— Собираешь? Разве ты не только что вернулась? С твоей бабушкой Бет все в порядке?
— С ней все нормально. На самом деле, даже очень хорошо, — ее лицо озаряется улыбкой, и она добавляет: — Она снова шкодничает.
— У нее будут неприятности, — говорю я.
— Я лишь рада, что она пришла в себя. У нее правда все хорошо.
— О, это хорошие новости. Ты, должно быть, испытываешь облегчение, — говорю я, сознавая, что это звучит высокопарно, слишком официально.
— Ага.
— Тогда в чем же дело? — я спрашиваю.
Она слегка краснеет и опускает взгляд:
— В Джеймсе. Он заказал нам поездку-сюрприз на выходные в честь моего дня рождения. Мы едем в Венецию — сегодня вечером.
Джесс
Не думаю, если я действительно, по-настоящему буду честна с самой собой, что я бы позволила себе быть в таком восторге от объявления Джеймса, если бы не кое-что, сказанное Бекки. Или, скорее, то, чего она не сказала.
Свалив свои вещи у подножия лестницы, я вошла на кухню как раз в тот момент, когда она сделала Эмме слегка язвительный комментарий по поводу прошлой ночи.
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — сказала Эмма, отправляя в рот оливку. Она стояла у холодильника, все еще в пальто. Она обернулась, заметив меня, и закрыла холодильник.
Бекки стояла ко мне спиной:
— Я лишь говорю, что вы с Алексом ушли, даже не пожелав нам спокойной ночи. Мы с Робом вернулись на кухню, а вы двое уже свалили. Это не совсем беспалевно, не находишь?
— Ты уверена? — голос Эммы звучал неубедительно. — Боже. Я была так пьяна, что даже не помню. О, привет, Джесс.
Бекки резко обернулась и посмотрела на меня со странным выражением.
— Когда это было? — я старалась, чтобы мой голос звучал непринужденно. И почувствовала, как у меня странно скрутило живот.
— Ох, в один из вечеров, когда тебя не было, мы все слишком много выпили, и все пошло наперекосяк, — Бекки слегка вздернула подбородок. Эмма бросила на нее взгляд. Это был один из тех взглядов, которые говорят «давай не будем сейчас об этом упоминать».
— Похоже, вы хорошо провели вечер, — я прочистила горло. — Мне нужно привести в порядок свои вещи, — сказала я, быстро выходя. Я слышала, как стук моего сердца отдавался в ушах.
Когда поднялась в свою комнату, то со стоном плюхнулась на кровать. Видимо между Эммой и Алексом все вернулось на круги своя — это был довольно очевидный признак. Мне нужно было перестать наполовину мечтать, есть ли что-то между нами, и разобраться, чего именно я хочу в своей собственной жизни. И если выходные в Венеции не хороший способ начать это, не знаю, что могло бы быть лучше. Я открыла свой гардероб и попыталась решить, что взять с собой.
— Божечки мои, это самая романтичная вещь на СВЕТЕ.
Софи даже не дождалась моего ответа, когда я поделилась новостью в нашем маленьком групповом чате. Она все бросила и сразу позвонила. Я тогда возвращалась поездом из Борнмута. Должна признать — это мило, что Джеймс не смог устоять перед желанием рассказать мне об этом до того, как увидел меня лично на вокзале, когда я вернулась домой в Лондон.
— Как ты себя чувствуешь? — я спросила.
— Как труп.
О да. Есть еще одна вещь, довольно важная, которая произошла на этой неделе. Это явно какой-то космический сдвиг или что-то в этом роде. Не могу поверить, что это произошло. Софи реально беременна. Восемь недель, что еще маленький срок — это я точно знаю, хотя остальные детали немного туманны, но она не смогла удержаться и рассказала нам. Иногда я ловлю себя на том, что задаюсь вопросом, продолжала ли она делать стойку на голове после секса, и было ли это тем, что сделало свое дело. Довольно странный образ, который возникает в голове при этих словах.
— Чувствую, будто меня укачивает в дороге, но я никуда не еду!
— Звучит ужасно, — сказала я.
