!
- Неужели ты думала, что я когда-то смог бросить вас?!
И девушка замолчала. Заметалась взглядом по белоснежной палате, ища пути отступления.
- Думала. – сухо произнес Дамир. – Почему? – в стальном голосе поселилась угроза.
- Твоя мать. Я не знаю, как она до сих пор не объявилась. Но, когда отец отобрал тебя у нее сразу же после родов, она устроила нашей семье большие проблемы. Постоянно околачивалась под дверью, нервы отцу и матери мотала. И в конце концов мама не выдержала. Я не знаю, что она сделала. Но та больше не появлялась. Я не знаю всего, Дамир! Господи, да меня тогда даже еще на свете не было! И мы думали, что если ты узнаешь обо всем, то не простишь. Разве ты бы спустил такое?! – оправдательно закончила девушка.
Мне захотелось зажмуриться и сесть прямо на пол. Сердце почти взрывалось, потому что я ощущала все то, что чувствует сейчас бывший муж.
Каких же страшных дел они натворили…
Дамир заметался по комнате размашистым шагом. Его душевная боль окончательно перекрыла физическую.
А я, уже без единой эмоции, взглянула на Алию, и сухо произнесла:
- Продолжай.
Она сразу поняла, что я имею в виду. И, наверное, рассказать об этом ей будет в разы тяжелее, чем о том, что она уже нам открыла. Девушка скупо вздохнула и отвела глаза в сторону.
- Всё уже сказано. Я не считала тебя достойной нашей фамилии.
- И поэтому в ту ночь решила послать в мою спальню Заира?
Дамир замер на месте. Казалось, что он на грани.
- Что? – не веря устремил на меня пронзительный взгляд.
- В ту ночь я ушла не из-за измены. Не только из-за нее. – как же больно всё это произносить. – Ко мне заявился Заир. Сказал, что ты проиграл меня в покер. И вы решили поменяться женщинами.
Лицо мужчины в секунду искривилось.
- И ты поверила в эту чушь? – с растерянным смехом спросил бывший муж.
Я лишь кивнула.
- Между мной и Заиром, конечно, ничего не было. Я вырвалась и побежала к тебе. Затем увидела… Тебя… Вас… С ней. А затем Фархат подтвердил всё то, что сказал мне Заир и сомнений больше не оставалось. Я была беременна. И мне было очень больно. Фархат помог мне сбежать. Но больше мы не общались, пока…
Дамир мотал головой, будто отказываясь верить во всё это.
- Фархат? Зачем ему это? Зачем он это сказал?
- Потому что, он, Алия и Заир действовали заодно. Да, Алия? Вы сделали всё, чтобы я сбежала тогда.
Девушка надменно посмотрела на нас обоих.
- И еще Фархат знал, что я хотела убить тебя там, в отеле. И Алия знала об этом тоже. Мне очень жаль, Дамир. – закончила я, ощущая на языке привкус горечи от страшных слов.
И в палате повисло гробовое молчание.
Алия права. Я и она слишком разные. Мы иначе смотрим на этот мир.
Марк Твен однажды сказал, правду нужно подавать, как подают пальто. А не швырять в лицо, как мокрое полотенце.
Даже произнося в слух жуткие, омерзительные вещи, следует делать это с достоинством. Алие хватило гордости чтобы не сбежать и обо всем рассказать. Но не хватило, чтобы признать свое поражение. В ее черных, как смоль глазах, до сих пор бушуют жгучие ураганы несправедливости. Она все еще искренне верит в неправоту судьбы. И печальнее этого не может быть ничего.
- Ты хотела, чтобы Элина меня убила? – голос Дамира ворвался в тишину этой палаты стальным штыком. Он больше не выглядел удивленным или опешившим. На знакомое лицо вновь вернулась маска серой непроницаемости. Бывший муж быстро сложил факты в своей голове, совмещая их в единую, нерушимую цепь из лжи и предательства. – Ты хотела убить меня ее руками?
Алия ничего не ответила. Безразлично посмотрела брату в глаза. В какой-то момент я подумала, что ее обида настолько сильна, что теперь девушке и вовсе плевать что с ней сделают.
Может быть и рассказала она все только поэтому. Из-за обиды. Из-за того, что та много лет таилась внутри, а теперь нашла выход в жестоких словах и роковых обвинениях.
Дамир подошел к сестре. Положил большие ладони на ее плечи и со всей силы встряхнул. Тут же взревел:
- Отвечай! Отвечай, Алия! – его крик, наполненный болью, осколками падал мне в душу.
- Да. – тихо выдала девушка, сдавая себя окончательно. – Да. – повторила она снова и неприятные, колючие мурашки прошли по моей спине.
Дамир отшвырнул сестру в сторону, и та упала на кресло в углу палаты.
- Наша мать, - первое слово он произнес давяще, не давая права перечить. – Она была в курсе всего? Она тоже хотела, чтобы меня больше не стало? Тоже хотела променять сына на деньги?
Я отчаянно желала вдохнуть уличный воздух. Так сильно, что в груди запершило, а глаза увлажнились. Пожалуй, у каждого человека существует предел душевных страданий. И мой предел здесь. На отметке этого времени. Прямо в эту секунду.
Потому что я чувствую всё, что испытывает Дамир. Ощущаю всю его боль, и это становится невыносимо.
На сколько кусков порвет душу мысль, что твоя жизнь не стоит ничего, даже для самых близких людей?
Алия изучающе смотрела на брата, будто прикидывая, способен ли ее ответ убить того заживо. И в конце концов тихо произнесла смертоносное слово:
- Да.
Нестерпимо тяжелый вздох ломал мою грудную клетку.
Дело здесь вовсе не в зеленых купюрах. Они послужили лишь триггером к запуску огромного механизма обид. Катализатором комплексов недооцененной жены и дочери. Ферментом, окрашивающим цвет семейной гармонии в ярко-алый оттенок ненависти.
Фиктивная семья бывшего мужа не денег хотела. А беззаконного правосудия, способного утешить уязвленные души. Души, перепачканные оскорбленной гордыней.
- Мне нужно к сыну. – сдавленно прохрипела, ловя ртом остатки кислорода в палате. И тут же сделала шаг к выходу.
Точно знала, что пора уходить. Не потому, что не любопытно, как в этой мерзкой истории оказался Фархат (прим.автора-это не значит, что вы не узнаете об этом, спокойно). Не потому, что не интересно какое наказание понесет Алия. И даже не от того, что подсознание диктовало – моя роль в этой истории выполнена.
Просто прямо сейчас мне как никогда захотелось обнять своего ребёнка. Отдать накопившуюся
