на Сергея.
— Напал, как сумасшедший, — тяжело дыша произнесла девушка, удивляясь тому, насколько жадно, иногда, Сергей брал её.
Всё-таки сдерживаться ему приходилось непросто. Иногда проскальзывал дикий ритм, который затем, опомнившись, бариста замедлял. Юноше давалось нелегко держать себя в руках при тесном контакте с ходячей секс-бомбой.
— Мне очень не хватало тебя, — прямо в ухо прошептал избранник, с трепетом прижав к себе. — Бабы глазки строят, а у меня в голове ты. Еще дочь приснилась. Лена. Даже не представляешь, какая она была красивая, а какая крохотная. Я так боялся ее уронить.
— Лена? — задумчиво переспросила Татьяна.
Он говорил настолько искренне, что Щукина не испытала никакой ревности, наоборот, почувствовала, как много значит для него. Любимый ласково поцеловал невесту в макушку.
— Елена. Очень красиво звучит, верно? — мечтательно произнес бариста.
Таня улыбнулась. На ее душе вдруг стало так тепло и спокойно.
«Хотя бы имя не придется выбирать», — проскочило между делом в голове Щуки.
Вслух девушка сказала другое.
— А откуда такая уверенность, что дочь? На первом УЗИ ничего не показало. Вот на втором и посмотрим.
— Увидишь. Девочка будет, — ухмыльнулся парень.
— Вангуешь?
— Точно знаю.
После этого ответа по спине Татьяны вдруг пробежался холод, суля неладное. Она мгновенно нахмурилась. В следующий миг зазвонил телефон. Сергей принял вызов.
— Да-да, бумаги взял. Блин, Дима, прекращай мне мозг парить, нормально сделка пройдет. Не подведу я вас с отцом. На такси сяду, быстро домчу. Всё, давай, не экранируй.
Плохое предчувствие усилилось.
— Сереж, а может ты останешься дома? — тихо спросила Татьяна, доверяя интуиции, когда он сбросил вызов и собирался пойти в ванну, чтобы привести себя в порядок перед поездкой.
— Всё будет хорошо. Не надо так волноваться. Вечером приеду, малыш, — нежно поцеловал в щеку Сергей, затем вышел, громко позвав Веру.
Он хотел быстренько найти бумаги, подмыться да рвануть в офис.
Внутри Щукиной всё похолодело. Что-то упрямо твердило Тане не выпускать сегодня Сергея за порог.
Глава 31. Между двух огней
Татьяна увязалась следом за ним.
— Да, синяя папка в коридоре. Дима еще час назад мне про нее сказал, — сонно крикнула Вероника из своих апартаментов.
Сергей тем временем зашел в ванную, прекрасно услышав слова жены брата.
— Может, всё-таки не поедешь? — взволнованно спросила Таня парня, оставшись перед дверью.
— Малыш, дай мне пять минут. Выйду, поговорим.
Девушка тяжело вздохнула, не зная, как отговорить Илларионова от поездки. Она не находила себе места.
Бариста наконец показался перед ней.
— Я не могу сегодня ни поехать, пойми. Батя с братом семь шкур спустят. Им лишь повод дай.
Девушка угрюмо взглянула на жениха.
— Так, нет, не нужно делать таких глазок. Папке надо на работу, мои девочки, — он уверенно обошел Щукину и направился в коридор, одеваться в зимнее.
— Сергей, — она хотела сказать что-то еще, но осеклась.
Юноша, как ни в чем не бывало, накинул теплую кожаную куртку.
— Дорогая, сегодня у нас появился шанс наконец вылезти со дна. Так что, солнце, прости, надо. Я бы с удовольствием остался, но сама понимаешь. Очень ответственный день. Не скучай, — вновь поцеловал в щёку Илларионов и ушел, прихватив с собой черный пакет.
Она опять вздохнула, услышав звук дверного замка.
— Ты чего такая напряженная? — поинтересовалась сестра, выйдя к ней в халате из спальни.
— У меня плохое предчувствие, — подавленно ответила Татьяна.
Интуиция редко подводила её.
— Так, давай отвлечемся. Сегодня еще полно дел. В четыре часа, например, кое-кому ехать к гинекологу. Помнишь?
— Да, помню я, помню, — растерянно ответила девушка, с грустью посмотрев на дверь.
— Всё будет нормально с твоим Сергеем. Он уже большой мальчик.
— В последний раз, когда у меня было такое чувство, мама умерла. Я не хочу потерять его. Понимаешь? Беда никогда не приходит одна.
— Не накручивай. Пойдем лучше чаю попьём зеленого. Расслабишься.
— Хорошо, Вер, только сперва умоюсь, — согласилась Татьяна на предложение старшей и вошла в ванную.
Если бы осталась дольше стоять в коридоре, точно бы заплакала перед Верой от подавляющего страха за Сергея.
«Гребаная беременность! Черт бы побрал эту чувствительность!»
Стараясь отвлечься от ужасных мыслей, девушка сняла через голову ночнушку, повесила на специальный крючок у входа. Затем она зашла в душевую, провернула вентиль, принявшись настраивать теплую воду.
Руки тряслись, ничего не получалось с первого раза.
«Вдох, выдох, ну! Перестань себя накручивать уже!»
Татьяна стремилась к спокойствию, но с ним сегодня получался конкретный развод.
Торопливо смыв с тела все следы уединения, Щукина закрутила вентиль и вышла из кабинки, начав растираться полотенцем. Под конец процесса Татьяна снова надела приятную ткань, прикосновения которой чем-то напоминали ей нежные поглажевания Сергея. Это успокоило девушку, жаль ненадолго.
Убегая от дурацких мыслей, буквально взрывающих разум, Танька поспешила на кухню, откуда доносился дразнящий аромат сестринской еды. В крайнее время Вероника готовила не часто, однако уловив до боли знакомый запах младшая бежала со скоростью ракеты. Она безумно обожала ее готовку…
Как не старалась Таня скрыть волнение, без толку. У Вероники глаз-алмаз. Старшая всё видела, всё подмечала и не дремала ни на секунду. Ей бы шпионкой быть под прикрытием, а не домохозяйкой.
Про недавнее заявление Светланы Викторовны Щукина промолчала, не став волновать Веру, без того сидящую в режиме ожидания «тревожных звонков» приближающихся родов.
— Малая, не преувеличивай. Жив твой Сергей будет, не помрет. Ему еще ребенка воспитывать. Куда он денется?
— Его самого воспитывать надо, — не удержалась младшая Щука от колкого замечания.
— Ой ли, — буркнула сестра, наблюдая с каким усердием Татьяна сейчас натирала поверхность обеденного стола, убирая за ними после завтрака. — Кстати, ничего не хочешь мне рассказать?
— Иди в детективное работать. Будешь самым лучшим работником, — по привычке попробовала увильнуть от ответа Танька.
— Допустим, — с ухмылкой парировала Вера, — так как у тебя дела с мамой Сергея?
Младшая чуть не упала от этого внезапного вопроса.
— Вы сегодня впервые не ругались, кто пойдет выносить мусор и с матами не выяснили: кристально чистая посуда или все-таки на ней есть мифические пятна жира, видимые лишь Светлане.
Таня тяжело вздохнула.
— За кофе обиделась. Не умею я молчать, когда кругом несправедливость. Сама знаешь.
Верка нахмурилась, Щука же мгновенно бросила взгляд на настенные часы.