— Ах, но это того стоит, — мечтательным голосом ответила Софи. Я уже могла представить сардонические комментарии Джен. Странно, что мы подруги, когда мы все столь разные. Думаю, именно поэтому наша дружба и работает. К тому же, бьюсь об заклад, Джен будет лучшей тетей для ребенка Софи, какую только можно себе представить. Она возьмет ее с собой на экзотические выходные и представит всем своим друзьям-актрисам в театре. — Итак, что ты возьмешь из одежды? Где вы остановитесь? Боже, ты же не думаешь, что он опустится на одно колено, не так ли?
При этих словах я почувствовала свинцовый укол страха в животе:
— Боже, надеюсь, что нет. Я едва его знаю.
— Джесс! — Софи пожурила меня.
— Я не имею в виду «надеюсь, что нет», просто… — я испытала странное ощущение при мысли об этом. Ну, мне нравится Джеймс и все такое, но… идея остепениться наполняет меня смутным чувством ужаса.
— Но он же милый, — сказала Софи. Я знаю, что она очень хочет, чтобы мы в конечном итоге были вместе. Это очень похоже на Софи — хотеть, чтобы я была с кем-то, кого она выбрала специально для меня.
— Ох, да, ага, — ответила я, кивая так энергично, что женщина, сидевшая напротив меня в поезде, посмотрела на меня так, словно я потеряла нить повествования. — Совершенно очарователен. Просто не думаю, что мы уже готовы.
Я вполуха слушала, как Софи радостно болтает о странных, чуждых нам вещах, таких как списки очередников в детский сад и расписания покупок жилья, издавая нужные звуки в нужных местах, смотря в окно, когда мы проезжали мимо пригородных домов. Сады следуют определенной схеме. Неопрятный, заставленный миниатюрными велосипедами, пластиковыми игрушками и огромным батутом на траве. Ухоженный, с оранжереей, аккуратными бордюрами, окаймленными живой изгородью. Неряшливый и хаотичный, с нестриженными газонами и лохматыми, разросшимися живыми изгородями.
Вот так же выглядит наш сад на Олбани-роуд. Бекки давно говорила, что собирается нанять кого-нибудь, чтобы привести его в порядок, но забавно, что мы все забываем о том, что он там вообще есть. Софи скоро присоединится к обществу батутов и пластиковых игрушек. Когда думаю об этом, то чувствую укол чего-то, чего не могу понять — это не зависть, хотя… Скорее ощущение, что она исчезнет из нашей жизни. Я решила позвонить ей и Джен, когда вернусь из Венеции, и договориться о вечеринке, может быть, ужине или еще о чем-нибудь, и мы сможем наверстать упущенное. Нелепо, что мы все живем в одном городе и неделями не видимся друг с другом.
Вскоре после того, как я закончила разговор с Софи, поезд остановился на вокзале Ватерлоо, и я, вытащив свою сумку, направилась по платформе к выходу. Когда я показывала свой билет, то увидела Джеймса, более высокого и светловолосого, чем почти все остальные, похожего на огромного викинга (если бы викинги носили костюмы и имели аккуратные, ухоженные стрижки). Его лицо озарилось широкой приветственной улыбкой, и я подумала про себя, как мне повезло, что меня любит кто-то, кто ощущается таким защищающим, надежным и милым. Он обнял меня.
— Не хотел быть одним из тех людей, которые заявляют собирай вещи, мы отправляемся в неожиданное путешествие, — объяснил он, взяв мой чемодан и покатив его по дороге к метро. — Но подумал, что у тебя было достаточно стресса, и тебе не помешал бы перерыв.
Он остался на станции метро, а я поцеловала его на прощание, направляясь обратно к Квинсуэй, где вышла и потащила свой чемодан по улицам к Олбани-роуд. На крыльце лежал сверток, я подняла его и открыла дверь, придерживая подбородком. Внутри дома слабо пахло одной из дорогих ароматических свечей Эммы.
Странно. Мы живем вместе почти год, а мне все еще кажется, что я ничего о ней не знаю. Я часами простаивала на кухне, помогая Робу готовить овощи и учась готовить некоторые из его любимых блюд. Мы с Алексом столько прошли по Лондону, что наши фитнес-браслеты наградили нас всевозможными значками за старания. Бекки — ну, ее здесь никогда нет, потому что она вечно работает, но я так хорошо знаю ее по универу, что она не считается. Но так или иначе, мы с Эммой всегда держались друг от друга на расстоянии вытянутой руки. Я думаю, это из-за Алекса — не то, чтобы нас что-то бы связывало с Алексом, напоминаю я себе. Мы просто друзья.
